Здравствуйте, дорогие читатели. Сегодня я рад рассказать вам об одном из самых изящных и остроумных фильмов о «доброй старой Англии», которую так любили советские кинематографисты.
Речь пойдет о мосфильмовской экранизации 1979 года пьесы француза Эжена Скриба «Стакан воды», рассказывающей, как три сильных женщины превратили британский королевский двор начала XVIII века в клубок политических интриг из-за миловидного гвардейского офицера. В детстве я это кино не особенно любил – наверное, в первую очередь потому, что по картинке это скорее киноспектакль, и каких-то масштабных зрелищных сцен тут нет. Но с годами разглядел и филигранную игру актеров, и прекрасно выверенный сюжет, и остроту диалогов, и замечательно тонкий политический юмор.
Фильм, как и пьеса, проводит одну нехитрую в целом мысль: судьбами целых государств порой вершат не грандиозные амбициозные планы, а обычные человеческие страсти и незаметные на первый взгляд бытовые мелочи. Помните, как пел герцог Бэкингем в наших «Трех мушкетерах»:
- Любовь доRоже истины, и миRа, и войны,
Когда влюблен, тогда Rешаешь быстRо,
Политику БRитании Rешать тереRь должны
СеRдечные дела ее министRa.
Вот на этой самой сердечной почве и сталкиваются королева Англии и Шотландии Анна, почти ничего не решающая в собственном государстве, всесильная первая статс-дама Сара Черчилль, заправляющая делами королевства на пару со своим мужем герцогом Мальборо, и ее дальняя бедная родственница Абигайль Черчилль, до недавнего времени работавшая в ювелирной лавке Томвуда, а теперь поступившая на службу во дворец по протекции виконта Болингброка. Всех трех дам крайне заботит один и тот же предмет – капитан гвардейской стражи Артур Мэшем, писаный красавец и по совместительству жених Абигайль.
У Болингброка другая забота – он фактически возглавляет оппозицию герцогине Мальборо и пытается найти способ прекратить изнурительную войну с Францией, истощившую обе страны. Сент-Джон ведет непримиримую журнальную битву с правящей партией вигов (хотя сам в долгах как в шелках – во многом благодаря собственному кузену и Саре Черчилль, выкупившей у последнего его векселя) и ломает голову, как устроить королевскую аудиенцию маркизу де Торси – неофициальному представителю французского двора в Лондоне. Внезапно двоюродный братец и кредитор Болингброка погибает на дуэли от руки растерянного Мэшема, а Сент-Джон узнает о любовных страстях вокруг ничего не подозревающего капитана и затевает хитрый план.
Многие писали, как далеко отклонился режиссер Юрий Карасик от исторической правды в угоду яркости повествования и просто красоты экранных образов. И я сам прекрасно понимаю, что изящная красавица Наталья Белохвостикова совсем не походит на грузную подагрическую королеву Анну, которая через год сыграет в ящик. Да и ее фаворитку Сару Черчилль, герцогиню Мальборо, совершенно не узнать в исполнении блистательной и властной Аллы Демидовой. А ироничный подтянутый Кирилл Лавров в самом расцвете сил вообще изрядно польстил Генри Сент-Джону, первому виконту Болингброку, если судить по прижизненному портрету последнего.
Все эти мелочи и путаница с датами отходят на второй план, ведь мы понимаем, что авторы вполне вправе тасовать исторические факты в рамках театральной условности (хотя катапультирование Полтавской битвы на четыре года вперед выглядит забавным курьезом).
Отдельная услада сердца – искрометные диалоги, в первую очередь пикировки Боллингброка и герцогини Мальборо, произносимые с убийственно вежливыми улыбками на лицах Лаврова и Демидовой.
