Давным-давно это было. Историю о случившемся рассказала моей бабушке ее мама, а той – ее бабушка. Жила в наших местах очень богатая старуха по имени Лукерья. Детей у нее не было, и вся родня состояла из одного только племянника Михаила, его жены Марьи и их дочки Аленки. Родственники Лукерьи не жировали: Михаил был человеком работящим, честным и чужого никогда не брал. Не раз слышал он от людей, что его совестливость не приносит выгоды, и в животе от нее сытнее не становится. Не обращал Михаил внимания на людские разговоры.
«Пусть как хотят все, так и поступают. Нам, слава Богу, есть, где жить, чем питаться – не бедствуем… Запомни: излишек никогда не принесет счастья, только злобу и зависть», – учил он свою жену Марью.
Та взгляды мужа не разделяла и была не против богатства. Ох, как она мечтала носить красивые наряды и украшения! Как хотела, чтоб в хлеву обитало много скотины!
Будучи в девках, Марья знала про богатую тетку Михаила и надеялась, что та поделится своими деньгами с семьей единственного родственника. Прельстилась Марья на сокровища Лукерьи и поэтому-то пошла замуж за Михаила. Да вот только прогадала молодица, и не сбылись ее мечты. Муж тетку свою не любил и выпрашивать у нее подаяния не собирался. Марью это ужасно злило. Пыталась она добиться своего уговорами, слезами, да всё без толку.
«С нечистым Лукерья знается, воду мутит и ворожбу наводит. Нечего с ней сближаться, ни к чему хорошему ее деньги не приведут», – отвечал муж на все причитания жены.
Михаил не зря говорил про связь своей тетки с нечистым. Все в деревне знали, что к Лукерье можно обратиться с такой просьбой, о которой и вслух-то говорить стыдно.
Ворожбу свою она творила по ночам. Просителей принимала со двора: те шли к ее дому не по улице, а задворками, чтобы скрыться от внимательных глаз односельчан. Собак Лукерья отродясь не держала, хотя кто решится своровать что-то у той, кого вся округа записала в ведьмы?
Водились в доме Лукерьи только черные коты, что также вселяло страх в окружающих.
«А вот будто бы не догадываемся, зачем ей такая живность в доме…Знамо дело! Она через них с нечистым связана!» – шептались между собой бабы.
И никто из тех, кто распускает слухи, ни за что не признавался, что сам хоть раз обращался к Лукерье. Деревенские могли только догадываться, откуда у старухи богатство: обычные ее просители похвастаться большими деньгами не могли. Что давали за помощь Лукерье односельчане? Чаще всего кур, яйца, молоко и прочую провизию. Несли бабке давно хранившие в сундуках небольшие отрезы ткани или чуть-чуть грошей, утаенных от семьи.
Поговаривали люди, что есть у Лукерьи особенные должники: те, кому однажды она так сильно помогла, что они до конца жизни расплачиваться с ней будут. И люди это важные, не нищета деревенская…
***
У Михаила и Марьи подрастала дочь Алена. И раз муж не желал сближаться с теткой, Марья решила сама сделать это. Как-то раз она наготовила пирогов да блинов и пошла тайком от мужа к Лукерье в соседнюю деревню. Марьины гостинцы старуха приняла, но особенно не любезничала.
«Что мне в тебе проку? Не родная чай кровь…Ты лучше дочку приводи, как-никак своя мне… Уж её я не забуду своей добротой и лаской», – сказала ей Лукерья.
Марья непременно обещала привести девочку, и в следующий раз взяла с собой Аленку. Та Лукерье очень понравилась.
Смотрела Марья на мужчину тетку и не верила глазам своим: как преобразилась эта суровая женщина, едва заметила Аленку! Погладила ее по волосам, достала из сундука железную коробку с леденцами и начала насыпать девочке в ладошку.
Когда пришел срок гостям возвращаться домой, Лукерья наказала Марье обязательно отправлять Аленку к ней.
«Приходи ко мне девочка, будешь мне немного по хозяйству помогать. Полы подметешь, где постираешь, подошьешь что-то… Разговорами меня развлечешь… За такую доброту и терпение к моей старости и одиночеству я тебя награжу, уж ты не сомневайся…»
Ух, как же пело сердце в груди жены Михаила!
«Начала с леденцов, а закончит золотом, – радостно думала Марья. – Со временем появится у Аленки и приданое, и хороший жених. Да и нас с Михаилом она не оставит. Хоть на старости лет поживу привольно…»
Для женихов Аленка была маловата: ей только недавно исполнилось десять лет. Но время летит быстро… Не успела Марья оглянуться, как вошла ее дочка в возраст невесты. Все эти годы по поручению матери бегала Аленка к Лукерье. Михаил этого не одобрял и очень ругался на жену, когда слышал, что собирается их дочь к тетке.
«Она чай платья да платочки себе в приданое зарабатывает! – отвечала Марья. – Честно наша Аленка трудится, и Лукерья ей за то и платит. Ничего стыдного и худого в том нет».
Михаил в ответ на это лишь раздосадовано махал рукой и уходил из дома.
По правде говоря, и сама Аленка не очень-то была рада ходить к тетке. Она боялась гнева не столько отцовского, сколько Божьего.
