Та осень была… сложно подобрать правильное слово. Сложно описать ту осень одним словом. Может быть, загадочной?
Mysterious. Почему-то в голову приходит именно это слово. Не «загадочная», а именно mysterious — одно значение, но разные оттенки смысла.
Было нечто почти мистическое в постоянных туманах и подернутом дымкой небе. Меня не покидало ощущение, что сейчас была ранняя весна, а не середина осени. Это несоответствие странным образом тревожило, мешая спать по ночам. Туманы пахли дымом от костров и дождями. Они пахли осенью. Не было ни холодов, ни пронизывающих ветров, ни опавших листьев… были туманы, бесконечные туманы, как в Англии (может быть, поэтому “mysterious”?). Туманы и ощущение сырости, мрачное и монотонное завывание по ночам за окном и сухой прелый шелест под ногами. Листья нашёптывали своим надтреснутым голосом страшные истории, которые мы не хотели слушать.
Но, думаю, дело было даже не в этом. Дело были в убийствах. После того, как убили третью девушку, я впервые услышал слово маньяк от кого-то из студентов. Студенток. Девушка смотрела на меня и с многозначительной улыбкой говорила о том, что маньяк, скорее всего, молодой и красивый.
Я первый год преподавал в университете, но только потому, что на этом настоял отец. Он взял меня в свою фирму штатным переводчиком, но английский язык его не особо интересовал, специалистов по английскому языку хватало. С немецким языком было хуже, а так как немецкий был моим вторым языком, то учил я его только для того, чтобы сдать государственный экзамен. В тот год, когда я заканчивал университет, компания отца вышла на новый уровень и понадобились специалисты в области немецкого.
— Я не смогу, — сказал я.
— У тебя красный диплом. Останешься на кафедре, — ответил отец, — будешь преподавать немецкий. Через год съездишь на стажировку в Германию…
Через год я понял, что мне нравится преподавать. Отец воспринял это спокойно.
— Нравится преподавать — преподавай, — сказал он, — но контракты — это твоя основная работа. Когда мы будем приглашать специалистов из Германии, ты будешь нужен мне на фирме. Сможешь совмещать… — он пожал плечами, — не сможешь — университет придется бросить. Имей в виду.
Внимание студенток меня раздражало, иногда приходилось их грубо ставить на место, но в целом работа очень нравилась.
Первую девушку убили в ноябре. Вторую — месяца через четыре. Во время зачетной недели перед летней сессией в нашем студенческом парке нашли третью девушку — студентку четвертого курса. Я преподавал у её группы Практику устной речи. Марина была симпатичной, умной и целеустремленной. Я ходил на прощание, принес восемь белых роз. Помню, как смотрел на мертвое лицо и не понимал, как можно было убить такую красоту. Кто посмел?
Тем вечером, когда произошло очередное убийство, я поехал к своей девушке. Мы договорились сходить с друзьями в ночной клуб, но, на самом деле, мне хотелось только одного — принять душ и лечь спать. Одному.
Вика ждала меня у подъезда. Одета она была не для ночного клуба, но я не стал ни о чем спрашивать. Молча ждал объяснений.
Вика села в машину и поцеловала меня. Вид у неё был несчастный и виноватый.
— Слушай, я не смогу поехать с тобой в клуб, — сказали она, — извини. Проблемы дома.
— Что случилось?
— Сестра, — ответила Вика, — выкинула очередей фокус. Избалованная… — она со злостью замолчала, но тут же заговорила снова, — родители хотели, чтобы она вышла замуж за сына наших друзей. Они… довольно состоятельные люди. Она прокурор, он судья.
— Это круто, — отреагировал я, размышлял над принципами родителей Вики. Они не были против наших отношений, потому что я тоже был парнем из обеспеченной семьи? Я не был лично знаком с родителями Вики, но они знали, кто я. Заочно.
Вообще, до сегодняшнего дня я понятия не имел, что у моей девушки есть сестра, и это говорило о многом.
— Она не хотела замуж, но родители убедили. Настояли, — продолжала Вика, — и как только ей исполнились восемнадцать…
— Думаешь, это было правильно? — перебил я Вику.
Вика поморщилась — ещё одно доказательство того, что она терпеть не могла свою сестру.
— Мне все равно, правильно это или нет. Я надеялась, что она выйдет замуж и свалит из дома. И она вышла замуж. Сегодня они расписались.
— Сегодня? — переспросил я, — и ты ничего не сказала?
— Я предпочитаю делать вид, что её, в принципе, не существует.
— У тебя это отлично получается.
— Но суть не в этом. Минут сорок назад звонил её… муж и сказал, что она сбежала. Подсыпала ему что-то в кофе. Он вырубился, когда пришел в себя, обнаружил, что эта… моя любимая сестренка сбежала.
— Сбежала?
— Исчезла. Телефон отключен. Не спрашивай, я ничего не знаю. Ничего не понимаю. Скорее всего, она придёт домой. Больше ей идти некуда.
— Ну… — я задумчиво смотрел на Вику. Она меня неприятно удивила, так откровенно продемонстрировав своё отношение к сестре. Оказалось, что Вика обладала качеством, которое я терпеть не мог —зависть. Вика явно завидовала младшей сестре. Возможно, причина на это была, возможно, причин было много, но все же.
— Возможно, у твоей сестры есть парень. Возможно, она сейчас с ним. Поняла, какую ошибку совершила и сбежала к нему.
— Это похоже на неё, — со злостью сказала Вика, — ей хорошо, а остальные сходят с ума.
— Что она тебе сделала?
Вика поцеловала меня и улыбнулась. Я не ответил на её поцелуй.
— Завтра позвоню. Пока.
Она вышла из машины и направилась к подъезду. Собственно, я и сам знал ответ на вопрос, который Вика предпочла проигнорировать: ей хорошо, а остальные сходят с ума.
Я сомневался, что девушке было хорошо, иначе она не сбежала бы в день собственной свадьбы. Свадьбы с парнем, которого она, возможно, презирала.
— Ладно, не моё дело, — сказал я и взял телефон: нужно было позвонить друзьям и предупредить их, что мы с Викой не пойдем в ночной клуб.
(продолжение👇)