Данил знал Арину гораздо лучше, чем она могла себе это представить: она сказала маме, что ненавидит её, и тут же пожалела об этом. А ведь он предупреждал.
Хотя… это была даже не ненависть, а нечто гораздо худшее.
Разочарование.
Разочарование в себе, в маме… в Даниле.
В Даниле? Нет, только не в Даниле.
Арина расплакалась, но теперь уже скорее от усталости, чем от бессилия или безысходности. Пришло время признать очевидное и перестать прятаться за собственными комплексами. Так было проще, но вело в никуда.
Арина знала, что должна была — именно должна — сделать, причём немедленно.
Она взяла айфон, открыла приложение и заказала такси…
У Арины были ключи, но она ими не воспользовалась. Дверь открыла Катя. Какое-то время мать — я хотела от тебя избавиться — и дочь — так вот, я тебя тоже ненавижу — просто смотрели друг на друга, потом Катя отошла в сторону. Арина вдруг поймала себя на мысли, что не хочет заходить туда. Да, она планировала сделать это, но… что-то пошло не так. Всего за сутки это место стало для неё чужим, может быть, даже враждебным.
Арина осталась на лестничной площадке. Она понимала, что мама воспримет это как вызов, но ничего не могла с собой поделать. Арина не собиралась добровольно заходить в пещеру к дикому зверю.
— Ты без сумки, — сказала Катя. Арина кивнула.
— Тогда зачем…
— Спросить, — мягко перебила её Арина, — почему?
Катя ответила не сразу. Когда же она наконец заговорила, девушка поняла, что примирения не будет. Не в этот раз точно.
— Потому что ты всегда была противной избалованной девчонкой, — отрывисто и раздраженно, — эгоисткой. Ты всегда думала только о себе.
— С чего ты это взяла?
— Однажды я случайно наткнулась на твой личный дневник. Он был открыт на последней записи, и я прочитала все, что ты думаешь обо мне. Тебе тогда было всего десять лет, но…
— Мой личный дневник? — слегка озадаченно повторила девушка, — но я не…
…вела дневник. Никогда, — она подумала это, но озвучивать свою мысль не стала, вспомнив кое-что. Блокнот в кожаном переплете, который сестра хранила в шкафу под одеждой. Однажды Арина случайно обнаружила его, но не стала даже открывать. Иногда она видела, как сестра писала в нем что-то.
Её личный дневник.
Арина помолчала, собираясь с мыслями. Вопросов было много, и никак не получалось решить, какой из них задать первым. Какой из них был самым важным.
— Ты возненавидела меня из-за одной записи? —спросила она и подумала: интересно, а что там было написано?
— Это не ненависть. Ты же моя дочь.
Арина снова ничего не ответила, размышляя над услышанным и над ситуацией в целом.
— Это просто повод, — наконец сказала она, — все это началось задолго до того, как мне исполнилось десять лет.
— Это было подтверждение моих догадок. Ребёнок не должен… десятилетний ребёнок не должен… не имеет право писать такие слова в адрес своей матери! — было заметно, что Катя изо всех сил пытается держать себя в руках.
— А мать имеет право… — начала Арина, но замолчала.
Ей в голову вдруг пришла мысль, что Катя знала, ну… или догадывалась, кому на самом деле принадлежал этот дневник, просто ненавидеть Арину было проще.
Потому что…
Этого Арина не знала.
— Я ухожу, — сказала она.
— Что ж… твое право. Я не выгоняла тебя из дома.
— Вчера ты говорила другое.
Арина обняла маму и прошептала: прости меня, я тебя очень люблю. Но она сделала все это мысленно.
У неё осталось ещё одно важное дело, которое нужно было закончить прямо сегодня. Прямо сейчас.
Арина не верила в то, что Данил испытывает к ней только дружеские чувства, вернее…. она не хотела в это верить.
Данил ответил не сразу. Голос был уставшим, но радостным.
— Привет, ты как? — спросил он, — слушай, я так соскучился по тебе. Так много нужно тебе сказать.
— Поговорим сейчас? — она глубоко вздохнула, — мне надо у тебя кое-что спросить. Это очень важно.
— Конечно, — теперь его голос звучал слегка напряжённо, — конечно, спрашивай.
Арина закрыла глаза и начала говорить…