Скакала вокруг бывшей беседки, пыталась отпилить ветки, но на их месте появлялись новые. Зато узнала из чего построена беседка: из лиственницы и тополя. Хотя из тополя не строят, видно нижние пеньки подпирали лавку.
- Ты как там, заечка? - спросила я.
- Пить хочется, конфетки съела.
- Там компот на столе стоял.
- Я его пролила, - Яна заплакала, - все уронила.
- Ну, что ты моя хорошая, ничего страшного, подумаешь, там на кухне еще есть. Потерпи, сейчас мама с дедом приедут.
Чем сильнее ребенок волновался, тем плотнее становилась поросль. Полезли побеги вишни и яблони (компот был яблочно-вишневый). Девочка запищала. Я пыталась снизу подпиливать и обрезать поросль. Некоторые ветки даже зацвели, а где-то показались шишки и ягоды. Яночка захныкала.
За забором кто-то подъехал. Выскочила на улицу. Приехали Юра и Мара. оба бледные. Кузнец вытащил бензопилу из машины. Прошел в калитку, за ним проследовал филин Петрушка. Мой Прошка куда-то пропал, неужели Яночка что-то в доме натворила.
Мара застряла в дверях. Она никак не могла зайти в калитку, словно упиралась в какую-то стену. Женщина смотрела на меня, а я на нее. Из ступора меня вывел плач девочки, которая напугалась шума бензопилы. Сверху на нее зашипел Прошка.
- Проходи, - махнула я рукой.
Она рванула вперед.
- Марочка, только не нервничай, - проговорил Юра.
Женщина оставляла за собой черные следы. Трава и сорняк сразу чернели, когда она на них наступала. Я даже залюбовалась и немного позавидовала. Мара кинулась к бывшей беседке.
- Яночка, солнышко, ты как? Мамочка рядом, не плачь, сейчас мы тебя вытащим, - проговорила женщина, ползая на коленях рядом с густо обвитыми деревьями.
Из зарослей показалась детская ручка. Марена принялась ее целовать и в ладошку, и в запястье.
- И эту целуй, - из веток высунулась вторая рука.
Вторую руку Мара тоже покрыла поцелуями, целовала обе ручки в ладошки.
- Заинька, закрой глазки, - сказала женщина.
- Мара, ты уверена? - спросил ее Юра.
- Папа, я знаю, что я делаю, - сказала она уставшим голосом.
Я уселась на лавку около дома. Юра сел на крыльцо и мы стали смотреть, что же будет делать Марена. Она взялась за самые толстые стволы двумя руками, прикрыла глаза и что-то зашептала себе под нос. Сначала иголки и листья начали стремительно желтеть, плоды опадать и гнить. Затем ветки стали сереть, а потом чернеть. Мелкие побеги стали осыпаться трухой. Заросли стали рядеть. Через них проступил силует Яны.
Я толкнула в бок Юру и показала наверх. Над всей этой конструкцией возвышалась железная крыша беседки. Если Мара доведет свое дело до конца, то крыша рухнет на ребенка.
- Яночка, маму позови, боюсь она меня не услышит, - попросил Юра.
- Мамочка, не надо больше, мне страшно, мамочка, - снова заплакала девочка.
Марена оторвалась от ствола дерева и ошалела посмотрела вокруг, словно ее выдернули из какого-то другого только ей ведомого мира.
- Беги, - тихо сказала я Юре.
Он кинулся к беседке и выдернул из крошащихся зарослей девочку. Как только она оказалась у него в руках, крыша беседки рухнула. Деревья и поросль разлетелись в труху. Марена потеряла сознание прямо на моей дорожке. Юра сунул мне девочку в руки.
- Где, где у вас кладбище? - спросил он.
- По дороге прямо, бегом пять или семь минут.
Он закинул безвольное тело дочери себе на плечо и кинулся к калитке. За ними ринулся филин. Я кивнула Исмаилу, проводи мол их. Он помчался за ними следом. Юра бежал, за ними летел не только филин, но и какие-то черные сущности, которые тянули свои крючковатые лапищи к телу Мары. Филин как мог отбивался, волк подпрыгивал и хватал крайних сущей и ломал им кости.
Они добежали до ворот кладбища и ввалились туда. Исмаил остался наружи, а филин влетел вместе с ними. Не стала смотреть, что там было дальше, вернулась к Яночке. Девочка сидела на лавочке, болтала ногами и гладила Прошеньку по спинке. Котик разлегся рядом и довольно урчал.
