Работы по сооружению деревянного подъемника были практически закончены, первыми его испытали бывшие проходчики: Трифон, Кондор и профессиональный охотник Арсений, а поднимали их низкорослые лошадки бурятов, которых запрягли в широкий ворот. Расчеты были верные: животные сделали всего два полных круга, а прочная клеть уже достигла отверстия в монолите скалы, до которого было аккурат три с четвертью сажени (около 7 метров). Обвязав Арсения для страховки прочной веревкой, свитой из распущенных на полоски оленьих шкур, они опустили товарища, вооруженного новым огнеметом, вовнутрь, а сами начали аккуратно выбивать ступени. Предосторожности были нелишними, потому что за время их отсутствия в подземелье оставшиеся в живых вурдалаки могли появиться около отверстия или еще какая гадость объявиться в непосредственной близости от работающих проходчиков…
Надо отметить, что природа сама позаботилась о маскировке: новый вход располагался в небольшом вертикальном углублении, как бы вдавленном в монолит скалы, а перед ним на расстоянии пары саженей росли несколько огромных елей, которые своими мохнатыми ветвями загораживали со стороны этот небольшой участок. Подъемник как раз и построили на небольшом пространстве между отвесной стеной скалы и реликтовыми елями, некоторые ветки которых пришлось обрезать, чтобы они не мешали. Разлапистые большие ветви были использованы для наружной маскировки, получилась настолько густая зеленая стена, что сквозь неё абсолютно не просматривался сооруженный подъемник…
Как и обещал Трифон, дела спорилось, поэтому через пару часов он подал знак опускать клеть.
— Все в порядке, ступени готовы, — доложил он Микуле, потому что он считался командиром отряда, но в подземелье права старшего переходили к ветерану, — можно начинать подъем запасов и снаряжения.
— Отлично вы складируйте все в проходе, а мы с Воило пока что побеседуем с вновь прибывшими товарищами, а то раньше времени не было. Как закончите, возвращайтесь в лагерь, Мишаню и Никиту оставьте на охране, — распорядился Микула…
Усевшись за столом напротив Кондора и Монаха, ветеран начал разговор с того, что вкратце поведал о былых приключениях отряда в лабиринтах подземной страны и негласных правилах, которые нужно было строго выполнять.
— Теперь, когда вы уже знаете, что от вас требуется, хотелось бы подробно узнать о каждом из вас, что умеете, чем сможете удивить, Монах нас уже порадовал своими удивительными светильниками, я за всю жизнь такого не видывал. Теперь мы сможем сэкономить на факелах и не дышать угаром в подземных переходах, а сколько они могут светить?
— Я точно не знаю, но мой учитель заверял, что у его наставника, который больше полувека жил в пещере отшельником, аналогичный шар светил многие годы, а он только дважды за все время выносил его на солнце, — ответил Монах, приложив руки к груди.
— Чудеса, да и только, — восхищенно произнес Микула.
— На Востоке много чудес, в которые верится с трудом, — произнес Воило, — я как-то был на Тибете и монахи меня излечили от старых ран, которые ограничивали мою подвижность, после этого я помолодел на несколько лет.
По просьбе ветерана Монах, ничего не скрывая, рассказал о своём пути по жизни, закончив такими словами:
— Мой учитель передал мне практически все свои знания и умения, передать словами это не получится, при случае я просто покажу на практике.
— Хорошо, теперь тебе слово, Кондор, я слышал, что где-то за морями в горах далеких стран гнездятся огромные птицы, родственники наших орлов, только размах крыльев у них в полторы сажени (3,2 м), — сказал Воило, — а тебя за что так прозвали, мне сказали, что в молодости ты был разбойником?
