После трагедии, случившейся в Тевтобургском лесу, когда вместе с Квинтилием Варом погибли три легиона, на землях Германии начала разворачиваться драма. Драма для германцев, для Империи и для нашего главного героя- Тиберия Клавдия Нерона, более известного как Германик.
Не успела закончиться Паннонская война,самая тяжелая после Ганнибалова нашествия, как говорит Светоний,а в Рим уже летели вести о гибели трех легионов к востоку от Рейна. Перед лицом престарелого Октавиана вновь замаячила тень варварского вторжения в Италию. В самой Италии в срочном порядке начали формировать новый Первый легион. Из Испании на Рейн вызвали Второй. Туда же, на границу с варварами, отправился пасынок Августа, Тиберий, ставший в последние годы настоящим кризис-менеджером, разруливавшим имперские проблемы.
Прибыв на место, Тиберий понял, что все не так уж плохо. Да, в ходе предательского нападения было уничтожено примерно 60 % расположенной в Германии армии, прикрывавшей Галлию и западную границу Италии. Но Луцию Аспренату, племяннику Вара и легату в Германии, удалось стабилизировать обстановку. Быстрым маршем, он с двумя легионами занял «Старые лагеря», имперскую базу контролирующую мосты через Рейн, при впадении в него реки Липпе. Именно сюда вела дорога из Германии, по которой обычно двигались легионы и откуда могло начаться вторжение врага. Собирая остатки гарнизонов и выживших в боях, Аспренат уничтожил все опорные пункты на восточном берегу, не давая врагу возможности закрепиться вблизи Рейна. Позже его обвинили в присвоении имущества офицеров погибших легионов. Но…победителей не судят. Своими действиями Аспренат предотвратил вражеское вторжение. На руку ему сыграло и то, что основные силы противника сосредоточились на осаде Ализона, крупнейшей логистического центра империи к востоку от Рейна.
Именно сюда, в Ализон, бежали выжившие гражданские и гарнизоны фортов узнавшие о поражении Вара. Возглавившему оборону Луцию Цецидию, лагерному префекту одного из легионов, удалось отбить несколько атак врага. Увидев, что Ализон не взять наскоком, германцы приступили к осаде, соорудив три линии блокирующих валов. Надвигалась зима и основные части противника разошлись по домам. Этим и решил воспользоваться Цецидий. В одну из ночей, когда разыгралась буря и вовсю хлестал ливень, он вывел колонну из военных и гражданских и повел ее в сторону Рейна. Им удалось без шума преодолеть две линии валов, но на третей беглецы были замечены. Началось преследование. «Все идут с одной скоростью-с моей»- это было единственное требование Цецидия. В ходе марша он бросил обоз и не стал дожидаться отстающих и заблудившихся в темноте гражданских. Пока враг грабил обоз и вылавливал отставших, Цицидию удалось оторваться. Слух о двигавшейся к Рейну колонне быстро разлетелся по округе. В надежде на легкую добычу со всех сторон стали прибывать отряды германцев. Понимая, что скоро будет окружен, Цецидий пошел на хитрость. Выслав вперед трубачей, он приказал им начать трубить, как только они увидят, что колонну окружает враг. В самый последний момент, когда казалось уже нет надежды на спасение, раздались звуки легионных труб. Германцы, думая что на помощь беглецам спешат имперские войска, ретировались. Из последних сил, голодные и уставшие, отступающие, по сохраненным Аспренатом мостам, перешли на западный берег Рейна. Теперь они были в безопасности. На востоке, от Рейна до Эльбы больше не было ни имперских войск, ни римской власти.
Прибывший на место Тиберий прекрасно знал театр будущих боевых действий. Дважды он возглавлял идущие за Рейн легионы. И тем обиднее было, что именно он подчинил потерянные земли, когда-то доведя войска до Эльбы. Перед тем как начать наступление, Тиберию было необходимо решить несколько задач. Во-первых нужно было создать группировку по численности как минимум равную противнику. К 12 году на Рейне было сосредоточено восемь легионов, разделенных на две армии- Верхне- и Нижнерейнскую. Четыре Верхнерейнских легиона возглавил Гай Силий(II,XIII,XIV,XVI) четыре Нижнерейнских — Авл Цецина(I,V,XX,XXI). Половину Рейнской армии составляли легионы прошедшие Паннонскую войну. В ходе боев они понесли большие потери и требовали доукомплектования. Хотя оставшиеся легионы не принимали непосредственного участия в войне, они также посылали некоторые из подразделений в Иллирик и тоже имели недокомплект, особенно в офицерах. Отдельная и достаточно темная история с Первым легионом, не то созданным вновь, не то доукомплектованным по принудительному набору в Италии. В общем Тиберию еще предстояло создать ударный кулак операции «Возмездие».
