Предыдущая часть
- Папа служил в армии, и их позвали помочь разгрести квартиру после смерти одной старушки. Наследники хотели продать большую квартиру, а хлам просили вынести на помойку. И там было много картин, мебели, фарфора. Все очень грязное, потому что старушка была совсем древней. А от одиночества подбирала бродячих собак и кошек. Квартира выглядела соответственно.
Но отцу стало интересно, что это за картины, явно старинные, красивая резная мебель вся в подтеках с облезшим и побелевшим лаком. Он провел небольшое исследование и узнал, что эти вещи даже в таком виде стоят больших денег. Остальные хотели поделить их между собой. Но природная честность отца заставила его все рассказать хозяевам. Они, разумеется, выставили все на продажу, а отцу подарили самую недорогую картину. С этого и началось его хобби. А через пару лет он открыл небольшой магазинчик, потому что всяких древностей накопилось на небольшую коллекцию. Но у отца не было, как это сейчас принято называть, предпринимательской жилки. Да, лавка позволяет ему зарабатывать, но немного. И он залез в долги. Но только потому, что честен.
- Я не сомневаюсь, что твой отец – человек чести, я с ним общался. Но зачем ты оправдываешь слова этой женщины о том, что ты невоспитана и нетактична.
- Я хотела увидеть ее реакцию при упоминании о незаконнорожденном ребенке. Она о нем прекрасно знает. Ты же видел, как она взвилась?
- А ты бы как отреагировала, скажи тебе, что твой муж наставил тебе рога? Логичная реакция.
- Она не возмутилась. Она разозлилась, - Рита подняла палец вверх. – Потому что она прекрасно знает, что лишила денег одного мальчика. Ему же на момент смерти отца было немногим больше десяти. И если Калганов их обеспечивал, то после его смерти содержание прекратилось.
- Подожди, ты же говорила, что свекровь отказалась от наследства в пользу Кирилла, - они все еще стояли на лестнице, на узкой ее части, которая вела во второй свет.
- Да, потому что за несколько лет до того, свекор переписал на нее все свои акции. А это уже само по себе почти целое состояние. Она жила эти инвестиции.
- Неплохо, конечно. Прямо как помещики в царской России, - хмыкнул Глеб.
- Ты еще мои деньги посчитай, шоферишка, - вдруг снизу крикнула Нина Юрьевна. Молодые люди переглянулись. В доме была хорошая звукоизоляция. Да и говорили они почти шепотом. Значило это только одно: женщина подслушивала специально.
Рита молча поманила Глеба в свою комнату. И только когда за ними захлопнулась дверь, расхохоталась.
- Вот это и называется «неудобно вышло». Только не ясно, кому из нас должно быть неудобно.
- Все равно: не затевай с нею лишних ссор. Зачем раскрывать все карты? Вот сейчас я не могу поручиться, что не подслушивает под дверью. С нее станется.
- Ну и пусть. Зато вечером они наверняка будут обсуждать это дело с Кириллом. А я постараюсь подслушать.
- От тебя я такого не ожидал, - на полном серьезе заметил Глеб.
- На войне все средства хороши, - пожала Рита беспечно плечами. – Я хочу освободиться. А просто встать и уйти не могу. От этого зависит не только мое будущее. Больше я тебе ничего сказать не могу.
Мужчина выглянул в окно.
- А вот и твой муж идет. Мне пора, - на этот раз он сделал никакого шутливого жеста, не улыбнулся напоследок. Девушка мгновенно начала переживать, не сделала ли она что-то, что еще больше разочаровало в ней Столярова. Он и так не слишком хорошо о ней думал, но все же она его забавляла. Теперь она начала корить себя за дерзость и несдержанность. Потерять даже эти редкие улыбки и насмешки было для нее подобно трагедии.
Рита села в кресло и постаралась начать рисовать, но мыслями возвращалась к Глебу, а еще все врем ждала звука шагов на лестнице. Она не сомневалась, что Кирилл придет выяснять с ней отношения.
И действительно, через полтора часа дверь резко распахнулась. Кирилл зашел в комнату и хмуро уставился на жену.
- Какого черта ты устроила сегодня?
- Просто ответила твоей матери любезностью на любезность, - спокойно ответила она, откладывая блокнот.
- Ты ее оскорбила и унизила. Не думаю, что она позволила себе подобное.
- Она оскорбила не только меня, но и моего отца, Ольгу Игоревну и еще кто знает, кого еще.
- Просто прошу тебя не закусываться с ней, - раздул ноздри мужчина. Он не дождался ответа и пошел к выходу. Но взявшись за ручку, обернулся и мрачно посмотрел. Его глаза в этот момент казались почти черными. – Ты меня хоть любила когда-то? В самом начале?
- Я думала, что любила, но ты оказался совсем не тем, - ответила Рита. – Ты взял и разбил мои розовые представления о жизни. Спасибо!
- Да сколько можно припоминать ту одну мою ошибку? – Кирилл вернулся и теперь ходил по комнате как зверь в клетке. – Я когда женился, даже не осознавал, что это конец свободной жизни. Я оказался не готов к тому, что мне придется менять образ жизни. Это было по привычке!
- Хороша привычка! – в свою очередь вспылила девушка. – По привычке переспал со своей секретаршей. Замечательно! А меня воспитали несколько иначе: нужно уважать другого человека, сохранять верность, быть искренним. Ничего из перечисленного к тебе не относится.
- Да ты же выросла, к чему этот максимализм? Только черное или белое. Так в жизни не бывает. Всегда и во всем есть оттенки. Я не абсолютное зло, а ты не безусловное добро. Только потому, что смотришь своими глазами олененка.
- Я стала плохой только потому, что мой муж, человек, который обещал меня беречь, предал меня. А потом еще уверял, что так и должно быть. Что я молоденькая неопытная дурочка, а ему нужно что-то большее.
- Я не говорил, что мне нужно, я просто забылся, - рявкнул Кирилл.
- И не нашел ничего лучше, чем запереть меня в клетке с помощью шантажа.
- Да ничего бы не было, поведи ты себя адекватно в тот момент. Я старался помочь твоему отцу. Он же совершенно не умеет вести дела. И максимум не уходит в ноль. Да и то с моей помощью. Я мог бы забрать ваше лавку и отправить жить, как можете. Но вы не выплывете без меня. А ты привыкла к хорошей жизни. Тебя ведь воспитывали как принцессу.
- Я прожила. Я бы пошла учиться, а не у тебя на поводу. Я была бы свободной. И счастливой.
Продолжение следует…
