Фильм культового чешского режиссёра Милоша Формана, вышедший на экраны в 1984 году, собрал множество кинонаград, в том числе восемь Оскаров.
Судьба композитора в кинематографе
Версия Шеффера пришлась по душе широкой аудитории. Бродвейская премьера «Амадея» состоялась в 1980 году и выдержала более 1100 показов. Режиссёрская формула «злого», посредственного Сальери и странноватого, вечно смеющегося Моцарта — обладателя феноменального музыкального дара, демонстрирует прежде всего торжество свободы творчества над формалистским уставом и академической нормативностью. Такая трактовка биографии великих композиторов идет вразрез с реальной историей.
Демонический образ, сопровождающий итальянского композитора с лёгкой руки Пушкина, не имеет ничего общего с реальным прототипом. Миф о том, что якобы Сальери признался на смертном одре в отравлении Моцарта, никак не подтверждается.
В «Амадее» Сальери отводится роль злодея, погубившего гения из зависти, но он же становится последовательным рассказчиком трагической истории. Спустя 32 года после внезапной смерти Моцарта он заново переживает события прошлого и пытается оправдать совершённое злодеяние перед лицом приближающейся смерти.
Сальери, будучи человеком образованным, трудолюбивым и религиозным, не мог поверить в такую издёвку высших сил. Для публики и двора Его Величества императора австрийского он оставался непререкаемым авторитетом, однако внутри его личности уже пылал огонь противоречия и тайной зависти к таланту Моцарта.
Возможно, данная в фильме трактовка давно минувших событий не претендует на достоверность, но исторические костюмы и быт конца 18-го века были в точности воссозданы по письмам современников. Отметим, что все съёмки проходили при естественном освещении. Главным оператором был назначен Мирослав Ондржижек — давний соратник режиссёра ещё с чехословацкого периода творчества. Более того, Милошу Форману удалось добиться съёмок на своей исторической родине в Праге, где сохранилась атмосфера средневекового города без проводов и рекламы.
Эксцентричное поведение австрийского гения воссоздавали по письмам современников. Раздражающий смех гения один из них описал как «заразительное легкомыслие», в то время как другой сравнивал его со скрипом металла по стеклу.
Интересно заметить, что такое масштабное историческое полотно снималось всего в четырёх декорациях: больничная комната Сальери, квартира Моцарта, лестничная клетка и театральные подмостки, имитирующие атмосферу Венской оперы.
