Некоторых детских книг это касается напрямую. Для многих Незнайка, Буратино, Чиполлино выглядят только так, как изображены на иллюстрациях первых изданий. Это происходит в том случае, если иллюстратор почувствовал персонажа, также тонко, как автор-писатель.
1. Н. Носов. - Лаптев. "Приключения Незнайки и его друзей". "Незнайка в Солнечном городе". Н. Носов - Г Вальке "Незнайка на Луне"
Случай с Незнайкой - особый. Толчком для создания этой великолепной детской эпопеи явился рисунок, точнее серия рисунков канадца Палмера Кокса. Кокс родил "брауни" - миниатюрных родственников домовых, хулиганов, но "добрых внутри". Первоначально, брауни были героями серий комиксов, иногда сопровождавшихся минимальными пояснениями. Анна Хвольстон, адаптируя их к русской действительности превратила брауни "лесных малюток", состоящих уже в родстве не с домовыми, а с эльфами.
Коротышки Носова же не нуждались в легендарных родственниках. Они, непосредственно после рождения, зажили своей жизнью в особом уютном мире, который буквально "овеществил" гениальными иллюстрациями художник - иллюстратор Алексей Лаптев. Безбашенный, но не пропащий Незнайка, романтичный Тюбик в блузе художника, всегда озабоченный Знайка, строгая Синеглазка, кокетливая Снежинка - их портретный ряд был не менее выразителен, чем описания. Не говоря уж о бытовых зарисовках уборки огромных фруктов - груш и яблок и пейзажах, запечатлевших архитектурные красоты Цветочного города.
После смерти А. Лаптева в качестве иллюстратора последней части трилогии выступил талантливый художник Генрих Вальке. Он попытался продолжить художественную линию, заданную Лаптевым. Ему это удалось, но все-таки это был уже другой Незнайка.
2. С. Михалков - К. Ротов. "Три поросенка" .
Сразу вспоминаются поросята в свитерах и рубахах, озабоченно рассматривающие свое отражение в покрытой первым ледком луже.
Автор этих замечательных иллюстраций Константин Ротов. Именно ему удалось окончательно пересадить англо - американских свинок на русскую почву и сделать частью детского книжного ландшафта. Изначально, три поросенка - герои английского фольклора. Причем, весьма жестокие, склонные к поросячьему каннибализму - с удовольствием пожирают сваренного в кипятке Волка. Сюжет, видоизменяясь, пошел гулять по белу свету, пока не попал в руки Уолта Диснея. Он сделал отличный, как всегда, мультфильм, придав героям более благообразный вид. Поросята у него уже не ели Волка, а только слегка ошпаривали. В 1937 году Сергей Михалков написал свой вариант этой сказки. Первоначально книга выходила с иллюстрациями Диснея. И на мой взгляд, ее героев мы вряд ли бы приняли "за своих". Уж слишком американизированными они были. Но в 1977 году при переиздании к работе был привлечен Константин Ротов, и это решило дело - рассудительный Наф-Наф, доверчивый Ниф-Ниф и легкомысленный Нуф-Нуф прочно вошли в детский литературный обиход и заняли там свою особую поросячью нишу.
3. Л. Лагин - К. Ротов. "Старик Хоттабыч" .
Самое запутанное произведение с точки зрения выяснения литературной первоосновы. Лазарь Лагин (Лазарь Гинзбург) определил на эту роль "Сказку о рыбаке" из персидского цикла "Тысяча и одна ночь". Там тоже есть Джин в кувшине, который сетями вытаскивает из моря рыбак. Правда, Джин в персидском переложении совсем не так благороден, как Гасан Абдурахман ибн Хоттаб. Он по характеру ближе в брату Хоттабыча зловредному Омару и исправляется только под влиянием обстоятельств.
В юмористическом варианте историю с кувшином изложил англичанин Энстли. Но мой взгляд, Лагин отталкивался именно от британского "Медного кувшина". На вооружение взят не только сюжет, но и литературные приемы: подчеркнутый контраст между средневековым пышным Востоком и рациональным Западом в речах, поступках и манерах героев. Лагин надел реальность советской школу на готовый литературный скелет. По словам известного писателя Александра Крона, он принимал активнейшее участие в редактировании рукописи Лагина, приводя ее в удобоваримый вид, но это уже тайны издательства, покрытые мраком. Совершенно точно известно, что книга трижды видоизменялась. Одни герои исчезали, появлялись новые, добавлялись и выбрасывались эпизоды. Книга неоднократно переиздавалась, часто с новыми иллюстрациями. К работе в разное время привлекались Генрих Вальке, Герман Мазурин, Виталий Горяев, Николая Шеварев.
Но первым иллюстратором был Константин Ротов, замечательный художник - график, карикатурист. Для меня его иллюстрации намертво слились текстом, благодаря особой динамике в подаче, юмору и элегантной легкости рисунка. Книга с его иллюстрациями вышла в 1940 году.