Герцогиня (Болингброку): Глава оппозиции, сэр, должен навести порядок в своих делах, прежде чем он займется делами государственными. Вы этого не сделали. У вас огромные долги. Несмотря на то, что я слыву воплощением жадности, я выкупила эти долги к радости ваших кредиторов. Я понимаю, что это безнадежные долги, но они мне позволят заключить вас в долговую тюрьму… Как только этот пикантный анекдот, о котором вы так вдохновенно рассказываете, появится в утренней газете, вечерние газеты сообщат о том, что его остроумный автор сэр Генри Сент-Джон Болингброк в этот момент в долговой тюрьме – со знанием дела пишет трактат об искусстве делать долги.
***
Боллингброк (маркизу де Торси): Замечательная женщина… Она не угрожает – она бьет! Герцогиня сделала то, чего не сделали бы даже лучшие мои друзья. Она уплатила мои долги! Какая великолепная ненависть! Я связан по рукам и ногам.
***
Абигайль (Болингброку): Но поверьте, герцогиня права, это была честная дуэль. Вы не должны ненавидеть Артура!
Болингброк: Ненавидеть? Ненавидеть человека, которому я обязан титулом лорда, великолепными поместьями и миллионным состоянием? В числе моих многочисленных пороков, дорогая Абигайль, никогда не было черной неблагодарности.
***
Мэшем: Я не успел даже добраться до границы, как меня догнал офицер. Я хотел убит ь его! Но передумал. Я протянул ему свою шпагу, а он протянул мне конверт – приказ о моем производстве в капитаны! А потом мы отправились на обед. Полковой обед в честь капитана Мэшема! В мою! Честь! Мы расстались только утром, и сейчас мы друзья навеки!
Абигайль: Несчастный! Вы не знаете, что ваш «щелкун» - это двоюродный брат сэра Генри.
Мэшем: Не может быть…
Болингброк: И тем не менее, это так. Поскольку удар вашей шпаги принес мне 60 тысяч фунтов чистого дохода, именно на меня возложена миссия найти и арестовать вас.
Мэшем: Жду вашего приказа, сэр…
Болингброк: Ну, к сожалению, я не могу предложить вам ни офицерский чин, ни полковой обед…
Абигайль: К счастью! Иначе бы он тотчас отправился за вами, забыв обо всем на свете.
***
Леди Аберкромби: Кстати, пикантная подробность: сегодня после полуночи королева пожелала допросить арестованного капитана Мэшема…
Герцогиня: Нет!.. Она не посмеет.
Леди Аберкромби: Сведения абсолютно достоверны. Об этом сообщил доверенный человек лорда Болингброка. Сегодня после полуночи.
Герцогиня: Допросить после полуночи… Это что-то новое в любовном лексиконе нашего двора.
В общем, как вы уже догадались, для меня «Стакан воды» - кино, которое можно пересматривать бесконечно. Ни анахронизмы в одежде, ни путаница с датами, ни вроде бы полный мискаст (относительно реальных прототипов) не затмят великолепной актерской игры и блистательных реплик – даже более блистательных, чем в переводе оригинальной пьесы.
У Карасика вышло очень камерное, даже уютное кино, хотя ни декорации, ни скупая картинка с сугубо театральной архитектурой к этому вроде как не располагают. На самом деле этот фильм удался бы, играй актеры в чистом поле или на фоне голых стен. С костюмами и реквизитом вышла несколько причудливая версия Англии, больше всего напоминающая петровское барокко, а наша любимая «английскость» выражена прежде всего в диалогах.
Кстати, эту же примерно коллизию разыгрывает манерный британский фильм «Фаворитка» с Оливией Коулман (вот где прямое портретное сходство со стареющей королевой Анной), Рейчел Вайс в роли герцогини, Эммы Стоун в роли Абигайль и Николаса Холта, сыгравшего аутентичную (то есть напудренную и надушенную) версию Болингброка. Правда, у Йоргоса Лантимоса Мэшем оставлен на периферии, а главная битва между Сарой Черчилль и Абигайль разыгрывается за сердце самой королевы.
