"Как бы трудно вам не было - никогда не меняйте красоту своей души на мёртвый холод камня! Даже если вас ломали - прорастайте заново." (взято с просторов интернета)
Родилась и выросла Лена в Калуге. Москва была недалече, но не тянула, хотя многие её подружки имели крупные планы на белокаменную. Лена жила по поговорке, от мамы услышанной:"Лучше быть Царевной Лягушкой на своём болоте, чем жабой на царском пруду!" Калуга - не болото, а вот "царевной" Лена себя ощущала. С некоторых пор.
Кто-нибудь ещё помнит прелестную, юную Одри Хепбёрн? Девочка из Калуги, Лена, была на неё очень похожа. Та же хрупкость, те же карие, печальные глаза, тёмные волосы и улыбка - ангельская. Удивительное сходство дочери с известной актрисой, мать заметила в день её шестнадцатилетия.
Лена подвила концы волос вверх, надела широкий ободок и впервые нарисовала на веках стрелки. Очень удачно. "Ну-ка, ну-ка,- закрутила её мама.- Да ты на актрису похожа! Как её ... Одри, Одри Хепбёрн! В молодые годы, конечно."
Уже потом, заинтригованная Лена, по случаю купила набор открыток с изображением актрисы, прочитала её биографию в читальном зале библиотеки и стала усиливать свою схожесть с женщиной, ставшей для неё эталоном. Лену не отталкивало, что ей 16, а кумиру больше 60-ти лет.
И привлекало её не творчество, а внешность актрисы, действительно, особенная. Подражание пошло ей на пользу - гардероб Лены навсегда стал простым и изящным, как и причёска. А ещё она стала придавать особенное значение женскому достоинству.
И раньше имевшая понятие о чести девушки, Лена теперь ещё строже относилась к парням. Никаких случайных поцелуйчиков даже, когда школу закончила и поступила в техникум. Нравилась очень многим, но Лена ждала лучшего, не размениваясь. Дождалась к двадцати четырём годам. Лена на ремонтной базе автобусного парка работала техником, а Игорь инженером.
Интересный, эрудированный парень. Двадцать шесть, а совершенно свободен. И в Лену влюбился с первого взгляда - она это уловила. Немного помучив, на свидание согласилась и вскоре всем стало понятно - это пара. Признаться, уже месяц спустя, Игорь намекнул девушке на "особые" отношения и получил пощёчину. Ничуть не обидевшись, кавалер пришёл к родителям Лены и попросил руки их дочери. Стали готовиться к свадьбе.
В середине испытательного для будущих молодожёнов срока, Лена пошла к своей близкой подруге, выбранной на свадьбе свидетельницей. Ира уже побывала замужем, но развелась и жила с маленьким сыном. Познакомившись с женихом Лены, она пришла в восторг:"Повезло тебе, Ленка. Какой парень. Очень рада за тебя, подруга." Игорь был с ней галантен и вызвался проводить - знакомство происходило у Лены в квартире и они до поздна засиделись.
И вот Лена нажала на кнопку звонка на двери Иры. О встрече они договаривались, но Ирина открыла не сразу. И слегка показалась Елене смущённой. Сын подружки был её крестником и девушка заторопилась достать гостинцы, интересуясь:"А где Мишутка?" "Он у мамы. Так получилось... У меня давно барахлил телевизор, я пожаловалась Игорьку, когда он меня провожал и вот он зашёл... починить."
"Мастер" (Лена не сразу его увидела) выглядел одевшимся наскоро - нет одного носка и пуговицы на рубашке застёгнуты через одну. Да и сама хозяйка квартиры стояла в халатике больше похожем на пеньюар. Понимая, что спалился, Игорь начал бормотать, что "ничего не было."
Но взгляд подруги - змеи сообщал:"Ещё, как было, не сомневайся!" "Неужели ты не видишь, что она всё подстроила? И вообще - ты сама виновата! Нечего было из себя нецелованную недотрогу корчить!"- защищаясь, выкрикнул Игорь. "А я и есть - нецелованная. Надеюсь, ты понимаешь, что свадьбы не будет,"- без всякого выражения ответила Лена.