Глава их семьи был человеком набожным. Он мечтал о целой ватаге ребятишек, но у них с Марьей родилась одна Аленка.
«Хотел бы я еще детей, но раз не дал нам больше Господь, значит, такова его воля. Роптать грешно, вон какая у нас дочка умница и красавица растет», – говорил он частенько.
Михаил постоянно бывал в храме с дочерью и женой. И если Марья равнодушно шла к обедне или по привычке крестилась, стараясь скрыть под рукавом зевоту, то Аленка радовалась таинствам со всей искренностью своего юного и чистого сердца. Девушка всегда испытывала умиротворение и благодать, когда стояла перед старыми иконами, клала поклоны и с трепетом осеняла себя крестным знамением. Светлые эти чувства начали затухать в последние месяцы. Испытывала девушка в храме раскаяние и стыд, мешали слушать Божественное слово невысказанные тревоги и волнения.
Едва исполнилось Аленке 16 лет, как стали меняться ее обязанности в доме Лукерьи: она все меньше начищала до блеска плошки и отмывала полы и всё чаще сидела рядом с теткой, выслушивала ее рассказы.
Девушка никому не могла передать разговоры, которые вела с ней старуха в своем доме. А они были очень страшными: Лукерья произносила вещи, помыслить о которых было невозможно. Она говорила, как наводила порчу и делала отвары, которые могли причинить людям большую беду. Старуха заставляла молоденькую родственницу запоминать все ингредиенты, все слова и последовательность действий.
«Кто-то за пределами этих стен узнает о том, что здесь происходит, и чему я тебя учу – все, считай, нет у тебя отца и матери. Со свету я их сживу», – строго настрого велела молчать Лукерья.
Она решила передать молоденькой родственнице свой дар и то, что девушка этого не хотела, старуху не волновало.
Аленка возвращалась от Лукерьи и прятала слезы. Больше всего на свете хотелось ей признаться во всем отцу, да боялась она его подвергнуть смертельной опасности.
«Мама, не могу я больше ходить к тетушке. Страшными она вещами занимается…» – начинала Аленка, да только Марья ее каждый раз перебивала.
«Не будь глупой и неблагодарной, дочка. Лукерья даст тебе то, о чем только может мечтать девушка. Она уж скоро помрет, а ты все ее добро получить. Сможешь всю жизнь припеваюче прожить, не зная голода, холода, тяжелой работы…»
При словах этих в глазах Марьи начинали поблескивать непролитые слезы, она шмыгала носом и отворачивалась.
У Аленушки всё внутри сжималось. Обхватывала она себя руками, будто боясь расколоться от раздиравшихся ее противоречивых желаний, и шла заниматься бесконечными делами.
«Разве могу я подвести мою маму? Она желает мне добра, надеется, что я ни в чем не буду терпеть нужды, поэтому и гонит к тетке…Эх, мама, как бы знала ты всю правду, чему меня учит эта старуха…»
Аленку очень страшила следующая встреча с Лукерьей. Та приказала девушке прийти к ней в ночь полнолуния. И назначенное время стремительно приближалось.
***
В ту ночь на улице было так холодно, будто на календаре не октябрь, а январь с его лютыми морозами. Стылый воздух холодил лицо и руки, забирался под одежду. На улице не было ни души, лишь огромная Луна пыталась осветить осеннюю темноту. Аленка украдкой выбралась из дома и почти бежала к Лукерье. Девушке казалось, что из-за каждого угла, из-за всякого куста следит за ней чей-то злой взгляд. Продрогшая и испуганная она подбежала к калитке у дома отцовой тетки. Дверь была приоткрыта, и Аленка вошла, не скрипнув петлями. Рядом с крыльцом рос куст шиповника, когда Аленка оказалась рядом, он вцепился в нее своими иглами.
«Будто удержать меня хочет, спасти от беды…» – думала девушка.
Она отцепила кустарник от подола, глубоко вздохнула и толкнула дверь в дом.
Там было также тихо, как и на улице. Комнату освещали несколько свеч. Пламя плясало, и по стенам, полу и потолку метались страшные тени. Лукерья сидела за столом, перед ней стояли две глиняные миски. В одной была налита вода, во второй Алена рассмотрела сухие былинки.
В отсветах пламени старуха выглядела пугающе. Глаза ее блестели в полутьме.
«Садись», – торжественно сказала она, указав на место напротив себя.
Алена послушалась...
***
Вторую часть этой истории читайте здесь, а окончание - тут. Благодарю всех за внимание! Отдельное спасибо тем, кто ждет продолжение моих историй: к сожалению, из-за работы и домашних дел я пишу не так быстро, как мне хотелось бы. Но я очень стараюсь найти на это время. Ведение канала «Жить интересно» – мое хобби, мне хочется уделять ему как можно больше времени.
Спасибо, что поддерживаете меня в этом! До скорой встречи!
По хэштегу #аннушкина деревня вы можете найти другие мои истории и рассказы. Если любите мистику, советую почитать про русалочье озеро, как девушка из-за любви ведьмину силу приняла, как отец дочь черту в невесты отдал, как женщина мертвеца "привадила" или цикл историй про Хрестю.
