Нож
Как ни стращала её Медея какими-то ужасными Пещерами и подземельями, Мавке повезло – она снова попала в тот же город у моря, сжигаемый беззаботным южным солнцем. Впрочем, «сжигаемый» было слишком сильно сказано. Солнце вроде было в норме, а ощущение жара создавала нагретая земля со множеством мелкого-мелкого щебня, совершенно освоившегося в её массе. Этих камешков было так много, что, если присмотреться, становилось понятно – а земли-то среди камешков почти и нет, а есть опять-таки этот же щебень, но размельчённый до размеров песчинок и даже мельче. Спёкшаяся корка под ногами имела унылый серый цвет диабаза. И на этот раз никакого асфальта. Что ж, всё как и предупреждали: здесь постоянно что-то меняется.
В промышленном районе города, в котором она на этот раз очутилась, наступало обеденное время. На притихшей улице переводили дух разгорячённые грузовики, самосвалы с полукруглыми кузовами, бульдозер и несколько служебных автомобилей. Под кучкой пирамидальных тополей приткнулись два седельных тягача. И почти никого из людей – все попрятались в вожделенную кондиционерную прохладу офисов и магазинов. Лишь в столовой (целый открытый этаж здания без стёкол, отделённого от улицы лишь рядом колонн квадратного сечения) толпилась кучка народа, терпеливо ожидающая, когда её пропустят на верхнюю веранду, лестница на которую была перегорожена чем-то вроде каната на крючках. По бокам стояли два дежурных распорядителя: ждали, когда приберут столы и можно будет запускать следующую партию посетителей. На первом этаже для особо проголодавшихся работал буфет, где тоже стояла очередь – человек двадцать.
Холм, в перспективе полого спускавшийся к морю, заканчивался с другой стороны обрывом – небольшим, метров пятнадцать, и не очень крутым, с осыпями всё той же унылой серой породы. Кое-где даже виднелись следы спуска – видимо, так забавлялись местные мальчишки: они прыгали вниз, чтобы на попе лихо съехать к подножию, где осыпь вообще уже имела угол естественного откоса.
На этом склоне торчал остов росшего здесь когда-то дерева. Годы, ветры и солнце обожгли этот древесный скелет, который, похоже, имел крепость мамонтовой кости. Кривые мощные корни частично уходили вглубь, частично торчали в воздухе.
В этот раз город подарил волшебницу новым ощущением – инерцией и силой тяжести. Это она хорошо прочувствовала, спрыгнув на крохотную площадку рядом с пнём.
Берег вокруг был уныл и ничем не примечателен. Вода – практически без волн – превратила осыпавшуюся породу в грязь. Кое-где виднелись полуразмытые следы – возможно, кто-то бродил по берегу, но теперь там никого не было. Справа располагался мелкий залив, на противоположном берегу которого приткнулась пара обшарпанных буксиров, явно брошенных там за ненадобностью и теперь мирно умирающих от старости. Левее находился старый пирс в том состоянии разрушения, которое наступает после двух-трёх лет полной заброшенности. К основанию пирса тёк ручей, выбивавшийся из берега полутора метрами ниже пня.
Вообще-то, это был не ручей. Потому что текла там не вода. Можно было бы сказать, что это лава, выбивающаяся из жерла микроскопического вулкана, если бы не абсолютная странность её течения. Сверху текущая поверхность была покрыта коркой – однако корка эта оказалась тонкой и нежной. Маленький камушек, который бросила Мавка, легко пронизал её и беззвучно канул в струях потока, при этом на мгновение стало видно, что течение вовсе не медленное, как у расплавленного камня, а вполне уверенное и живое. Живое в прямом смысле: через секунду камушек был буквально выплюнут и красивой дугой отлетел в сторону. Камень был красный: то ли действительно раскалился, то ли текущая субстанция имела цвет крови. На второй камень, брошенный в самый исток этого странного ручья, ручей отреагировал небольшим землетрясением – словно некто там, под землёй, давал понять, что злоупотреблять такими опытами не следует.
Пожав плечами, Мавка прекратила опыты. Странная реальность этого места лишь подтверждала слова Медеи и Льва: из постоянного там лишь непрерывные изменения. Изменения всего: обстановки, погоды, времени суток… И всё это каким-то образом зависело от неё. Возможно, для кого-то другого, более трезво мыслящего, этот странный минивулкан вовсе не существовал – такое абсолютно не вязалось с логикой места.