Огромная армия, численностью порядка шестидесяти тысяч человек требовала большого количества продовольствия. Её снабжение было второй задачей. Если со снабжением расположенных в лагерях легионов особой проблемы не было, то с началом похода сложности с логистикой могли перерасти в катастрофу. Каждый легионер нес с собой паек чуть больше чем на две недели, что давало ему возможность оперировать примерно в полуторосотне километров от базы снабжения. Это если учитывать прямой переход от точки А к точке Б. Оперативные действия в Германии носили иной характер. Вместо дорог-направления, каждая остановка-новый лагерь. И стройка, бесконечная стройка с нескончаемыми боями. К тому же неизвестно когда дойдешь до следующей базы снабжения. Каждому легиону в день требовалось порядка 18 тон зерна, для людей, лошадей и мулов. Всей группировки было необходимо около 150 тонн. В день. Каждый день. Если увеличивать обоз, то резко упадет скорость маневра и враг получит существенное преимущество. Если вести снабжение караванами из мулов, то они растянутся на несколько километров и коммуникации будут сильно уязвимы. Чтобы решить эту проблему придется на расстоянии дневного перехода строить опорные пункты и выделять достаточно мощные силы охранения, в итоге затягивая операцию на многие годы, учитывая размеры театра военных действий. Раньше часть этих проблем решалась за счет союзников и подчиненных племен. Теперь за Рейном союзников не было, а племена явно не собирались сдаваться.
Проблема снабжения была решена еще во времена первых вторжений в Германию. Ситуацию спас флот. Каждый корабль нес от 20 до 100 тонн груза. Крупные запасы продовольствия можно было складировать в больших базах снабжения способных, в случае нападения врага, продержаться до прихода главных сил. И уже от этих баз можно было начинать строить линии опорных фортов и дороги. С использованием флота плечо доставки к наступающим войскам сильно сокращалось и появлялась возможность быстрой переброски резервов и форсирования крупных водных преград. Но рейнский флот не мог решить всех оперативных задач. Для действий в глубине Германии корабли должны были войти в Эмс и Везер, а в перспективе и в Эльбу. Это было возможно только через Северное море. А значит для входа в речные системы необходимо было создать наблюдательные пункты на берегу. И договариваться, либо завоевывать живущие на побережье племена.
Фризы остались верны союзу с империей. Хавкам было достаточно демонстрации силы, что бы они заявили о поддержке. Остальные племена вели себя так как и всегда- поддерживали того кто был сильнее в данный момент, и в случае если чаша весов качнулась не в пользу имперской армии, то они не задумываясь перешли бы на сторону врага.
Не успев решить всех проблем связанных с подготовкой вторжения, Тиберий был отозван в Рим. Октавиану Августу было далеко за семьдесят и все понимали, что дни его сочтены. Неизбежное могло случиться в любой момент и наследник должен был быть рядом. Место Тиберия на Рейне занял Германик. Тиберий и его полководцы наконец-то, спустя три года, 23 октября 12 года смогли отпраздновать триумф по случаю победы в Паннонской войне. Германик, после консульства того же 12 года, отправился на Рейн.
24 мая 15 года до .н.э. племянница Октавиана Августа Антония Младшая родила сына-Германика. Считалось, что в этот день рождаются великие полководцы. Отец Германика умер когда тому было всего шесть лет. Он погиб упав с лошади во время германского похода, где-то в районе Ализона. И поэтому для Геманика война на Рейне была не только государственным, но и личным делом. В 4 году нашей эры Германик был усыновлен Тиберием и стал вторым в очереди на престол. В 6 году он стал квестором, за пять лет до достижения возраста, когда можно было занимать эту должность. Затем он получил командование над несколькими подразделениями во время Паннонской войны. А когда Тиберий был вынужден уехать в Рим, Германик стал главнокомандующим. Но к сожалению не справился. Вернувшемуся Тиберию пришлось вновь все брать в свои руки, что бы закончить эту ужасную войну.
В 11 году Германик самостоятельно командует несколькими подразделениями на Рейне, а в двенадцатом Сенат разрешает ему стать консулом минуя несколько необходимых претур. Еще до передачи командования Германику, в ходе летней компании, Тиберию удается разбить бруктеров, обезопасив левый фланг будущего наступления, и у Арминия остаётся только два надежных союзника-племена хаттов и марсов. В тринадцатом году консульство получает командующий Верхнерейнской армией, Гай Силий. Наступление вновь откладывается. То же продолжается и в следующем году. Германик, назначенный не только командующим Рейнской армии, но и губернатором Галлии, просто тонет в делах. В войсках, два года не ведущих боевых действий и вымотанных бесконечной муштрой и стройкой, нарастает недовольство.