— Было дело, но я грабил только богачей и большую часть добычи отдавал беднякам, честно скажу, что никого не убивал, кроме как в честном бою, если вру, то пусть Создатель меня покарает. Я брал неожиданностью или хитростью, потому богатеи, несмотря на охрану, были бессильны супротив меня и моих товарищей. Родители нарекли меня Кондратием, а друзья звали Кондрат, один из лихих разбойников стал звать меня Кондор, за то, что мне всегда сопутствовала удача. Он, как раз и был родом из тех мест, где обитали эти гиганты, так и прижилась кличка. Потом я понял, что рано или поздно меня поймают и казнят, потому и скрылся из тех мест, а приехав в эти края, стал работать на прииске под землей, как крот научился рыть ходы, взрывать скалы …
— Это умение нам пригодится, до этого только Тихон умел закладывать заряды, теперь будешь с ним работать вместе.
Пока они беседовали, в лагерь вернулись остальные участники экспедиции, поэтому ветеран дал команду готовиться к ужину и ночевке. Перед сном он вместе с Микулой строго всех предупредили:
— Сегодня, скорее всего, последняя ночь на поверхности, поэтому надо выспаться на свежем воздухе, а утром предстоит полностью ликвидировать лагерь. Надо сделать так, чтобы и следа не осталось, стол разберем и перенесем выше по течению в глухие заросли. Там же разобьем новый лагерь, но поменьше прежнего, чтобы Никита и Мишаня могли ловить рыбу, делая вид, что просто здесь отдыхают. Всех лошадей стреножить, пусть пасутся средь деревьев вдали от замаскированного подъемника. Вам нет нужды постоянно находиться около входа, потому что мы будем отсутствовать очень долго, возможно до первых снегопадов. Думаю, что в случае особой нужды, наш посыльный сумеет спуститься по деревянной конструкции и известить вас, что нужно запустить подъемник при помощи лошадок.
— А можно будет и в поселение по очереди наведываться, — задал вопрос Мишаня, — а то моя бабушка всё время беспокоится, где я пропадаю?
— Насобирайте с Никитой грибов и ягод, наловите свежей рыбы и отвези гостинцы своей бабушке, а он — своим родителям, после такого угощения они перестанут задавать вопросы, — ответил Микула.
— Всё верно, — поддержал его ветеран, — раз в неделю появляйтесь в селении с гостинцами и вскоре все соседи поймут, что вы просто рыбачите и собираете лесные дары в верховьях речки, да перестанут задавать вопросы вашим родным.
Обсудив еще насущные вопросы, все разошлись для ночевки, и в лагере вскоре наступила тишина, только дежурный сидел около костра, да изредка прохаживался, проверяя, не удалились ли лошади далеко от лагеря…
С подъема все занялись переноской лагеря и маскировкой бывшей стоянки, а ветеран отозвал в сторону Микулу, чтобы посекретничать.
— Что будем делать, мой юный друг, мы так много с собой взяли продовольствия и запасов, без которых нам в подземелье не прожить, что придется дня два всё это переносить в тронный зал?
— Я думал об этом, а что, если поднять на подъемнике и осторожно спустить в тоннель лошадок, ведь они низкорослые и свободно пройдут по проходу, только надо придумать что-то вроде небольшой тележки, чтобы они могли тянуть её по тоннелям.
— Мысль хорошая, надо будет посоветоваться с Трифоном, у них на прииске были вагонетки, но те бегали по рельсам, может, сообща, что-то и придумаем.
Всё задуманное отряду удалось выполнить за несколько часов и к обеду все основные работы были закончены, можно было отправляться в подземелье, но ветеран и Микула опять собрали всех и объяснили, какая перед ними встает проблема. Трифон и Кондор уединились в стороне и что-то стали горячо обсуждать, а Монах сел в позу лотоса на берегу реки и стал медитировать, как делал это неоднократно, но только на рассвете и перед закатом.
Вскоре бывшие проходчики вернулись, на лицах у них светились улыбки:
— Мы придумали, как перетащить груз, нужно сделать из прочных, но легких жердей небольшого размера помост, а на него сложить часть груза, пол в подземелье ровный и лошади легко его потащат…
— А чтобы облегчить им задачу, под днище нужно прикрепить небольшие и круглые обрезки бревен, которые будут играть роль катков, — раздался голос Монаха, — эту идею мне только что подсказал учитель, так древние монахи перемещали огромные камни, когда строили монастырь в горах Тибета.