Закрывая за собой дверь, она слышала, как Ирка сказала Игорю:"Не беги за ней. Пусть остынет." А она уже остыла - сердце превратилось в лёд, подарив девушке неожиданную анестезию - какое-то патологическое равнодушие. По дороге домой, зашла в парикмахерскую и очень коротко остригла волосы. Не в облике Одри разочаровалась Лена, просто эту "книгу" она закрыла, а новую открыть захотелось иной.
Стрижкой не закончилось. Лена отменила не только свадьбу, но и свою жизнь в Калуге. Уволилась и, не обращая внимания на причитания матери, нахмуренный взгляд отца, уехала на родину Ленина - в Ульяновск. Почему туда? Сама не понимала. Может, названье понравилось. А вообще Лена чувствовала себя обесточенной электростанцией. Эх, дать бы волю слезам, прокричаться, но слёзы застыли в её душе холодными льдинками.
На новом месте особого выбора не было - устроилась на завод потому, что предоставляли койку в рабочей общаге. Существование там ей показалось ужасным - комната на четверых заставлена койками и здоровенным шкафом. Стол у окна, табуретки.
Девчонки с неправильной речью и громкими голосами (потом узнала, что из деревенской глубинки) по выходным попивали портвейн, принесённый их ухажёрами и невозможно было ни отдохнуть, ни почитать. Всё здесь было каким-то общим и даже любовные отношения казались такими же.
Но что делать? Постепенно привыкла к душу в конце коридора, к тому, что комендантша может войти без стука. И к готовке на вечно многолюдной кухне тоже привыкла. Конечно, соседки лезли к ней в душу. Признавая красоту, недоумевали: "Почему ты не замужем и почему не махнула, например, в Москву?" "Суровой самостоятельности захотела я, девочки,"- отвечала Лена без всяких подробностей.
Работала диспетчером. Вокруг немало мужчин самого разного возраста и часть из них Еленой поначалу интересовалась, не в самом приятном для неё направлении. Они как размышляли:"Приезжая, двадцать пятый год - значит определённый опыт имеет. Может даже разведёнка."
И кто открыто, кто намёком предлагали скрасить Елене её одинокие вечера. Она оскорблялась, краснела, категорично от себя отталкивала словами и действиями и, в конце-концов, получила прозвище "замороженная селёдка." Лена уже поругивала себя за спонтанное решение покинуть город родной, но мать по телефону рассказывала, что Игорь пороги оббил: несчастный, похудевший.
Вздыхала по бабьи:"Может вернёшься, дочка, простишь? Попал парень в хитрые сети подружки твоей, не устоял. Мужики они такие - слабы перед искушениями." Лена злилась:"А тебе жених, мой папа будущий, перед свадьбой изменял? А в принципе - было такое?" Мама отвечала:"Кажется, никогда." "Значит нет у тебя права на такие советы." И терпела чужбину, на самом деле, боясь простить.
Вместе с Еленой в диспетчерской службе работала немолодая женщина по имени Фируза. Вот она очень симпатизировала девушке со строгим нравом и сожалела:"Почему ты не татарка, Лена? Я бы тебя в невестки взяла. У меня младший сын непристроенный, никак подходящую жену не найдём. А русскую мой бабай не позволит."
Ещё одним, не раздражающим Лену человеком, был водитель погрузчика Вячеслав. Молчаливый, стеснительный, он слегка заикался и Лене это отчего-то нравилось. Иногда, не дожидаясь пока он самостоятельно выскажется, девушка подтрунивала. Вячеслав начинал:"Т-там ч-чч" "Черти?"- быстро вставляла Лена. Мотал головой:"Ч-чч" "Червяки?"
