Верному Рустему-паше, как и любимой Хюррем-султан, было нелегко. Недруги во всю старались, желая очернить их имена. Чего только не говорили злые языки! В первом случае хорошо преуспел друг и верный слуга шахзаде Мустафы — поэт Ташлыджалы Яхья бей.
Султан удивлялся способности этого человека всюду наживать врагов. Казалось, он мог находиться в ссоре со всем миром одновременно. К примеру, Яхья соперничал с другим поэтом — Хаяли Мехмед-бея, которого постоянно высмеивал его в своих стихах. Тот, вполне естественно, в долгу не оставался и утверждал, что его коллега по творческому цеху бездарен.
Более того, говорил в открытую, если бы не поддержка влиятельных друзей и прежде всего наследного принца, то его бы и вовсе никто не знал. С точки зрения его, как знатока поэзии, Хаяли Мехмед-бей был близок к истине, Ташлыджалы и верно, был неважным стихотворцем. Правильнее его было бы назвать рифмоплетом, а не поэтом. Просто имел удивительный дар - знал, что и когда написать.
Вот простой пример. Однажды он написал касыду и во время Персидской кампании показал свое творение лично ему и Великому визирю Рустему-паше. Свидетели сцены с замиранием сердца ждали, что скажет «враг поэтов», а тот, вопреки всему, по достоинству оценил произведение и не скрыл своего восхищения. Особенно ему понравилось, с каким презрением поэт говорил о Хаяли, с которым у паши на тот момент сложились неважные отношения. Кстати, последнее прекрасно свидетельствовало об его умении находить нужную для читателя тему.
Завистники были обескуражены…
Вскоре Рустем-паша назначил Ташлыджалы управлять несколькими благотворительными фондами в Бурсе и Стамбуле. Но тут поэт показал всю подлость своей натуры. Вместо благодарности, принялся открыто поносить визиря,порой осмеливаясь открыть свой рот и в адрес хасеки. Впрочем, о ней всегда много чего говорили. Так что Ташлыджалы Яхья бей явно проигрывал в этом первенстве Махидевран и его дорогим сестрам. Порой создавалось впечатление, что они себе в язык колючки воткнули, настолько ядовитыми звучали их речи!
Чего только не придумывали эти женщины, особенно отвергнутая баш-кадин, с легкой руки которой по империи говорили о султанше разные гадости! Даже ее удивительные способности к языкам приписывали колдовству, не говоря уже о великолепном знании Корана и истории. Сколько раз ему передавали эти разговоры — шайтан ей в ухо советы нашептывает! Ибо не может обычная женщина быть такой, как она. Даже покойный Ибрагим-паша несколько раз пытался нечто подобное. Обычная, да! Но его Хюррем была не простой наложницей. Она была послана ему небесами и он не переставал благодарить небо за этот дар.
Сколько лет живут вместе, а не перестают поражаться — словно богиня находится рядом с ним. За ее одну улыбку и добрый взгляд грозный султан готов был бросить под ее ноги весь мир, только бы она была счастлива… И всегда вспоминал слова отца, султана Селима, сказанного ему перед смертью.
— Всегда помни — человеку, кроме власти, больше всего нужна мудрая жена… Без нее он никто.
Кстати, надо отдать должное мудрости его супруги. Настася никогда не реагировала на расспускаемые о ней сплетни, а разговоры о том, что она — колдунья и вовсе развлекали.
Публикация по теме: Меч Османа. Книга третья, часть 18
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке