Я обещала, что буду писать не только о Снейпе и "Гарри Поттере" в целом - и у меня как раз появился повод: 200 лет со дня рождения Фёдора Михайловича Достоевского.
Я люблю его лет с 14, наверное. Толстого вот так и не полюбила, а его люблю.
И чего я только не наслушалась о нём за эти годы: и тяжёлый он, и мрачный, и депрессивный, герои отвратительные и т.п. В ответ обычно заявляют о духовности, глубине, религиозности, патриотизме Достоевского - и это всё, в общем, правда, только люблю я его не за это.
Не знаю, как у других, но моё самоощущение в отрочестве было весьма неприятным. Я не нравилась себе, я ощущала себя чужой в мире, нелепой, как вытащенная из воды рыба, я совершенно не представляла, какой смысл в моём существовании. И, разумеется, как и всем таким подросткам, мне казалось, что я одна такая, а кругом нормальные, счастливые, правильные люди.
Достоевский был первым автором, благодаря которому я поняла - я не одна. То, что я чувствую, на самом деле свойственно человеческой природе как таковой. Мы по сути своей "неправильны" и глубоко повреждены. И тем не менее, нет ничего на свете более важного и ценного, чем наши поврежденные души.
Именно поэтому я никогда не считала Достоевского мрачным и депрессивным. Если человек, каждый человек, как бы мелок и неприятен он ни был, бесконечно интересен автору, значит, в его существовании есть смысл, а значит, есть надежда.
Вот эта надежда, которая ощущается сквозь самые тяжелые и мрачные картины - ради неё и стоит читать Достоевского.
Чехов мог писать про новую, небывалую жизнь через 300 лет - но ему не веришь. Он явно считал, что многим его героям жить совершенно не стоит. Он их жалеет, но это какая-то брезгливая медицинская жалость.
Толстой выдумывает утешения: правильную семейную жизнь, простую жизнь, жизнь для других, наконец, растворение личности в небытии для умирающего - но во всём это нет никакой надежды.
А у Достоевского самый трагический конец ощущается как не совсем окончательный. Даже когда герой сходит с ума, как Иван Карамазов, или стреляется, как Свидригайлов. "Продолжение следует ", нет ничего завершенного, история человеческой души не закончена и не может быть закончена. И автор не отстранен, он не судит и не оправдывает персонажа, он словно проживает с каждым его жизнь. Достоевский - это ещё и опыт подлинной эмпатии, навыка видеть человека "изнутри", в его сути, а не в деталях.
Ну и манера Достоевского писать, совершенно не парадная, мне тоже всегда нравилась. Не слишком художественно? Ну и пусть. Если истерика наилучшим образом раскрывает личность, или сарказм наилучшим образом раскрывает неожиданную, спорную, парадоксальную мысль, как знаменитое "миру провалиться или мне чаю не пить?" - пусть будет истерика, пусть будет сарказм. Всё, что помогает дойти до самой сути, имеет право на существование в литературе.
А как человек он более всего привлекателен для меня тем, что был любящим отцом. Это не так часто встречается у великих людей. И то, что он писал в "Дневнике писателя" по делу Кроненберга, об избиении дочери отцом, и сейчас ощущается так, словно написано вчера:
Слушайте: мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы учим их чему-нибудь, чтоб сделать их лучшими, то и они нас учат многому и тоже делают нас лучшими уже одним только нашим соприкосновением с ними. Они очеловечивают нашу душу одним только своим появлением между нами. А потому мы их должны уважать и подходить к ним с уважением к их лику ангельскому (хотя бы и имели их научить чему), к их невинности, даже и при порочной какой-нибудь в них привычке, - к их безответственности и к трогательной их беззащитности.
#литература #достоевский #душа #дети