Тётушка Фируза укоризненно качала головой:"Хватит мучить парнишку. Чертежи для мастера нужно забрать у начальника цеха - он просил. Так, Вячеслав Матвеевич?" Слава облегчённо кивал и, красный, как свёкла, уходил из диспетчерской. Фируза задумчиво говорила:
"Ты бы присмотрелась к Славику, Лена. Чую - влюбился в тебя. Неженат. Без вредных привычек. С мамой в трёхкомнатной квартире живёт - чем не муж? Только нерешительный очень. Ты сама инициативу прояви, а он ей-ей подхватит! Как дочке советую." "А как же женская гордость?" "Ты с ней старой девой останешься,"- предрекала невесёлое Фируза.
Вняв совету, Лена момент выбрала и предложила шутливым тоном: " А пригласите меня, Слава." "К-куда?" "Для начала в кино."
...Лена объявила, что у неё аллергия на свадебные хлопоты и молодые просто расписались. Даже родителям о своём замужестве Лена сообщила пару месяцев спустя. Они хотели обидеться, но дочь объяснила, что сглазить боялась. И они затихли, помня прошлое. Звали молодых в Калугу. Лена отказалась:"Возможно, когда-нибудь, но не сейчас."
Свекровь, Нинель Константиновна, женщина простая, в прошлом деревенская, приняла невестку безусловно и хорошо. Сказала:"Квартира у нас большая. Авось, сумею не надоесть." И зажили они без страстей, тихо, мирно и по своему счастливо. Лена и Слава на заводе работали, Нинель Константиновна, пенсионерка, занималась хозяйством. А муж её, папа Славы, умер давно.
Лена страстно хотела ребёнка. Но и четыре года спустя, беременность оставалась мечтою. И, поскольку, в Ленином здоровье изъянов не находили, насела она на Славу с требованием показаться к врачу. Преодолев стыд великий, муж согласился. Вывод обследования оказался неутешительным - из-за перенесённого в подростковом возрасте туберкулёза, у Вячеслава развилось бесплодие.
Врач утешил:"Современная андрология располагает широкими возможностями, но лечение потребует серьёзного отношения. Предстоят процедуры, приём препаратов, регулярные анализы, быть может, гормональная терапия."
Вячеслав, с трудом, перетерпевший обследование, категорично объявил жене: "Я на такое не подписывался. Ты даже не представляешь насколько унизительно всё это выглядит. И ладно бы просто принимать таблетки, но регулярно выносить мерзкие манипуляции - ни за что!"
И никакие уговоры, слёзы жены и даже скандал его решения не изменили. Вдруг предложил Лене:"Давай младенца усыновим. Благородно и ты понянчишься." Женщина не знала на что решиться. Развестись? Ей вот-вот тридцать лет. Всё ещё молода, привлекательна, но не в её характере по мужикам"скакать." И рожать без мужа, от кого придётся, она не хотела.
Доверчиво спросила свекровь:"А как бы вы поступили, Нинель Константиновна?" Та туманно, но и мудро ответила:"Дитя, хоть рождённое, хоть принятое - посылается Богом. Это только решиться трудно, а возьмёшь в руки, прижмёшь к груди - может и родным стать." Главным образом, из нежеланья ломать брак, Лена решилась одним глазком взглянуть на приютских детей - самых маленьких.
Возможно, если бы Лена, с первой попытки, столкнулась с чем-то нелегко принимаемым (например, с детьми, имеющими серьёзные патологии), её взгляд на вещи бы изменился. Но приход женщины к оставленным родителями малышам, был организован всё той же благословенной Фирузой: жена её старшего сына, педиатр, работала в доме малютки. Детки жили тут разные. И нездоровые тоже.
Но вниманию Лены, "по знакомству," предложили восьмимесячных близнецов - мальчика и девочку, привезённых в приют недавно. Они сидели в кроватке и, не отрываясь, друг на друга смотрели. "Привет, карапузы,"- не испытывая ничего, кроме неловкости, произнесла Лена.