— Действительно, — радостно крикнул Трифон, — а мы всё бились, как облегчить задачу лошадям.
— Сколько времени займет строительство таких «саней», — спросил Воило.
— Думаю, за три-четыре часа должны управиться, — посовещавшись с товарищами, ответил Трифон.
Ветеран и Микула вполголоса о чем-то посовещались, а потом Воило на правах старшего по возрасту распорядился:
— Мы с Микулой отправляемся в подземелье и проведем разведку, с нами идут Тихон и Монах, заодно проверим, как поведут себя волшебные светильники, а вы делайте, что задумали. Через несколько часов мы вернемся и встретим вас у входа в подземелье, старшим в отряде остается Трифон, все его указания выполнять без рассуждений. Никита, пойдем, поднимешь нас…
Прежде чем войти в подземелье, Воило окинул взором живописный вид, открывающийся с немалой высоты, потом сделал несколько глубоких вдохов, насыщая легкие свежим воздухом, поднимающимся от реки.
— Красота-то какая, любо, дорого посмотреть, восхищенно произнес ветеран и начал спускаться в тоннель.
Как только небольшой отряд отошел от входа, и его окружила темнота, Монах достал из объемистой сумки два круглых предмета и вытянул вперед открытые ладони. Шары сначала немного приподнялись, потом засветились изнутри и зависли над головами изумленных охотников.
— Можно двигаться вперед, — сказал Монах, — один из шаров будет плыть над головой первого из отряда, а второй над замыкающим.
— Действительно, светло, даже лучше, чем от факела, пламя которого постоянно колеблется от сквозняков, а тут свет равномерно освещает всё пространство впереди на пару саженей, — изумленно изрек Микула и возглавил небольшой отряд.
За ним следовал Тихон, зорко осматривая встречающиеся ответвления и низкие ходы, в руках у молчуна был активированный огнемет, а молодой охотник в каждой руке держал по короткому обрезу. За ними шел ветеран, а замыкал шествие Монах, который с интересом осматривал невысокие своды тоннеля…
До тронного зала отряд добрался без происшествий, прежде чем открыть ворота, Тихон снял заряды, потом осторожно приоткрыл тяжелую створку и запустил в пещеру один из шаров, который сразу поднялся выше, освещая практически половину довольно большого зала (описание тронного зала уже знакомо читателям, поэтому повторяться не стоит).
Внутри, кроме пыли ничего не прибавилось, судя по её тонкому слою на полу, в зал никто не приходил, Тихон сразу же направился к другим воротам, а Микула к двери, что вела к источнику с водой. Ветеран присел на один из тронов, а Монах обходил весь зал по периметру и шептал какие-то заклинания.
— Что это ты делаешь, — спросил его Воило?
— Очищаю пространство, здесь очень много негативной энергии, — ответил Монах, — нам здесь жить, судя по сколоченным лежанкам, поэтому надо удалить всё ненужное, чтобы спалось хорошо.
— Да, уж, эти стены много чего повидали, только никогда нам не расскажут…
— Я смогу пересказать многое, что от них исходит, но не сразу, мне нужно разобраться.
В это время вернулись Тихон и Микула, которые сообщили, что все метки на месте, никто не пытался проникнуть в зал, да и в грот с источником.
— Тихон, проводи Монаха в грот, покажи наш источник питьевой воды, да заодно набери холодненькой, чтобы утолить жажду.
Светильники четко знали свою работу: один завис над тронами и мерно освещал всё вокруг, от него было так светло, что видны были сундуки с камнями и золотыми монетами, стоявшие довольно далеко от тронов, второй следовал за людьми, которые скрылись в дверях, ведущих в грот.
— Интересно, сколько еще у Монаха таких чудесных светильников, ведь нам нужно будет несколько, когда мы пойдем исследовать оставшиеся лабиринты, — произнес ветеран.
— Один нужен здесь, для тех, кто останется на охране, ну и нам не меньше двух, а то и три, но факел нужно брать с собой, от него будем зажигать огнеметы в самых опасных участках, — согласился с доводами ветерана молодой охотник.
