Радость, от переезда в свою квартиру, ничего не могло омрачить. Ни самый захолустный район города, ни старый-престарый дом, который, казалось бы, держался на честном слове.
Зато – наконец-то свое жилье!!! Свое, собственное... Большие две комнаты, высокие потолки, а вот с ремонтом заморочиться, конечно, придется.
Странные ощущения не покидали Лену в этой квартире. Словами не описать, все на уровне каких-то эмоций. Одновременно тревога и какой-то особый покой.
Ну и ладно, бывает так иногда на любом, новом месте.
Первым делом решила снять со стен выцветшие обои. Вернее, выцвел весь верхний "ярус", а у пола шел пласт еще свежий совсем. Едва ли старше одного года...
"Свежие" обои снимались легко, сдирались целыми, большими кусками. Но вот, что странно – со стороны стен на бумажной изнанке оказалась шерсть. Комками, пучками, отдельными шерстинками приклеенная к обоям.
- Интересно, зачем?
Бормотала Елена, рассматривая эту шерсть. И чья она? Кошачья или собачья? Что же тут произошло до ее переезда? И кстати, нужно поинтересоваться, кто же жил до нее в этой квартире. Собственники говорили, конечно – здесь жил их родственник. Но Лене захотелось узнать, каким он был и почему освободилась это квартира.
Бабушка, задумчиво жующая малину на заднем дворе, охотно рассказала, что жил здесь раньше Борис Андреевич. Живность какая? Конечно, была.
- Кошку завел себе на старости лет, с улицы притащил и поселил дома. Но видно, мало ему показалось, потому что потом появился и кот. И этого мало... Родились еще и котята!
А после того, как принес он эту Настюху (и кто так кошек своих зовет?), перестал Андреич окно закрывать. Так и держал его круглый год почти нараспашку . Зима ли, осень с дождем – створка всегда была приоткрыта. Ну, или форточка... И то – в самый мороз.
Интерес новой соседки бабушку вдохновил и она не собиралась быстро с собеседницей расставаться.
- Странный он был, Андреич... Интересный мужик, а вот бабами не интересовался совсем. Я, да и Ильинична к нему уж и эдак, и так, но только все бесполезно. Поздоровается и мимо проходит, равнодушный, как истукан. Мы подумали и решили, что он этот, как его... Ну этот – "эгей"!
Лене стало неинтересно и она распрощалась. Жаль, что в квартире не осталось совсем никаких вещей и подробно узнать о Борисе Андреевиче не представлялось возможным.
Она снова обошла всю квартиру... Скрипнула доска под ногой и немного под тяжестью Лены прогнулась. Она наклонилась и легко приподняла доску, там была щель. Куда, видимо, при перевозе вещей кое-что провалилось.
Толстая тетрадь, в клеенчатой, серой обложке. Игрушечная, яркая мышь, с обгрызенным носиком, хвостом и ушами. Елена открыла тетрадь – похоже, это были записи Бориса Андреевича... Четкий, красивый почерк и молодая женщина зачиталась, увлекшись чужой судьбой незнакомого ей человека.