Дети синхронно обернули к ней темноволосые головы, одновременно приподнялись, за решётку хватаясь и хором затянули:"На-на-на!" Алсу, невестка тётушки Фирузы, шепнула Елене: "Просто вундеркинды. Это они о себе говорят: "На! Возьми нас!" На руки просятся."
Лена за одним наклонилась, но и второй за неё уцепился. Полезли тёплыми, проворными обезьянками к ней на руки. Боясь уронить, прижала покрепче, а младенчики, положив ей на плечи головки с той и другой стороны, замерли. И она замерла. Ощущение, что это её собственные дети в сердце вошло да так там и осталось. Вот так бы и ушла с ними вон из приюта сиротского.
К реалиям Лену вернула Алсу:"Показать малышей я могла, а забрать - дело даже не месяца. На таких замечательных детей скоро очередь выстроится. Правда, требование не разлучать братьев и сестёр, может многих останавливать. Поговорите с мужем, приведите его взглянуть. Я поговорю с заведующей, если ваше решение не изменится. Свекровь моя отзывается о вас уважительно и тепло, а я её слову доверяю."
Лена в дом малютки входила почти пересохшим сосудом (уважение и симпатия к свекрови и мужу не считаются). Дружба и любовь давно стали для неё пустым звуком. И желание чувствовала только одно - материнство Из-за него замуж пошла. И вот теперь, подержав на руках близнецов, Лена ощутила внутри таяние айсберга - он пролился слезами, только утирать успевала.
Сердечная пустота стремительно заполнялась. И не сентиментальной жалостью к сироткам, но Любовью. Негаданной. Неожиданной. Сильной. Быть может, более настоящей, чем когда -то к предателю - жениху. Или просто другой.
Домой пришла обновлённой и радостной. Свекровь и муж о том, где побывала Лена не знали и теперь недоумевали:"Что случилось - ты просто сияешь!" "Угадайте причину!" - весело ответила Лена. Вячеслав с надеждой сказал:"Т-ты беременна и врач подтвердил?!"
"Почти. Я из дома малютки. У нашей Фирузы, Славик, там невестка работает педиатром. Она познакомила меня с замечательными малышами. Такие ребятки - котятки! У меня до сих пор вот тут тепло,"- Лена говорила взволнованно и руку приложила к сердцу.
Слава потускнел: "А ты прыткая. Только поговорили - пошла, нашла. А если мне ребёнок не приглянется? Хоть мальчик?" "И то и то,"- счастливо рассмеялась женщина. И отставив намёки, всё, как есть рассказала:
"Брат и сестра. Их мать, студентка -дипломница, сразу после родов написала отказ. Но виновник - папаша нарисовался и она передумала. Всех обстоятельств не знаю, но только уже подрощенных, принесла малюток обратно в тот же роддом и окончательно отказалась. Большенькие, здоровые. Диатез на щеках у девочки и дисплазия тазобедренного сустава у мальчика не считаются. Всё поправимо. Понадобятся консультации аллерголога и ортопеда, но я забегаю вперёд. За ребятишек придётся всерьёз побороться. Завтра же и приступим!"
Вячеслав к новости отнёсся, как к гвоздю в ботинке. Обычно инфантильный и сдержанный, забегал по комнате:"Д-двое детей! Не родных! Да я лучше лечиться пойду. А т-ты, что молчишь, мама? Ведь п-прав я ?" Нинель Константиновна пожала плечами:
"Дело сугубо ваше. Но Лену к чужим детям подтолкнул, Слава, ты. А теперь отступаешь. Не по мужски это. Другая жена - здоровая, детородная, сходила бы тихонько на сторону и сообщила о случайной беременности. А Лена пошла твой совет исполнять. Чем горячку пороть - сходи, взгляни, что за детки."
Слава побагровел: "В-вот только не нужно меня унижать! И я же сказал - лечиться п-пойду. Такое впечатление, слово моё ничего не значит." Лена, совершенно спокойная, с аппетитом поедавшая горяченькие пирожки, пожаренные свекровью, головой помотала: "От детей не откажусь. Мы с ними друг друга выбрали. Это мои кармические сын и дочь!"
"Кармические дети родителям за грехи посылаются. С ними мученье одно,"- взвизгнул Вячеслав. "МУка тоже сладкой бывает,"- ответила Лена. Странное дело, обещание Славы лечиться пойти, ей вдруг стало до лампочки. Со следующего же утра, по шажкам начала Лена приближаться к материнству. На тот лад, что ей выпал.
Если бы не поддержка Нинель Константиновны, если бы не помощь невестки тётушки Фирузы, если бы не сама Лена (и совсем немножечко, смирившийся Вячеслав) трудно сказать, чьими бы стали прекрасные брат и сестра. Когда все бюрократические проволочки закончились, Елена дала своим детям новые имена, считая усыновление, как бы рождением заново. Сына назвала Дмитрием, а дочку Диной. Дима и Дина - очень созвучно.
Приезжали родители Лены, познакомиться с неожиданными внуками. Сначала очень растерянные. Но уже на другой день тормошили, любили и удивлялись, как ребятня на маму похожа (свою дочку имели в виду). К тому же хитрая (деликатная?) Лена "вину" за бесплодие приняла на себя, пояснив папе и маме, что другой возможности стать дедом и бабушкой им не выпадет. "Слава молодец. Согласился таким образом решить нашу бездетность,"- выставила мужа героем в глазах родителей Лена.
Хотелось бы написать, что после этого всё, как по маслу пошло и в Славе проснулись отцовские чувства, но нет. Лечить своё мужское бесплодие он не пошёл - к чему, если детей полон дом! И, не смотря на возмущенье жены, приучил подрастающих Диму и Дину себя называть "дядя Слава." К трём годам это у них получилось вполне. Незаметно стал жить от семьи отстранённо и подолгу зависать в интернете.
Результат не задержался: очень обиженный на жену и мать Вячеслав, познакомился с женщиной на шесть лет старше себя зато обеспеченной: дом в два этажа, иномарка, отпуск только заграницей проводит. И одного ей не хватает - преданной любви и заботы о мужчине. Например, о Вячеславе, она очень даже была готова позаботиться. "Только люби!"-написала.
Взяв отпуск, поехал знакомиться за сто километров. А потом лишь за вещами вернулся и заявленье подать на развод. Свой поступок объяснил цинично и просто:"Я среди вас лишним стал. Потребительски ко мне относитесь. Ухожу к той, которая любит и ценит. У неё, между прочим, тоже двое детей, но она их в красный угол не сажает. Отдельно живут. А с вами я до старых собак буду на Димку с Динкой горбатится, которые мне никто."
Вячеслава очень остро интересовал вопрос алиментов: дети-то усыновлённые и по закону содержать он их обязан был даже после развода. А не желалось. Оскорблённая Лена хотела просто так отказаться от денег, послав бывшего на все четыре стороны. Нинель Константиновна не позволила, предложив сыну бартер: он отказывается от прав на квартиру, а Лена никогда об алиментах не заикнётся.
Славик закрылся в туалете и долго шептался по телефону с той, которая ценить и любить его обещала. Вышел довольный:"Да подавитесь вы этой квартирой. А тебе, мать, я этого никогда не прощу - променяла сына родного на трёх приживалов. Попомнишь обиду мою, когда старость будешь встречать там, откуда щенков взяли - в приюте. Да поздно будет."
