"А между нами снег" 128 / 127 / 1
Мансур ужинал неохотно. Он так объелся во дворце, что хватило на целый день и до самого вечера не проголодался. Перед глазами всё стояла картина: Жанет ведёт Магомеда на ужин.
Понравилась ему эта девчонка. Косички её понравились. Он никогда таких тоненьких не видел. У его матери были длинные густые волосы, и она заплетала их в толстые косы.
А косички Жанет напоминали мышиные хвостики. Хотелось потянуть за них, но не решался. Боялся, что девочка обидится и больше не придёт. А не видеть её больше очень не хотелось. Встреча с ней была теперь желанной, такой же желанной как с отцом. Мансур задумчиво ковырял в тарелке ложкой, пока не получил оплеуху от надзирателя.
— Если ты не будешь есть, не сможешь хорошо работать, все уже отдыхать ушли, а ты до сих пор сидишь.
Мансур оглянулся, никого кроме него в столовой уже не было. Он быстро проглотил еду, даже не пережёвывал. Воспользовавшись тем, что надзиратель зашёл в кухню, выбежал из столовой. Прижался к стене. Охранник прошёл мимо, не заметив его.
На ночь казарму с подростками закрывали на ключ, чтобы никто не шастал по территории.
Мансур вздохнул с облегчением. Когда охранник скрылся из виду, мальчик, медленно двигаясь вдоль стены, обходил казармы. Перебежав неслышно на другую сторону, он юркнул в незакрытую калитку и поспешил ко дворцу. Сверчки уже пели. Мансур боялся, что Жанет его не дождалась.
А она уже собиралась уходить.
— Ну ещё минутку, — говорила она вслух сама себе, — он обязательно придёт. Он не похож на человека, который не держит слово. Хотя… Он не стал сегодня победителем. Ах, да, он беспокоился об отце. Счастливый Мансур… У него есть отец…
Мансур слышал, как рассуждает Жанет. Он стоял поодаль и ждал, когда она его заметит.
— Но спасибо, что у меня есть Мустафа, без него нам с мамой было бы очень плохо. Бедные эти мальчики, которые от рассвета до заката собирают виноград. Нет у них красивых дворцов, вкусной еды, хорошей одежды. Их руки грубы, под ногтями чернота.
Жанет поморщилась.
— Не хотела бы я себе такого мужа. Вот Магомед сегодня ужинал. Меня чуть не стошнило. Ногти страшные и обгрызанные, под каждым ногтем столько земли, что можно удобрить виноградный куст. И как он умудряется так их испачкать, ведь перед сбором все моют руки, и во время сбора моют. А у Мансура руки другие. Пальцы тонкие и нежные, как у девочки. Да и сам он хорош собой.
Мансур продолжал слушать. На всякий случай посмотрел на свои ногти. Заметив под мизинцем маленькую соринку, тотчас от неё избавился.
Вспомнил, как говорил отец:
— Чистые руки — проводники к счастью. Никто не станет водиться с грязнулей. Ухаживая за руками, ты выглядишь как богач. Богатый человек никогда не купит сумку за большую цену, если её продаёт неряха. Но счастье в твоём случае — это не деньги, а твоё чистое тело и душа.
Мансур вспомнил длинные тонкие пальцы отца. Из-за постоянного контакта с растворами для отбеливания и обработки кожи они были белыми и очень чистыми. Белизна отцовских рук выглядела контрастно по сравнению с остальной смуглой кожей.
Жанет говорила и говорила сама с собой.
— Ну ладно, видимо, не смог.
Она кивнула головой и пошла в сторону дворца.
— Эй, — еле слышно позвал её Мансур. — Я тут, пришёл.
Жанет оглянулась, она была напугана, и Мансур даже немного смутился. Ему показалось, что она и не ждала его вовсе, а так, только болтнула языком.
— Ну наконец-то, — сказала Жанет, подойдя к нему близко. — Ждать мужчину в моей стране не принято. Но я чту традиции арабов и не обязываю тебя следовать моим правилам. Только впредь я буду приходить позже назначенного времени. Если тебя не будет и тогда, мне придётся дать тебе урок хороших манер.
Мансур широко улыбался. Дёрнул её все-таки за косичку. Жанет ойкнула и засмеялась.
— Я всего один раз, — прошептал Мансур, смущаясь, — я никогда не видел такие тонкие косички.
Жанет взяла Мансура за руку и прошептала:
— Мне нужно тебя спрятать, пока стража будет тут всё проверять, ты посидишь в этой бочке, — Жанет открыла крышку глиняной бочки. — Полезай туда.
Мансур кивнул и полез в бочку.
Сверху Жанет накрыла его, оставив небольшое отверстие, чтобы было чем дышать. Сидение в бочке казалось Мансуру вечным. Он уже подумывал о том, что девчонка просто издевается над ним. Но когда крышка зашуршала, мысли эти выкинул из своей головы.
Часть дворца, в которой находились спальни, поразила Мансура больше, чем гостиная. Всё во дворце сияло и переливалось даже при тусклом свете. Перед лестницей стояла белокурая женщина. Она улыбалась.
— Жанет, поторопись, иначе нам с тобой достанется, — сказала она, не переставая улыбаться.
Мансур слышал знакомый язык, на нём разговаривал Поль, но ничего не понимал. Этим словам Поль его не учил. Чтобы произвести впечатление, Мансур произнёс несколько заученных фраз. Он не помнил их значения, но сказал их с таким важным видом, как будто знал, о чём говорит.
Жанет хохотала так, словно Мансур сказал что-то невероятно смешное.
— Жанет, — сказала Лиля по-французки, — объясни мальчику, ему, видимо, неловко.
Мансуру и впрямь было неловко. Он насупился и отвернулся.
— Я пойду, пожалуй, — еле слышно прошептал он.
— Прости, — сквозь смех произнесла Жанет, — откуда ты знаешь эти слова?
Мансур повернулся к девочке.
— Напомни, что они означают. Почему тебе так смешно?
— Ты попросил меня надеть тебе штаны.
Жанет опять расхохоталась.
Мансур вспомнил, как Поль учил его называть предметы одежды: надеть штаны, снять штаны, надеть халат, снять халат.
«Хорошо, — подумал он про себя, — что я не попросил снять штаны».
Ему и самому стало очень смешно.
— Так откуда ты знаешь эти слова? — повторила вопрос Жанет.
— У моего отца есть друг, он знает твой язык, это он научил меня.
Имя этого друга Жанет не интересовало, она взяла Мансура за руку и повела в свою комнату.
— Смотри, — прошептала Жанет, взяв в руки стеклянную колбу.
Она вынула из колбы змею.
— Это мой друг, — прошептала она. — Он не опасен.
— Я знаю, — кивнул Мансур, — я не боюсь змей, даже ядовитых. Меня кусала даже кобра. Я остался жив. Мама говорила, что таких людей как я мало и я буду жить вечно. Но вечно я не хочу. Очень интересно посмотреть и на то, что там на небе. Если я буду жить вечно, об этом не узнаю никогда.
Жанет забралась на кровать, закрыла глаза и мечтательно произнесла:
— А я бы хотела вечно и остаться такой маленькой, а ещё найти отца. Хочу стать ещё меньше, чтобы он точно узнал меня, когда встретит случайно.
Продолжение тут