В это время Тихон и Монах вернулись в зал, молчун подошел к Воило и что-то ему вполголоса сказал.
— Тихон, у меня нет секретов от наших товарищей, Монах хоть и новичок, но ему можно доверять полностью, поэтому повтори при всех.
— Извини, Монах, но мне показалось, что ты был чем-то недоволен, когда осматривал грот, — смущенно сказал Тихон.
— Ты прав, брат, меня поразила отрицательная энергия, которая прямо сочилась сквозь двери из другого помещения, там было убито много людей и каких-то чудовищ, а я всё это чувствую, так уж меня обучили. Вода в ручье идеально чистая, я давно такой не пробовал, только в горах Тибета можно испить такой приятной водицы.
— Ты совершенно прав, наверное, тебе на первых порах трудно будет ходить по коридорам, стены которых пропитаны кровью людей и вурдалаков, но нужно с этим смириться. Может быть, твои способности помогут нам разгадать все загадки таинственного подземелья. А сколько у тебя таких волшебных шаров в сумке, если не секрет?
— С собой у меня пять штук, я думаю нам больше и не нужно. Они могут разделяться на несколько аналогов меньшего диаметра: если основной шар имеет диаметр пять дюймов, то делится при необходимости на два вдвое меньших по размеру, но яркости при этом не теряют, только освещать будет меньшую территорию.
— Отлично, а теперь надо возвращаться, я хотел бы еще проверить бывшее логово крыс, да проверить, сколько там нефти набралось, заодно и Монаху покажем места, где у нас были серьезные битвы с подземными мутантами…
А на поверхности работы уже все закончились, собранная тележка была испытана и показала, что вполне сгодится для перевозки любых тяжестей, бурятские лошадки тянули груженые импровизированные «сани» практически без усилий.
Для того чтобы поднять небольших лошадок наверх решили использовать коней Никиты и Мишани, да и охотников им помогать было много. Первую лошадь поднимали медленно, а чтобы она не боялась — завязали ей глаза, проблемы начались, когда стали спускать её вниз по крутым ступеням. Животное чувствовало опасность, исходящую из глубины подземелья и никак не желало спускаться. В это время из темноты тоннеля показались Микула и Монах.
— Что за проблемы у вас, — с ходу спросил Микула.
— Лошади не желают спускаться в туннель, боятся, — объяснил Трифон, уже полчаса бьемся и никак.
Монах поднялся по ступеням, взял низкорослую лошадку за поводья и стал что-то шептать на ухо, а та смиренно начала осторожно спускаться вслед за ним, даже дрожать перестала.
— Чудеса, да и только, — изумленно пробормотал, Кондор, который стоял около клети, а потом дал команду поднимать вторую лошадку.
Монах и её осторожно сопроводил к подружке, потом пришла очередь самодельных саней, вместе с которыми поднялись и братья-близнецы, затем появились и Мишаня с Никитой. Они впрягли лошадей и стали их загружать. Первой поклажей отправили порох, запасы патронов и часть продуктов, разделив всё примерно на две равные части.
— Если им будет тяжело в конце пути, — распорядился Микула, то придется помогать и толкать, а по-другому никак. С первым рейсом отправились и Мишаня с Никитой, отроки никогда не были в страшном подземелье и упросили молодого командира отпустить их, а когда приведут лошадок обратно, то уже будут только загружать поклажу. Микула согласился, потому что не хотел сильно нагружать старших участников экспедиции, надо и молодым дать поработать…
На переходы с поклажей затратили не так много времени и вскоре лошадки проделали обратный путь на волю, здесь снова пригодились умения Монаха договариваться с животными. Кроме «саней», изобретательный Арсений при активной помощи отроков соорудил прочный щит из жердей, которым Мишаня и Никита закрыли вход в подземелье, замаскировав его мхом. Затем они спустились с подъемника, оставив клеть наверху, выпрягли своих коней из ворота, еще раз проверили маскировку всего сооружения и, удовлетворенные, вернулись в опустевший лагерь, теперь только оставалось ждать возвращения отряда…