Но оформили всё, через суд. Славе досталась свобода от обязательств и обеспеченная жизнь с новой женой. Нинель Константиновне и "приживалам" квартира. Но Лена места себе найти не могла и, наконец, экс свекрови объявила:"Знаете, Нинель Константиновна, я надумала с детьми вернуться в Калугу. Через нас вы отношения с единственным сыном утратили. Я вам, действительно, теперь никто. Динка с Димкой не внуки. Не обязаны вы думать о нас. "
Нинель Константиновна впервые ей характер и строгость свою показала, потребовав:"Нишкни, Ленка. Сядь и послушай. Открою тебе семейную тайну о которой уж и сама позабыла. В общем, даже, если бы ты родила от Славки десять детей - ни в одном родства со мной не обнаружилось бы."
Нинель деревенской была. А ещё старой девой в свои двадцать восемь. Почтальоном работала, хозяйство вела, как умела. Жила одна, схоронив не только мать и отца, но и брата. В её старый, просторный дом не раз подселяли кого-то из приезжих молодых специалистов, в основном педагогов. В деревне они надолго не задерживались, торопясь сбежать в город.
Но один, учитель математики, прижился. Звали его Матвей Александрович. Ему всё обещали отдельное жильё - строился двух этажный дом для "городских помощников," но дело затягивалось. Матвей, на пять лет моложе Нинели, относился к ней исключительно, как к квартирной хозяйке. Деньги исправно платил (она брала совсем мало), столовался за её столом и от стирки белья не отказывался.
"Я, некрасивая, засидевшаяся в старых девках дура, влюбилась в его, а он не замечал. К нам по распределению библиотекаршу молоденькую прислали по имени Галя. Вот на неё Матвей и запал. Ухаживал, замуж звал. А у неё парень в военном училище учился. Галя мечтала поскорее отбыть "наказанье" в нашей деревне и уехать, в аккурат к окончанию учёбы жениха," - рассказывала Нинель Константиновна.
От скуки или увлеклась, но вдруг стала Галина отвечать Матвею взаимностью. Нинель слышала через стенку её громкий смех, а потом поскрипывание кровати с панцирной сеткой. Как результат - беременность, совершенно Галине не нужная. Она родила семимесячного мальчика в деревенской больнице и сразу от него отказалась, как и от предложения Матвея.
"Тот мальчик - Слава?"- спросила поражённая Лена. Нинель Константиновна, отхлебнув остывшего чая, кивнула:
"Именно так. Матюша мальчика записал на себя, а мамашка вскоре уехала. Председатель колхоза хотел ей вслед письмо коллективное направить, припозорить, но Матвей запретил, пожалев молодую жизнь коварной любовницы. И что с ней дальше случилось не знаю. А у меня в доме появился ребёнок."
Нинель стала помогать Матвею. Слабенький организм мальчика не принимал коровье молоко. Ребёнок постоянно срыгивал, покрылся диатезом и кричал днём и ночью. Специальных детских смесей не было. Нинель догадалась пойти на поклон к Настасье - своей же, деревенской, родившей третьего сына. У той молока было хоть залейся и мальчика к ней носили по несколько раз на дню. Для ночного кормления, кормилица сцеживала молочко в бутылочку.
Нинель Константиновна вдруг засмеялась:"Знаешь, что она потребовала в благодарность? У неё старший восьмилетку заканчивал и по точным предметам выше тройки не поднимался. А семья мечтала его в город, в медучилище на фармацевта учиться отправить. Там без экзаменов принимали отличников, а хорошистов - с одним. Настя и потребовала четвёрок сыну в аттестат по алгебре, геометрии и физике." "И что?"- обрадовалась разрядке Лена.
"А куда деваться? Вытянули мальчишку, правда дополнительными занятиями замучили. Поступил. И Славик у нас выправился понемногу. Я его на козье молоко перевела, в отваре череды купала. Пол года ему исполнилось, когда Матвей предложил расписаться. А я не стала выспрашивать любит он меня или нет. Понимала - из-за сына зовёт. Мы ещё два года в деревне прожили, а потом продали избу мою и уехали в Ульяновск - на родину Матюши."
Свёкры приняли невестку нехотя - деревенская, всего лишь почтальонша. И годами старше сына, некрасивая. Муж жену не любил да и к сынишке без трепета относился. Выпивал потихоньку, хоть и в школе работал. В общем, сломила несчастная любовь Матвея.