- Солнышко, пить что будешь? Водичку, компот, квас? - спросила я.
- Водичку, - она опустила глазки.
- Кушать хочешь?
- Нет. Кашку жалко и тарелки все побились. Прости меня, тетя Агнета, я не хотела.
- Тарелок у нас полно, не переживай. Беседку, правда, жалко, но и тут дело поправимое, - погладила девочку по голове и пошла за напитками.
Выхожу с двумя стаканами - с квасом и водой. Посреди двора стоит САша и тыкает молча в останки беседки, даже сказать ничего не может. Сунула один стакан Яне, а второй Саше. Он его выдул залпом.
- Столбы сгнили, сам смотри, одна труха осталась, хорошо не было никого там.
Он посмотрел сначала на меня, а потом перевел взгляд на Яночку.
- Я не виновата, - она стала смотреть куда-то в сторону, - Ой тетя Агнета, а хотите я вам все столбы назад вырощу.
- Неееет, - закричали мы с Сашей.
Девочка отвернулась и надула губки.
- Я цветочек тебе подарю, не обижайся, - она сорвала обычную ромашку и протянула мне.
В этот момент я увидела на ручках у девочки варежки, такие призрачные серо-фиолетовые варежки. Мара специально или случайно все же заблокировала силу девочки, когда целовала ее в ладошки. Взяла у нее цветок.
- Яночка, когда тебе исполнится десять лет, мы будем многое с тобой изучать. Хорошо? А сейчас тебе лучше жить жизнью обычного ребенка, шить куколки, читать сказки, ходить в обычную школу, дружить с другими детьми.
- Я могу приходить к тебе в гости? - грустно посмотрел на меня ребенок.
- Конечно, моя хорошая.
- Ты на меня не обижаешься? - спросила она.
- Нет, что ты. Ты не в чем не виновата.
Она кинулась со мной обниматься. Саша в это время ходил вокруг беседки и осматривал потери.
- Хорошо крыша целая и не заржавела.
- Все, что уцелело, - хихикнула я, - Все равно хотели больше делать, все не умещаются, приходится табуретки из дома приносить.
- Ты во всем находишь плюсы, - улыбнулся Саша, - А чья машина около наших ворот стоит?
- Юры и Мары, они за девочкой приехали, - пожала я плечами.
- Знаешь, я иногда рядом с тобой себя чувствую, как пятилетка, которая уснула и не дождалась Деда Мороза. Что-то кругом происходит, а я все проспал, - усмехнулся Саша.
- Ну, так не спи, - улыбнулась я и пожала плечами.
Вдруг с лавки сорвался Проша и погнался за какой-то вороной, которая прыгала по краю забора. В глубине души у меня шелохнулись нехорошие предчувствия. Ворону кот прогнал, не успел ее схватить, хотя отличался быстрой реакцией.
Через пару минут в калитку ввалились Юра с Марой. Он поддерживал дочь за талию, а та еле переступала ногами. Кузнец постарел лет на пять, да и женщина не смотрелась красоткой. Она протянула руку к дочери.
- Яночка, поехали домой.
- Мама, давай останемся, - тихо сказал ребенок и ткнул пальцем на забор.
Там сидело уже четыре вороны. Проша пытался их поймать, но они улетали и издевательски каркали, как-будто смеялись над ним. С той стороны было слышно, как на доски прыгает Исмаил, пытаясь прогнать наглых птиц. Мара осела на крыльцо и застонала.
- Защита?
- Не знаю, не смотрела еще, - ответила я.
- Мы не доедем, - тихо сказала она и посмотрела на меня внимательно.
- Ну, что, оставайтесь, - хохотнула я.
- Петрушка, охотиться, - скомандовал Юра.
Филин спикировал на одну из ворон и сбил ее вниз. Там ее уже ждал Проша. От птицы остались только перья и клюв. Остальные вороны поднялись в воздух и исчезли.
- Я все понимаю, война войной, но обед по расписанию, - услышала я голос Саши.
- Идемте есть кашу с тыквой, и пирог с яблоком и творогом, - предложила я гостям.
Открылась калитка и вошли Слава и Катя.
- Мама, там какая-то фигня на улице творится. Весь пустырь около кладбища черный от воронья.
Марена тихо заматерилась.
- Да пофиг, пошлите есть, - сказала я и направилась в дом.
Да, я закрыла на проблему глаза, а еще я увидела, что в защите нет проплешин и брешей, хоть вороны и прилетали на забор, но внутрь проникнуть так и не смогли.
