28 июля 1941 года в городке Иман Приморского края арестован Павел Григорьевич Овчаренко двадцати двух лет, образование – пять классов, бывший харьковский рабочий, ныне краснофлотец срочной службы, комендор на бронекатере Амурской Краснознаменной флотилии. Следствие было коротким. Уже 9 августа он осужден военным трибуналом по статье 58-10 на восемь лет исправительно-трудовых лагерей. Не он первый, не он и последний. Простодушие, пытливый ум, неосторожные слова, конфликт с командиром погубили многих.
«Кто в войну не сидел, тот и лагеря не отведал» – эта лагерная поговорка и про него, Павла Овчаренко. Уж он-то отведал ГУЛАГа сполна: начав свой путь в Хабаровске, закончил его на Чукотке. Много лет спустя он напишет об этом книгу и назовет ее «Горечь». Главному герою оставит свое имя – Павлик. Нарисует по памяти планы десяти лагерей, в которых побывал. Сам будет перепечатывать огромную рукопись на машинке, отдавать в переплет и отпускать экземпляр за экземпляром в странствие по просторам самиздата – словно кидая наудачу бутылку в океан.
Краснофлотец Овчаренко не стал писателем, его книга не принадлежит большой литературе, но среди свидетелей ХХ века его место – не последнее. А вот как все начиналось. Павлик еще на свободе. Над головой его сгущаются тучи, только что он исключен из комсомола, но пока не догадывается о том, что его ждет...
«В выходной в дивизионе организовали лыжный кросс по замерзшему заливу в сторону маньчжурского пограничного города Хутоу. На серебристом просторе залива стоит полный штиль. Морозик выдался градусов тринадцать. Хорошо в такую погоду дышится чистым, ароматным воздухом. У старта стоит комиссар, окруженный командирами всех восьми бронекатеров дивизиона. Комиссар объяснил: «Кто займет первое место в кроссе, тому будет вручен здесь же приз!»— и показал перед строем лыжников разрисованную красивую фарфоровую вазу.
Павлик поставил себе цель— выложить всю силу воли, всю энергию, но приз получить, ведь его будет вручать сам комиссар. Пусть посмотрит, кого он исключил!
С самого начала старта держится в первой пятерке. Без тренировки невыносимо тяжело, дух захватывает, ноги в коленках дрожат, даже снег как-то по-особому искрится в глазах. «Ничего...— шепчет он себе под нос.— Прорвемся! Все краснофлотцы без предварительной тренировки. Жми, Павлик! Жми!» И на пятикилометровом повороте, обливаясь потом, превозмогая усталость, прибавил ходу и вырвался вперед. Никогда бы он не выдержал, но здесь особое положение, это и придает Павлику источник энергии. Хотя трудно, но с настроением скользит он. До финиша осталось километра два, и не выдержал, торжествуя, оглянулся — но что это?
Дивизионный массовик, изнемогая, скользит метрах в десяти от Павлика. Посмотрел в глаза преследователя и прочел в них что-то такое, что все оборвалось внутри: «Так вот в чем дело! Опекуна поставили!.. Следят за мной! Так вот почему меня на вахту не назначают!» Все мигом оборвалось внутри, скорость и настроение быстро угасли, и только теперь он почувствовал во всем теле ужасную усталость. Массовик поравнялся и, ничего не говоря, поплелся рядом с Павликом шаг в шаг.
«Да знаете ли вы,— думает Павлик, – если бы даже под пулеметами гнали бы меня к этим ненавистным самураям, и тогда бы я выбрал бы смерть, а не измену». И на этом двухкилометровом отрезке он пропустил всех лыжников и приполз на финиш последним».
Продолжение следует... Заказать книгу «Горечь» можно в онлайн-магазине Музея истории ГУЛАГа.
Музей истории ГУЛАГа в социальных сетях:
Instagram | Facebook | YouTube | ВКонтакте | Одноклассники