Слава холодное отношение отца переживал тяжело. Учился неважно и несколько раз переболел пневмонией. А потом у него обнаружили туберкулёз и надолго забрали в больницу. Нинель ездила к сыну ежедневно со свежим бульоном, творогом, фруктами. Взяла подработку - уборщицей. Дополнительные деньги требовались невероятно.
"А он, голубчик мой, однажды спрашивает:"Что ж папка не приезжает?" Говорю, мол, некогда. А Славик голову опустил и шепчет:"Папа не любит меня." И заплакал. Больнее ножа для меня не было, Леночка. Но и это перетерпела. А вот теперь думаю, что Слава так и вырос с ощущением недолюбленности, хоть и не знал, что мне не родной. Потому и сам любить с полной отдачей не умеет. И наших с тобой детей не принял поэтому. Он бы и родного ребёнка толком не принял, поверь,"- утирала слёзы свекровь.
Своё откровение она на этом скомкала, сказав:"А и вспоминать не хочется. Матвей от инфаркта умер ещё молодым мужиком. Свёкр через пять годков тоже тихо ушёл. А свекруха помотала меня тяжкой заботой несколько лет. Славик до тебя толком ни с кем не встречался и я очень обрадовалась вашей женитьбе. А оно вишь, как всё обернулось. Славу обиженным не считаю - пригрели его "золотые" руки, не пропадёт. А я Димку с Диной согревать хочу и тебя. Уедешь в Калугу - считай меня бросишь, как сироту."
Лена всё-таки вернулась в город родной, когда её дети пошли в первый класс. Толчком послужил неожиданный короткий роман с одним очень достойным мужчиной, а вернее их расставание.
Лена, с завода уволившись, устроилась в частную фирму, занимавшуюся перевозками разных грузов. Директор фирмы (он же хозяин) увлёкся привлекательной женщиной. Образовалось нечто похожее на гостевой брак - гостьей, весьма желанной, была Лена.
Женщине настолько грезилось полное взаимопонимание, что открыла любимому (а она полюбила) всё до капельки про себя. И про материнство тоже. А он, знаете, обрадовался и сказал:
"Так это всё меняет, Ленка! Моим серьёзным намерениям, как раз близнята твои мешали да ещё старая бабка. Но если они, все трое, тебе никто, их, не мучаясь совестью, можно пристроить. Скажем, бывшую свекровь самой себе предоставить - пусть мирится с сыном. А девчонку с мальчишкой оформить в интернат. Не в любой, а в приличный. Есть такие, где сорванцов не губят, а развивают. В умеренном варианте я даже готов оплачивать это удовольствие. Но с условием, что они никогда не переступят порог нашего дома."
Он не был злым человеком. Не пил, не курил, уважал спорт и много работал. Говорю же - достойный мужчина! И Лене был готов свою фамилию дать. Глядишь, поездила бы с ним по курортам, хотя бы в той же Турции побывала.
А может и наследника бы родила - родного, без ярлыка "из приюта." Ей ведь сорока ещё не было. Но Лена опять побег выбрала. Продали квартиру и, всем семейством укатили в Калугу. Причину Нинель Константиновне Лена озвучила только одну:"Пора и к моим родителям быть поближе. Вы с ними непременно подружитесь."
Мы с ней в той транспортной фирме вместе работали. Дело было давно, я сама тогда ещё проживала в городе, а не в посёлке. О перегруженной испытаниями судьбе Елены болтал её бывший любовник. Он досадливо называл её увольнение и отъезд "глупой бабской рефлексией," очень надеясь, что она будет ещё локти кусать. Уверена - не дождался.
Благодарю за прочтение. Пишите. Ставьте лайк, кому не лень. Буду признательна. Подписывайтесь. Лина.
#семейные отношения #дети воспитание детей #реальные истории, рассказы #психология женщины