19 августа 14 года Октавиан Август умирает.Его последними словами были-Я принял Рим глиняным, а оставляю мраморным. Императором провозглашают Тиберия. Спустя месяц, после утверждения Тиберия, на Рейн отправляется делегация Сената с соболезнованиями и сообщением о присвоении Германику титула Цезаря и выделением отдельного империя. Но в легионах, узнавших о смерти императора раньше, уже начался бунт. Восстание затронуло не только Рейнскую армию, но и войска в Иллирике. Новый император, Тиберий, посылает туда своего сына-Друза. Начав переговоры с бунтовщиками, Друзу удается выявить главарей восставших. После этого он начинает действовать жестко и кроваво. Используя прибывших с ним преторианцев, Друз приказывает перебить лидеров бунтовщиков, после чего начинается расправа над обезглавленной толпой.
Германик собирал налоги в Бельгике, когда до него дошли известия о бунте. Командующий Верхнерейнской армией Гай Силий сумел предотвратить мятеж. Цецине, руководившему Нижнерейнской армией, не удалось справиться с бунтовщиками. Несколько наиболее ненавистных центурионов было убито. Благодаря мужеству Кассия Херея, человека в последующем ставшим одним из убийц сына Германика, Калигулы,офицерам удалось забаррикадироваться в лагерном трибунале и тем самым спасти свои жизни. В лагере началась анархия и раздались призывы идти грабить Галлию. В это время к месту расквартирования Нижнереймских легионов пребывает Германик со свитой.
Взойдя на импровизированную трибуну, он призывает солдат успокоиться. В ответ ему показывают исполосованные офицерскими тростями спины, тычут в беззубые рты и страшные раны. Солдаты требуют повышения зарплаты, снижения срока службы и возможности уйти в отставку с обещанными деньгами и землей. Германик говорит, что требования их справедливы, но нужно дождаться когда эти вопросы решит император, а не устраивать анархию и беспредел. И тут из толпы начинают кричать о том, что Германик должен провозгласить себя императором и легионы поддержат его. Его-понимающего, справедливого и доброго.
Германик, спускаясь с трибуны, говорит, что никогда не нарушит присяги и лучше умрет. Выхватив меч, он картинно приставляет его к собственному горлу. Один из солдат, под всеобщий хохот, протягивает свой меч, говоря что он острей и что он может «помочь». Десятки рук пытаются вновь затащить Германика на трибуну. Но окружению удается воспользовавшись замешательством толпы вырвать его и увести в палатку. Перед всеми встает один вопрос-что делать дальше?
Неизвестно кому в голову пришла эта «гениальная» идея. Решили составить фиктивное письмо от императора. Главной целью было выиграть момент и разделить нижнереймскую армию. В подложном письме говорилось, что все кто отслужил больше двадцати лет отправляются в отставку. Собранные вместе ветераны должны были отправиться в Рецию. Остальным же войскам необходимо было отбыть в зимние лагеря, где бы они получили деньги по случаю кончины Августа. I и XX легионы, руководимые Цециной, отправились на Форум Убиев,их зимние квартиры, где находились офицерские семьи и семья самого Германика, ставшие по существу заложниками бунтовщиков. Но V и XX отказались идти до тех пор пока им не выплатят деньги. Только получив их, нестройной толпой, с Германиком и его свитой, они пошли в так называемые Старые лагеря(Ветера/Ксантен). Узнав о том, что должна прибыть делегация Сената, Германик отправился для ее встречи в Форум Убиев. Когда делегацию, возглавляемую Мунацием Планком, увидели солдаты и еще не успевшие уйти ветераны, среди них пошел слух, что представители Сената прибыли отобрать их завоевания и наказать виновных. Они накинулись на Планка и убили бы, если бы орлоносец Кальпурний, размахивая мечем, не утащил его в палатку Германика. Толпа бесновалась, Германик жевал сопли и было ясно, что добром все это не закончится. После того как удалось отправить из лагеря к треверам семьи офицеров и беременную жену Германика с малолетним Калигулой, офицеры начали открыто критиковать Германика за бездействие и нежелание просить помощи у Гая Силия. Всё шло к тому, что кровь должна была пролиться.
Что случилось дальше доподлинно неизвестно. Послал ли Силий и треверы подмогу, наобещал ли Германик золотых гор тем кто отойдет от бунтовщиков или солдат просто «настигло раскаяние» , но во время его речи главных заговорщиков связали и тут же убили. Собрав наиболее надежные войска и флот, Германик выступил к Старым лагерям, где располагались самые буйные легионы-V и XX. Германик написал письмо Цецине, находившемуся в Старых лагерях, в котором прямо заявил- если до его прибытия бунтовщиков не казнят, то он объявит бунтовщиками всех кто будет в лагере к моменту его прихода. Показав письмо офицерам и самым надежным из солдат, Цецина приказал после условленного знака перебить тех кого считали главарями заговора. Солдаты не сразу поняли из-за чего началась свалка. Когда мятежники осознали, что их решили перерезать по тихому, они попытались организовать оборону. Но было уже поздно. Перед въезжающим в Старые лагеря Германиком предстала картина кровавой бойни. Бойни устроенной не врагом, а в ходе сражения между его собственными солдатами. Театрально пустив слезу, он сказал, что всех прощает и что перед лицом врага они все должны объединиться.