Мавка немного попрактиковалась в предметной магии, то убирая злополучный вулканчик, то вновь вызывая его к жизни. Наконец, решив, что столь экзотическому объекту здесь всё же не место, окончательно отправила его в небытие. Как она убедилась, здесь, в ментальном мире, такое можно было проделать довольно легко.
Каким-то образом, как всегда бывает во сне, она вдруг очутилась перед Калиновым мостом, который и перешла быстрым шагом. Там начиналась чужая территория, населённая враждебными – это ей год назад довелось испытать на себе – тварями. Тварями, или «реализовавшими себя порождениями фантазии мыслящих существ», как однажды выразился Лев. Такая точка зрения, на взгляд Мавки, запросто могла оказаться верной: если в ножевом бою можно нанести рану клинком, управляемым силой воли бойца и ей же обязанным самим своим существованием, то почему бы тварям из-за этой своеобразной границы тоже не оказаться «клинками», материализованными непонятно чьими устремлениями? Овеществлёнными фантазиями, порождениями странного чужого разума… Чьего, интересно?
Мавка привычным уже мысленным усилием вытеснила из собственного образа всё живое – в последнее время это стало получаться всё быстрее. Теперь она практически не отличалась от местных обитателей – так, по крайней мере, уверяли и Лев, и Медея. Правда, никаких таких местных обитателей она пока не замечала: лес был самый обычный – с запахами трав, перемешанными с крепким хвойным духом, с редкими криками птиц и нестройным шумом ветра высоко в кронах.
А вот что её насторожило, так это пень. Недавно, явно не больше двух часов назад спиленный – выступившая смола ещё не успела застыть. И никаких следов опилок, вообще никаких следов – ни упавшего ствола, ни даже вмятин от него на земле. Такое ощущение, что толстенное дерево вдруг само собой исчезло, оставив от себя только пень. И в середине, в самом центре отчётливо видных годовых кругов, торчал нож, глубоко всаженный в древесину. Очень знакомый нож с наборной рукояткой: такая же финка когда-то принадлежала ей самой – до того, как на неё напала бестия. Давным-давно, ещё в детском доме, похожую самоделку ей подарил парень, которому она нравилась. У её ножа на левой стороне рукоятки имелась приметная царапина в виде буквы Р. Рада, так её звали в той, прошлой жизни…
Мавка осторожно обошла пенёк вокруг. Она знала, что именно так выглядит место превращения оборотня: следует перекувырнуться через воткнутый нож три раза, и пустишься волком. А чтобы стать человеком, следует проделать это в обратном порядке, но уже в волчьей шкуре... А тут, вероятно, кто-то наоборот начал с волка или чего-то ещё более чуждого. Хм, интересно, какая химера попыталась таким образом замаскироваться среди людей?
Она криво усмехнулась. Что ж, она нарушит задуманный тварями ход событий. Финка – её трофей, и пускай теперь чудовище вечно бегает в чужом облике. Вряд ли это пойдёт ему на пользу.
Вокруг по-прежнему было пусто, как чутко она ни прислушивалась – даже дыхание затаила. Лес жил своей жизнью, и его звуки были обыденными и привычными. Заклятие поиска – поколебавшись, она всё же решила применить его, хотя и рисковала привлечь к себе лишнее внимание – утверждало то же.
Мавка перевела дух и сильным решительным движением вырвала из пня глубоко увязший клинок. Рукоятка привычно и удобно легла в ладонь. Непроизвольный взгляд, брошенный на левую сторону рукояти, обнаружил то, что девушка подсознательно уже ожидала. Букву Р. Это был её собственный нож.
Мавка криво усмехнулась и привычным жестом отправила оружие в невидимые ножны.
Продолжение:
Автор: Д. Федорович
Содержание:
- Мавка [16]
Источник: http://litclubbs.ru/articles/31999-mavka-9.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#ГОРОДСКОЕ ФЭНТЕЗИ #ФЭНТЕЗИ #МАГИЯ #МАВКА #ЦВЕТ #ПОДРОСТКИ
