Утренний туман едва позволял рассмотреть двух всадников показавшихся на дороге из-за леса. Один из них, с трудом удерживая на месте коня, смотрел в бинокль. Минутой позже к ним присоединился третий наездник, его старая лошадь, видимо, больше привыкшая к телеге, чем к седлу, отказывалась идти.
- Что видать? – опоздавший с завистью рассматривал коня старшего разъезда.
- Смерть твою вижу, Семён, не жить тебе долго. Семён хотел ответить, но промолчал, как всегда, его сдержал страх. Труслив он был с детства, сколько себя помнил, в драках сельских мальчишек никогда не участвовал, за что был бит и презирался. С трудом окончив несколько классов школы, стал пасти колхозный скот, поднаторел в этом деле, хвалили его, но никто не знал главного – Семён не хотел работать, а пастух это не работа, знай себе, валяйся в тенёчке, а если корова отобьется от стада, то сама дорогу на ферму найдёт. Однажды, возвращаясь с отцом из города, он подобрал на дороге щенка, отец отругал его за слабость, но щенок Семёну приглянулся и он всячески баловал его съестным. Подросший пёс ответил преданностью, едва поняв главные правила пастуха, взял всю работу Семёна на себя, вот тут уж работай так, работай! Как исполнилось восемнадцать – его женили, да именно так, даже не спросили желания. Отправились сваты в соседнюю хату, была там девица Серафима, добрая толстушка, редко покидающая отеческий дом, уже и не надеялась на семью. Отвели молодожёном большую комнату, родители стали ждать внуков, а Семён и прикоснуться боялся к девушке. Та, чтобы избежать упрёков в её сторону, бывало, ночами охала, изображая страсть жаждущего её мужа, а тот спал мёртвым сном, выпив из фляги в погребе большую кружку браги. Мать с отцом стали что-то подозревать, но тут случилась беда! Весной, когда их река, имея непредсказуемый норов, неожиданно вскрылась, снесла мост с подводой, на которой были его родители, так тела и не нашли. Семён, ставший хозяином в доме, часто поколачивал супружницу, находя разные причины.
Так бы и жили «душа в душу», но в сельскую школу приехала новая учительница. Какая же она была красивая! Горделивая осанка, длинные волосы, убранные в красивую косу, выдающиеся формы, у Семёна дух захватывало при виде её. Слизывая слюну с губ, Семён мечтал владеть такой красотой, но при встрече та лишь здоровалась, тут, же отворачивая голову. В сороковом новая напасть – новый председатель колхоза! Старый проворовался, ночью тихо увезли его, родные даже и не надеялись на встречу. Этот был богатырём, высокий, широкий в плечах, сохли по нему сельские девушки, но он сразу обратил внимание на учительницу, через полгода они сыграли свадьбу. Всё бы ничего, но только у него были свои мысли о справедливости и наказании провинившихся. Нет, он не вызывал милиционера, когда заставал кого за кражей или другим проступком, он бил в зубы, бил сильно, больно, заставляя вора сплёвывать то, что больше ему не принадлежало. Однажды под его кулак чуть не попал Семён. Двое селян уговорили его зарезать на пастбище колхозного бычка, делёж был на троих, Семёну всего-то надо было сказать, что тот утоп в болоте, а там, поди, найди! Наутро, когда Семён собирал стадо, к нему подошёл председатель, он помнил, как стало мокро в его латаных штанах, когда он увидел устрашающую фигуру. Пожалел его председатель, принял то, что две недели назад у жены Семёна родился мёртвый ребёнок, не стал бить, прознал про заговор, оказывается. После уборочной, в тот год, понаехало народу из города, считали, мерили, оказалось план по зерну перевыполнен, с большого городского собрания председатель вернулся на коне. Дивной породы, цвета густого дыма, за что был назван Сизым. Селяне завидовали, а кто-то и недоволен был – мол, работали они, а коня ему, но всё забылось, улеглось, только не в душе Семёна. Теперь он хотел не только жену председателя, но и коня.