Конечно в том, что случилось на Рейне и в Паннонии можно было бы упрекнуть самого Тиберия. Взяв власть в руки, по случаю кончины Августа, он раздал деньги преторианцам и городским(римским) когортам. Немало досталось и простым жителям Рима. Армия же, ведущая бесконечную войну и постоянно теряющая людей, не получила ничего. Если преторианцы служили 16 лет, то служба в армии продолжалась двадцать. Но и после этого срока шанс уйти в отставку и получить ветеранские был слишком мал. Война шла бесконечно и каждая новая компания становилась все кровавее и масштабнее. Людям приходилось тянуть лямку по тридцать и более лет, а их служба заканчивалась только тогда, когда они были уже не способны держать в руках оружие.
Проведя реорганизацию армии и сделав её исключительно платной, Август добился того, что войска стали зависеть только от воли императора. Он созывал и распускал легионы, назначал и смещал командующих и ставил основные задачи, невзирая на политические группировки и борьбу в Сенате. Благодаря этому появилась возможность концентрировать крупные силы на важных направлениях, расширить горизонт планирования и при этом не зависеть от ситуации в Риме. Но у всего этого была и другая сторона. Армия, достигшая перед поражением Вара численности в 28 легионов, потребляла почти половину всех доходов империи. Причем частенько приходилось платить из личных доходов самого императора. По некоторым оценкам только на её содержание тратилось от 60 до 140 миллионов денариев в год. Примерно в 40-60 миллионов денариев обходилось увольнение ветеранов. А ведь императору еще приходилось тратить крупные суммы на поддержание имиджа- массовые культурные мероприятия в столице и крупные инфрастуктурные проекты- все эти бани, водопроводы, цирки, бои гладиаторов и раздачи хлеба. Акведук построенный Клавдием обошелся почти в 90 миллионов денариев, а дорога из Лиона в Кёльн длинной в 700 километров, почти в 70 миллионов. Но была и еще одна проблема- для профессионального легионера на первый план вышел вопрос денег. Ни Родины или чести, а именно лично им заработанных денег. И он легко мог пойти на возможность «смены» императора, если не получал их. Подчинив себе армию, Октавиан заложил основу будущих военных переворотов и бунтов. Какой смысл в правителе не способном обеспечить своих солдат?
Мог ли Тиберий выплатить армии требуемые от него суммы, сократить срок службы и уволить ветеранов обеспечив их выходным пособием? Скорее всего нет. Мы не знаем какая финансовая ситуация сложилась к концу правления Августа, зато прекрасно знаем ситуацию внешне- и внутриполитическую. Не смотря на заявления о завершении Паннонской войны окончательной победы добиться не удалось. Основные силы врага были разбиты, узловые точки заняты, но всю территорию взять под контроль не смогли. В итоге Тиберий предоставил племенам возможность истреблять друг друга, делая все чтобы они не собирались в крупные союзы и по возможности разжигая их внутренние противоречия. В Африке тлела война против еще одного дезертира- Такфарината. Кроме того стало очевидно, что буфер в лице Фракийского царства перестал быть надежным, в то время как враг по ту сторону Дуная все больше показывал признаки консолидации. В итоге Фракийское царство аннексировали, а вопрос с усилившимся противником удалось решить только во времена Траяна.
Кризис в Армении остро поставил вопрос располагавшихся рядом с ней сателлитов Рима. Эти земли также необходимо было включать в империю, чтобы успеть к конфликту с парфянами построить дорожную инфраструктуру и наладить налоговую систему у местных, обеспечивая регулярное снабжение легионов, расположившихся уже на постоянной основе. Ну и конечно же вопрос с Германией. Вар должен быть отмщен, предатели казнены, а земли возвращены. Именно для этого туда и был послан Германик.
Прибыв в Старые лагеря, Германик объявил о начале похода на марсов. В экспедиции должно было участвовать порядка двенадцати тысяч человек, представляющих каждый из четырех легионов Нижнерейнского войска. Отремонтировав мосты через Рейн, Германик приказал восстановить один из лагерей на восточном берегу. В нем, пока инженерные части проделывали дорогу, разместились части четырех Нижнереймских легионов, 26 вспомогательных когорт и 8 кавалерийских ал. Было принято решение пробивать окружной путь, а не идти по короткой дороге, видимо старому пути легионов вдоль Липпе, на котором могли быть дозоры марсов.