4. А. Толстой - Л. Владимирский. "Золотой ключик или Приключения Буратино" .
Буратино "отпочковался" от своего предшественника Пиноккио в 1935 году. Авторский перевод превратился во вполне самостоятельную детскую книгу. Взрослые усматривали в ней тонкую литературную пародию на ушедшую эпоху, угадывая в героях персонажей Серебряного века, дети наслаждались головокружительными поворотами захватывающего сюжета.
Первым иллюстратором "Золотого ключика" стал Бронислав Малаховский, трагически погибший в 1937 году. Потом эстафету от него принял Аминодав Каневский. Иллюстрации Малаховского были черно-белыми, Каневский рисовал в цвете, точно следуя описаниям Толстого.
А дальше случилось удивительное. Следующее издание планировалось выпустить с иллюстрациями Леонида Владимирского. И неожиданно, Буратино сменил свою скромную коричневую курточку на красную, а белый колпачок покрылся алыми полосками. Оправдываясь, художник говорил, что на изменениях в одежде настоял сам Буратино. Как бы то ни было "каноническим" стал именно этот образ. И тут уже от соавторства не отказаться. Тем более, что все иллюстраторы - последователи не смели нарушать новый установленный порядок.
Кстати, позировала Владимирскому в роли Буратино пятилетняя дочка с укрепленным на лице картонным носом. Она же станет и моделью для девочки Элли, но это уже другая история.
5. А. Волков - Л. Владимирский. "Волшебник Изумрудного Города".
"Волшебник..." тоже начинался как авторский перевод книги американского писателя Леймена Фрэнка Баума. Она называлась "Удивительный волшебник страны Оз". Но постепенно отдаляясь от оригинала, обрастая новыми подробностями, эпизодами и даже героями творение А. Волкова зажило, наконец, своей самостоятельной жизнью. Книга неоднократно подвергалась переработкам. В 1939 году первое издание было снабжено иллюстрациями Радлова. Следующее издание вышедшее через 20 лет и заметно отличающееся от первого варианта потребовало нового оформления. За работу взялся Леонид Владимирский. Прихватив с собой чуть подросшую дочку, он с головой нырнул в новое дело. Элли, Страшила, Железный Дровосек, Трусливый Лев отправились по дороге из желтого кирпича в Изумрудный город. Сейчас невозможно представить книгу без великолепных иллюстрация Владимирского. Он принимал активное участие и в работе над продолжениями истории Элли и ее друзей, часто становясь соавтором в самом прямом смысле этого слова. Так, по его предложению 12 подземных королей превратились в 7, засияв всеми цветами радуги.
6. Е. Чарушин - Е. Чарушин. "Страшный рассказ".
Тот случай, когда особенно ясно видно, как важно чтобы писатель и художник были заодно, а лучше просто сливались в одном лице.
Чарушин начинал как художник. Оформлял книги Барто, Маршака, Чуковского. Но главной его фишкой были книги о животных. Рассказы Бианки, Пришвина, Сетона - Томпсона пользовались приоритетом. Чарушин вырабтал свой особый стиль, построенный на контрастах: заостренные штрихи создавали мягкое шерстяное облако, пряча героя в симпатичную, спасительную тень. Рисуя, Чарушин буквально влюбился в своих "персонажей". Расставаться не захотел и начал писать сам. "Про Томку", "Волчишко", "Медвежата", "Страшный рассказ". Неизвестно, что было интереснее в детстве - слушать "Страшный рассказ" или рассматривать ежика - виновника переполоха.
8. Ю. Дружков - И. Семенов. "Приключения Карандаша и Самоделкина".
В этом союзе, вопреки библейской истине, в начале было дело. То есть рисунок. Художник карикатурист Иван Семенов, для оживления создаваемого им детского журнала "Веселые картинки", решил использовать группу сквозных персонажей - героев сказок. Они появлялись во всех номерах. В компанию к Буратино, Чиполлино, Дюймовочке, Петрушке. Незнайке, Гурвинику художник добавил двух "новеньких" - Карандаша и Самоделкина. Карандаш умел рисовать носом, а Самоделкин был прекрасным мастером на все руки. Чуть позже он привлек к работе в журнале своего друга Юрия Постникова (Дружкова), который и придумал им биографию. Так появилась книга "Приключения Карандаша и Самоделкина", а затем вторая "Волшебная школа Карандаша и Самоделкина".
Эти книги пользовались бешеной популярностью у детей. Вполне живые, "осязаемые" персонажи обладали незаурядными возможностями. Все, что рисовал Карандаш, оживало, становилось настоящим. В какой-то степени это могло служить символом этого союза: писатель вдохнул жизнь в нарисованных художником героев. Теперь они живут своей собственной жизнью.