На следующий год пришла война, чуть ли не первым Семёна призвали в армию, голосили бабы, провожая своих, плакала и его толстушка жена, но Семён уже обдумал свой план. В первом же бою, воспользовавшись неразберихой, бросив в кусты винтовку, убежал в лес. Трое суток бежал, лишь изредка хоронился в местах, где можно было укрыться от жары или дождя. В одной из деревень, что попалась по дороге, украл одежду, переодевшись, с усилием вдавил в землю пилотку с красной звёздочкой, добрался до дома, где добрая жена укрыла в подполье и кормила как поросёнка на убой. Весть о том, что в село пришли немцы, Семён принял как радостную, эти коров пасти не заставят, может достойная ему работа найдётся?! Вышел на свет, его появлению многие удивились, кто-то плевал вслед, кто-то шушукался за спиной, Семён примечал таких людей, он уже знал, чем займётся. Вместе с немцами приехал русский, коренастый мужичок, своего имени и откуда он не говорил, принялся командовать, созывая в полицаи, Семён записался, там работать не надо, а брать можно что хочешь, такая «служба» ему по душе. Через месяц немцы затеяли ремонт моста, его сожгли отступающие советские солдаты, управились быстро, пошла техника, пыль на сельскую дорогу не успевала ложиться. Полицаям поступил приказ организовать конные дозоры, для чего разрешалось брать лошадей у местных. Сломя голову, Семён бежал к известному ему дому, тут уж председательская жена ему не помешает! Выбежав из-за угла, с сожалением наблюдал картину: их начальник, тот самый, пришлый с немцами, выводил со двора Сизого, его денщик, парень лет шестнадцати нёс седло. Жена председателя хваталась за хвост коня, тот оглядывался и не хотел идти, полицай хлестал его толстой плетью, ругая, на чём свет стоит. Лицо женщины было окровавлено, она издавала только звуки, говорить не могла. Семён тут же решил, что такая жена уже ему не нужна, на что ему красивое тело с безобразным лицом, а значит, тётка его жены может жить в своём доме, там, Семён решил поселиться, выгнав родственницу.
Сидя в утреннем тумане на старой кляче, ёжившийся от озноба и сырости, Семён оглядывал коня под начальством. Конь дёрнулся, зашевелил ушами:
- Волки, поди! – старший не удивился поведению коня.
- Вся дичь от войны ушла, какие волки?! – другой полицай высказал своё мнение.
- Партизаны – что не волки?! – старшой направил бинокль в сторону леса, - а там что? Все посмотрели в указанную сторону. Даже туман не мешал рассмотреть богатырскую фигуру мужчины, который стоял меж двух кустов. Маня полицаев, фигура помахала рукой, как чай звал пить.
- Оружие на изготовку, кто это? Семён отмолчался, хоть и узнал человека в лесу, он его боялся, как всегда.
- Посмотрим, что за герой нам машет, - второй полицай направил свою лошадь к лесу, старшой поехал за ним. Семён никак не мог справиться со своей клячей, она просто отказывалась идти, наконец, и он спустился в лог, за которым начинался лес. Приняв свою винтовку под плечо, он водил стволом из стороны в сторону, такого страха он давно не испытывал. Только вошли в лес, как раздался выстрел, снова Семён ощутил, что исподнее намокло, что-то стыдное текло по его ногам в сапоги, едущий впереди полицай свалился с лошади – мёртв! Старшой остановился возле толстой сосны, махнул ему рукой, приказывая приблизиться, только Семён не торопился, он уже чувствовал беду. Снова выстрел, Семён его больше почувствовал, чем услышал, старшой покосился, чуть не упав с коня, пытался направить свой автомат в сторону стрелявшего, но его рука не повиновалась телу.
- Что, Сизый, нравиться тебе седок? Конь не поворачивая головы на голос, шевельнул ушами, присел, как бы сложился вдвое, а потом резко выпрямился, выкинув старшого полицая из седла, его тело, ударившись о ствол сосны, издало страшный звук, так ломаются кости.
- Сам помрёт, чего пулю тратить! – вышедший из-за кустов председатель вынес приговор, - ну что, Семён, с тобой что делать? Господи, да сколько же в нём жидкости?! По ногам Семёна снова текло, лошадь и та почувствовала, пыталась стряхнуть наездника.
Отпустил его тогда председатель с обещанием рассказать в селе, как умерли полицаи и передать всем, что если кто мирных людей тронет, то смерть им. Только Семён в село не вернулся, сколько хватило сил у лошади, гнал её подальше от этого места. Загнав старую лошадь, шёл пешком, добрался до большого города, там пристроился к немцам в кочегарку, так он ещё никогда не работал! Его снова ценили, благодарили продуктами, которые он ел спешно, так, как будто их отберут. Когда Красная армия пошла в наступление, прятался в лесах, на старой заимке год прожил, питаясь грибами и ягодами, редкий костёр давал ему возможность сварить пойманного зайца, или часть мяса от падшей животины. Ранее, найдя в лесу погибших советских солдат, сохранил документы одного из них, ими и воспользовался когда, после Победы вышел в большое село, сослался на ранение в ногу, в лесу он и, правда, её сломал. В 1950 году, работая грузчиком на колхозной ярмарке, столкнулся лицом к лицу с тёткой своей жены, с той, в чей дом хотел привести жену председателя, а её выгнать на улицу. Всё лицо она ему тогда разодрала, на шум прибежали милиционеры, и отбыл он в страшный холод на десять лет. После освобождения работал кочегаром при школе, его снова хвалили, только радости от похвалы в душе у Семёна не было.