Шел октябрь месяц. Марсы в святилище богини Танфаны отмечали общеплеменной праздник. Время нападения было выбрано как нельзя кстати. Окружив противника, Германик предпринял ночную атаку. В свете луны легионеры принялись резать уставших и пьяных марсов. Разделенное на четыре части войско начало облаву, охватившую примерно 50 километров вокруг святилища. Пощады не было никому. Убивали всех попавшихся- стариков, женщин, детей. Закончив резню, войско выстроилось в колону и начало отступление к Рейну. Но дойти до реки без боя они не успели. Подошли отряды тубантов, усипетов и бруктеров. Их атака на колону не увенчалась успехом и свои удары они стали наносить по арьергарду. Среди вспомогательных когорт, прикрывавших отход, началась паника. И тогда Германик обратился к идущим в хвосте воинам XX легиона. Он призвал их показать своё мужество и тем самым стереть недобрую память об участии в прошедшем бунте. Встав в хвосте колоны, легионеры, прикрывая отступление, отбивали врага пока войска не дошли до лагеря. Этот маневр позволил сократить до минимума потери отступающих. На этом компания 14 года закончилась.
На первый взгляд «импровизированная» акция прошла более чем успешно. Если же обратить внимание на детали, то можно увидеть, что картина была несколько иной, чем представляется в передаче писателей того времени, прежде всего Тацита. Всё говорит о том, что операция против марсов готовилась заранее. Поэтому Нижнереймская армия в полном составе разместилась в летнем лагере. Командовать этой локальной операцией должен был Цецина. Без участия Германика, как это и было в последующих атаках на марсов. Судя по всему поход должен был вестись довольно глубоко, поскольку к приходу Германика уже был подготовлен флот, а лагерный префект Маний Энний находился в стране хавков вместе с отрядом вексилляриев. Они также взбунтовались, но Эннию удалось восстановить спокойствие, убив двоих из бунтовщиков. После этого он , собрав солдат, повел их к Рейну в Старые лагеря, посчитав, что боев в этом году уже не будет. Собственно говоря и выдвижение Германика к Старым лагерям, с группой из частей двух легионов, кавалерией, флотом и вспомогательными частями, больше походит на начало похода, а не на попытку усмирить бунт. Именно поэтому раньше Германика там оказался Ценина, перед тем находившийся в Форуме Убиев.
В якобы «спонтанном» походе четко видна проведенная ранее работа. Разведка выяснила, что короткий путь небезопасен и дала рекомендации по обходному маневру. Стало известно время проведения праздника, когда марсы были наиболее уязвимы, и есть шансы уйти без особых потерь. Инженерные части «вдруг нечаянно» провели огромный объем работ. Мосты были отремонтированы, или же по другим данным был возведен новый понтонный. Был восстановлен лагерь на другом берегу, который давал возможность укрыться в случае критической ситуации, и проложена обходная дорога. Все это не вызвало подозрений германцев, видимо считающих, что время позднее и наступления уже не будет. Последующие операции проводились Германиком в два этапа-один из которых проходил как раз в период лето-осень. Видимо и эта кампания должна была начаться как и все более поздние походы в летне-осенний период. Но не началась. Точнее началась, но очень уж поздно и бунт был скорее всего не причиной задержки , а следствием отношения легионеров к этому походу. Тем, что можно было бы назвать «синдромом Вара». Солдаты, особенно старослужащие, понимая, что перейдя реку окажутся без поддержки, один на один с опасными германцами, отказались пойти в поход, по их мнению «на верную гибель», не получив ни денег, ни давно заслуженного увольнения. И известие о смерти Августа только сильнее подогрело уже разгоравшийся протест. Последующие события показали, что они были во многом правы. И именно отсюда все эти бесконечные призывы Германика к отмщению за товарищей и Вара, к чести и совести, к необходимости «искупить вину».
Набег на марсов конечно же поднял боевой дух армии Германика. Но он же показал, что война будет очень трудной. По существу «победа» привела только к озлоблению марсов и их соседей. Они сопротивлялись до последнего в течении всей кампании, и за исключением одного случая, никто не пошел на соглашение с империей. Никаких результатов не дал и сам поход. Германик, кроме кровавой резни не добился ничего. Мы не видим имен и указаний на убитых или взятых в плен вождей, или же на какую-то крупную добычу. Собственно говоря сама резня случилась из-за того, что действовать нужно было очень быстро и уходить как можно скорее. Именно поэтому никого не брали в плен, а награбили лишь то, что могли унести, ведь шли без обоза. Будь у ударной группы обоз и пленные, то велика вероятность, что они повторили бы судьбу Вара, или же понесли большие потери, как это случилось годом позже.
