О книгах Ури Орлева «Остров на Птичьей улице» и «Человек с той стороны»
Существует много книг о том, как воспитывать детей, чтобы они были умными, добрыми, целеустремленными, успешными, ответственными. Но в них редко рассказывается, как помочь ребенку выжить во враждебном мире, где его хотят убить. Как правильно прятаться, убегать, часами сидеть затаившись, притворяться не тем, кто ты есть, отличать друзей от врагов, выносить невзгоды, голод, холод, одиночество, молчать, стиснув зубы, когда рядом с тобой кого-то уводят на смерть. Даже воровать. Даже убивать, чтобы не быть убитым.
Мало кто решается говорить об этом со своими детьми. Поэтому мы молчим и надеемся, что на их долю не выпадут тяжелые испытания. Так делает большинство родителей во все времена, но не всегда их надежды сбываются.
Ежи Хенрик Орловский ребенком оказался в Варшавском гетто, потерял мать и чудом спасся сам. Потом он вырос, переехал в Израиль, стал писателем. Сегодня Орловский, он же Ури Орлев известен по всему миру, его повести и рассказы для детей и подростков переводят на десятки языков и издают в разных странах.
Особенно знамениты книги Ури Орлева, рассказывающие о детях военного времени. Их с увлечением читают даже те, кто не любит «страшных» и трагических историй. Ведь дети всегда остаются детьми, и дети гетто не были исключением. Автор вспоминает, как они с братом придумывали новые игры, радуясь, что мама теперь проводит с ними больше времени. Игры продолжались, и когда умирали родители, потому что у ребенка нет другого способа взаимодействовать с внешним миром, даже если ему приходится играть в прятки со смертью.
Десятилетний Алекс из повести «Остров на Птичьей улице» живет в разрушенном доме, где никто его не найдет. Попасть в убежище можно лишь по веревочной лестнице, которую мальчик смастерил сам, и видят его только птицы. Его жизнь была бы похожа на захватывающую игру в Робинзона, если бы не война, голод и оккупация. Нацисты прочесывают город в поисках последних уцелевших евреев, Алекс не знает, живы ли его родители, ему часто нечего есть, и его единственный собеседник – ручной мышонок.
Так проходит много дней. Подобно Робинзону, мальчик приспосабливает свое пристанище для жизни, создавая в нем некое подобие уюта, — и ждет отца, который обещал за ним вернуться. Но в отличие от истории Робинзона, книга Орлева полна событий, резких сюжетных поворотов, опасностей, испытаний. Герой спасает раненого, убивает нацистского солдата, влюбляется… И все же самый пронзительный эпизод – когда Алекс, набравшись смелости, выходит на «польскую» улицу и играет с мальчишками в футбол. Его новые товарищи не подозревают, кто он и откуда. Вечером они уходят домой, а он забирается по веревкам на свой «остров» и плачет — впервые за время жизни в убежище. Ведь ребенок не может без игры, даже если он голоден, растерян и одинок. Вероятно, именно эта удивительная способность забываться в игре спасла психику многих детей, прошедших через ужасы войны.
Давно известно, что ребенок воспринимает любую действительность как нечто естественное, пусть даже плохое. Когда взрослые не находят слов, которые описали бы весь кошмар пережитых страданий и при этом не задушили бы говорящего, не оглушили слушателей – тогда на помощь приходит детский язык. Он более щадящий и беспристрастный, как и детский взгляд — фиксирующий, широко распахнутый, способный передать увиденное цельной картиной и позволить читателю самому делать выводы, страдать, обвинять и прощать. Именно поэтому Ури Орлев рассказывает нам о войне на детском языке и показывает ее глазами детей.
Герой другой его книги — «Человек с той стороны» — старше Алекса, и в гетто он приходит по своей воле. Мариану 14 лет, он поляк. Вместе с отчимом и другими подпольщиками он доставляет обитателям гетто продукты и другие необходимые вещи, принимает участие в восстании против нацистов — делает все, что может, рискуя жизнью. Но могут подпольщики совсем не много; их трофейное и самодельное оружие бессильно против огромной машины уничтожения, а вывести через канализацию на волю можно лишь считанных счастливчиков. Мариану не удается спасти жизнь даже лучшему другу, и он достаточно взрослый, чтобы понимать: жители гетто погибнут, их восстание обречено. Он думает об этом, глядя на совсем юных ребят и девушек, которые возвращаются в гетто, чтобы продолжать борьбу, единственный смысл которой – не идти на смерть без сопротивления. Это ведь тоже детский подход – стараться выжить или спасти других, даже если нет никаких шансов, вопреки логике и здравому смыслу. А еще очень по-детски – в хорошем смысле – вставать на пути несправедливости и жестокости, даже если она касается не тебя.
Если мы хотим подготовить своих детей к жизненным невзгодам, необходимо научить их ориентироваться на местности, добывать еду и воду, находить надежное убежище, возможно, даже стрелять. Но не менее важно сохранить то, что заложено в ребенке от природы: любовь к жизни, азарт игры, протест против несправедливости, смелость бросить вызов всему миру и детский взгляд, открытый и беспристрастный.