Весной 15 года Германик бросил все имеющиеся под рукой силы против германцев. Цецина с четырьмя легионами наступал на марсов. Германик, с остальными четырьмя, действовал против хаттов. Главными задачами кампании было не дать германцам объединиться и по возможности подчинить, заняв и укрепив базы, которые позволили бы в дальнейшем вести наступление внутри страны, и конечно нанести врагу максимальный урон. Продвигаясь вдоль Липпе и отбиваясь от марсов, Цецина дошел до Ализона и начал его укрепление. В то же время вышедший из Майнца Германик, гоня перед собой хаттов занял еще один крупный римский лагерь. Передав заботы по его восстановлению дорожной сети к границе, Луцию Апронию, он вышел к берегам Эдера. Пока саперы строили мост, хатты перегруппировались, но сорвать переправу у них не получилось. Опрокинув врага, Германик подошел к их столице, Маттиуму. Город был сожжен и разграблен. Арминий не мог помочь своим союзникам. На границе хаттов и херусков подняли восстание проримски настроенные кланы, которые возглавлял его тесть Сегест. Сегест был тем тузом в рукаве Германика который видимо снабжал его информацией и который должен был поддержать римлян в тылу Арминия. Но пятая колонна была разбита и Сегест с остатками своих сторонников забаррикадировался в одной из крепостей. Он послал к Германику сына с мольбами о спасении. Ему было что предложить в обмен на руку помощи. В плену у него была беременная жена Арминия, когда-то им украденная дочь Сегеста.
Пока деблокирующий отряд добирался до Сегеста, легионы разоряли округу. Сегест был спасен и с бесценным грузом прибыл в лагерь Германика. А войска тем временем убивали всех кого встречали и сжигали все более менее ценное. Узнав о том, что Арминий собрав всех херусков идет на соединение с хаттами, Германик начал отступление к Рейну. Укрепивший Ализон Цецина также начал отход для перегруппировки.
Перегруппировав войска, Германик начал летнюю кампанию, основной целью которой было разбить и подчинить бруктеров, закрепиться в районе реки Эмс, в которую мог войти флот из Северного моря. Главный удар нанес Цецина. Его задачей было сковать силы бруктеров. Пока Бруктеры пытались сдерживать армию Цецины, по их тылам прошелся со вспомогательными частями и кавалерией Луций Стертиний. Именно он в одном из их селений нашел орла XIX варова легиона. Тем временем Германик погрузил на корабли части Верхнерейнской армии и вышел из Рейна в Северное море. Префект Педоний с кавалерией вошел в страну фризов, обеспечивая проход флота. Хавки подтвердили союзные отношения с империей и римский флот вошел в реку Эмс. Тем временем Цецина разоряя земли бруктеров между Эмсом и Липпе вышел к так называемым Длинным мостам. Переправившись через них он соединился с выгрузившейся армией Германика и они вместе пошли к месту поражения Вара.
Объединенная армия втянулась в лощину и перед ней предстала ужасающая картина истребления легионов Вара. Везде валялись груды не погребенных костей. Вперемежку лежали останки людей и животных. К деревьям были прибиты человеческие черепа, а у алтарей, в расположенной неподалеку роще, обгорелые останки сожженных заживо центурионов. Пораженный увиденным Германик слез с коня и начал руками копать яму складывая в нее лежащие по близости кости. Посовещавшись, решили сложить все останки в братскую могилу в одном из сухих мест. Когда работа была закончена, над погребением был насыпан холм и установлен памятный знак.
У окончивших работу солдат было гнетущее ощущение. Одни, без коммуникаций, в глубине вражеской страны, постепенно окружаемые врагом, они могли стать теми кого только что погребли. Германик попробовал атаковать появившиеся отряды врага. Кавалерия, преследуя противника, оторвалась от основных сил и попала в засаду. Боясь окружения, всадники начали беспорядочное отступление и налетели на вспомогательные когорты, посланные им на подмогу. Воспользовавшись замешательством, германцы загнали и тех и других в болото. Ситуацию спасли подошедшие основные силы. Германику стало ясно, что нужно отступать, иначе Арминий использует уже проверенную тактику- измотав врага ложными отступлениями, истребив слабые части, и достигнув численного и морального преимущества, уничтожит остальных.
Германцы были не единственной проблемой Германика. Уже была осень и если бы пошли дожди, наспех проложенные дороги превратились бы в грязное месиво в котором утонули бы отступающие легионы. Понимая что всех на корабли не взять, он усилил группировку Цецины, которому была поставлена задача дойти до Ализона и оставив там привезенное кораблями продовольствие, продолжить путь к Рейну. Кавалерия и вспомогательные части отступали через разоренные земли бруктеров в страну фризов и следуя вдоль морского побережья также должны были выйти к Рейну. Остальные войска во главе с Германиком погрузились на корабли и отправились в сторону моря.
Отступление Цецины шло без особых проблем пока он не подошел к Длинным мостам. Длинные мосты- проложенная еще в первые германские кампании дорога проходящая через болота и топи. Главным ее преимуществом было сильное сокращение пути и выход на тракт идущий вдоль реки Липпе к Рейну. Дорога шла в низине, среди холмов и рощ,через болота и топи, и была очень узкой, а за прошедшее со времен строительства время сильно обветшала. Можно сказать, что это было идеальное место для засады. Чем и воспользовался Арминий, послав основные силы, не отяжеленные обозом, подготовить засаду для легионов Цецины. Проблему отступающей армии создавал не только обоз, снижающий походную скорость, но и ширина дороги. Выстроившись в колонну по шесть человек легион растягивался на 2,5-3 километра. Если же дорога была узкой, как на Длинных мостах, то сократившийся до четырех человек фронт мог растянуться уже более чем на 4 километра, делая отступающие войска сильно уязвимыми.
Подойдя к Длинным мостам Цецина приказал построить лагерь, где расположился обоз. После его строительства он разделил войска на две группы. Первая ремонтировала проходившие через болота мосты и гати, а вторая их прикрывала, пытаясь отогнать врага. Бой шел весь день. Группы германцев забрасывали работающих дротиками и пытались своими длинными копьями сбросить их в трясину. Задачей Арминия было выманить римлян на возвышенности, в перелески, где они не имея возможности развернуть строй были бы перебиты. Но это ему не удалось. К вечеру враг отступил, а мосты были подготовлены к переходу обоза. Утром все должны были отправиться в путь. Когда с рассветом солдаты начали строиться в походную колонну, они увидели что мосты разрушены поднявшейся водой. Ночью германцы вырыли каналы, отведя течение ручьев и мелких речек в долину. Пришлось все начинать сначала. К вечеру очередного трудного дня мосты были восстановлены и все вновь стали готовиться к походу. Германцы вокруг лагеря разожгли костры и всю ночь орали песни, предвкушая победу и не давая легионерам спать. Расположившийся на ночлег Цецина пытаясь уснуть, сквозь полудрему услышал что его кто-то зовет. Выйдя из палатки он через предрассветный туман пошел на зов. Иди ко мне- слышалось в его ушах. Он шел сквозь туман пока нога не провалилась в болотную тину. Наклонившись Цецина увидел тянущуюся к нему руку. Туман над водой был не такой густой и он рассмотрел пытающегося выбраться из трясины человека. Это был Вар. Он тянул к Цецине руки и шептал- Иди ко мне. Цецина проснулся в холодном поту. Перед его глазами стояло окровавленное лицо затягиваемого трясиной Вара.
Туман еще не рассеялся, когда колонна с обозом посередине, начала свой путь. Впереди шёл I легион, XX как обычно замыкал строй. Прикрывающим фланги солдатам V и XXI легионов приходилось идти по колено, а то и по грудь в воде. Повозки проваливались в болото и нужно было останавливаться чтобы их вытащить. Наконец вымотанные части V и XXI легионов, не имея больше сил идти по болоту начали выходить на холмы, разрывая походный порядок. Германцы только и ждали этого момента. Орущая масса бросилась на лишившуюся прикрытия колонну. Атакующие, разбросав слабый заслон прорвались к обозу, разорвав колонну надвое. Солдаты XX легиона, помогавшие вытаскивать повозки, приняли весь удар на себя. Услышав крики, Гай Цетроний, легат I легиона, обернулся и увидел что обоз остановился, а его легион уже сильно оторвался от него. Образовавшуюся брешь начали заполнять германцы, пытаясь сломить сопротивление оборонявшихся. Увлекая за собой ближайшие когорты Цетроний обрушился на врага. Через какое-то время к месту свалки подошел Цецина с остатками I легиона. Под ним убило лошадь и он упал. Германцы с дикими воплями бросились на него, но легионеры смогли прикрыть щитами своего командира. Солдаты отбив атаку заняли оборону сгрудившись на сухих местах. Не обращая на них внимания, германцы накинулись на обоз и начали его грабить. Воспользовавшись этим моментом Цецина приказал бросить повозки и мулов и начать отступление.
Пока I и XX героически отбивали врага, ушедшие далеко вперед V и XXI нашли сухую поляну и начали разбивать лагерь. К вечеру в лагерные ворота ведомые Цециной вошли грязные, уставшие и израненные части. Они возмущались тем, что товарищи по существу бросили их, спасая собственные шкуры. Еле успокоенные, солдаты разделили между собой забрызганный кровью и грязью скудный рацион. Палатки и шанцевый инструмент были брошены в болоте и легионерам пришлось заночевать под открытым небом. Поздно ночью в лагере поднялась тревога. Кто-то кричал что германцы пробрались в лагерь.Началась паника.Несколько сотен человек бросились к воротам, пытаясь вырваться из закрытого пространства. Размахивающий мечем Цецина пробился сквозь толпу к воротам и начал успокаивать солдат говоря, что это просто сорвался конь. Ему не поверили и потребовали выпустить. Цецина ответил что убьет любого кто попытается покинуть лагерь и они смогут пройти только через его труп. Подошедшие к этому времени офицеры успокаивали солдат, отводя их к местам ночевки. Цецина собрал совет и предложил план действий на следующий день.
Он приказал собрать всех здоровых лошадей и солдат умеющих сражаться в конном строю и отойти им в темноте в один из лесов. Когда германцы выйдут из леса и начнут штурм лагеря, кавалеристы должны будут ударить в тыл врага. В то же время ударный отряд из здоровых и сильных бойцов выйдя из противоположных атаке ворот лагеря, ударит во фланг, после чего начнется всеобщая атака.
В этой истории, известной в основном из рассказа Тацита, многое непонятно и загадочно. Скорее всего сбор лошадей и наездников начался до паники, и можно сказать, что именно он послужил её причиной, когда сорвалась одна из лошадей. Поэтому Цецина первым оказался у ворот, пока остальные офицеры собирали лошадей и наездников, оказавшись в разных частях лагеря. Не вполне понятно где располагалась импровизированная конница, в самом лагере или за его пределами. Но главная загадка-как Цецина узнал что германцы на следующий день предпримут штурм? На собрании вождей Арминий предложил воспользоваться уже проверенной тактикой- дождаться когда ослабшие легионы все таки выйдут из лагеря и выматывая бесконечными атаками ударить по ним в самый удобный момент. Дядя Арминия, Ингвиомер, представляя партию «ястребов» настаивал на штурме лагеря. Уже началась осень, нужно было собирать урожай и неизвестно сколько бы продлилась блокада. Чем больше бы она длилась, тем больше была вероятность подхода и удара с тыла еще одной римской армии. Мнение Ингвиомера победило.
На следующий день всё произошло так как и предполагал Цецина. Германцы пошли на штурм лагеря. Передовые части забросав ров валежником начали перелазить через частокол. За ним никого не было. Обрадованные они начали подбадривать оставшихся на той стороне товарищей. И когда вся армия германцев сгрудилась в месте прорыва, по ней с тыла ударили кавалеристы, а по тем кто перелез, построенные в боевой порядок когорты, вышедшие из-за палаток. Тем временем ударная группа самых сильных и здоровых легионеров, выйдя из дальних ворот и обойдя лагерь, ударила германцам во фланг. Сражение продолжалось до темноты. Ингвиомер был тяжело ранен, Арминию же удалось уйти невредимым. На следующий день построив уцелевших в походную колонну Цецина повел их к Рейну.
Тем времен на западной стороне Рейна распространились слухи о том, что легионы Цецины уничтожены и германцы готовят вторжение в Галлию. Прибывший с остатками Верхнереймской армии Гай Силий отдал приказ уничтожить мосты. Только благодаря настойчивым требованиям Агриппины, жены Германика, ожидавшей прибытия мужа, мосты остались целы. Изможденная и голодная, вся в грязи и крови, армия Цецины вышла к Рейну. На мосту их встречала Агриппина со своим двухлетним сыном, Калигулой. Она раздавали деньги, лекарства и одежду, подбадривая несчастных солдат. Но трагедией на Длинных мостах беды армии Германика не закончились.
Вышедший в Северное море флот потрепало бурей и несколько кораблей сели на мели. Чтобы облегчить суда Германик приказал всем здоровым продолжить путь пешком вдоль морского берега. Сошедшие с кораблей части возглавил Публий Вителлий, который и представить себе не мог, что уже попал в ловушку. Вителлий спокойно шел несколько дней и вдруг на море разразился шторм и начался сильнейший прилив. Вода обрушилась на берег со страшной силой и скоростью, сбивая с ног людей и лошадей. Солдаты спасая жизнь бросились к ближайшим холмам. Мокрые, без палаток и поклажи они заночевали под звездным небом и шум бьющихся вокруг волн. По утру,когда вода схлынула, их взору предстала полоса пляжа усыпанная трупами людей и животных. Изможденные, оплакивающие своих товарищей, побрели они к берегу реки, где их ждал флот. И только Стертинию, с кавалерией и вспомогательными частями, удалось добраться до римской территории без особых потерь. В его обозе ехали брат Сегеста Сегимер с сыном Сеситаком, единственная добыча привезенная из этого похода.
Кампания еще не закончилась, а из Рима уже пришло сообщение о присвоение Цецине, Силию и Апронию триумфальных знаков. I легиону было присвоено почетное звание «Германский». Сам же Германик по возвращении должен был быть награжден триумфом и аркой. Возможно привезенные жена и сын Арминия давали Тиберию надежду на окончание войны. Он еще не знал, чем закончился этот «триумфальный» поход. По существу операция 15 года провалилась. Поставленные цели не были достигнуты. Хаттов и марсов не удалось сломить и подчинить. Но не смотря на взятый в блокаду Ализон, на срытый германцами холм на месте варова побоища, большие потери среди войск и уничтожение пятой колонны среди племен, Германик надеялся, что следующая компания станет переломной. В легионы шло пополнение, на верфях строился флот в тысячу судов. Подготовка к походу не прекращалась всю зиму. Наступал 16 год. Седьмой год после гибели Вара.
Автор - Владимир Вольф
