Чехов искренне считал, что от нас самих зависит, какой будет наша жизнь: интересной и искрометной или скучной и однообразной.
«..Я ведь для чего писал об этих мелких чиновниках, скучных, порой глупых…Я хотел только честно сказать людям: «Посмотрите на себя, посмотрите, как вы все плохо и скучно живете!..» Самое главное, чтобы люди это поняли, а когда они это поймут, они непременно создадут себе другую, лучшую жизнь…».
Как Чехов писателя Бунина «убил»
Иван Бунин был близким другом писателя и часто гостил у него, в том числе в Крыму. Раз, по воспоминаниям Бунина, возвращались они с вечерней прогулки и проходили мимо балкона, на котором находились дамы. Здесь Чехов начал очень громко говорить:
- А слышали? Какой ужас! Бунина убили! В Аутке (деревне), у одной татарки!..
С балкона раздались приглушенные возгласы.
Потом посмотрел на Бунина и, как ни в чем не бывало, произнес, что завтра о его убийстве будет говорить вся Ялта.
Бунин же смотрел на него с укоризной и, качая головой, только и смог выдавить из себя – «Почему у татарки??»
Зная, что Чехова не переделать, он благодушно рассмеялся и обнял товарища за плечи, и они продолжили путь.
«Голубиные метаморфозы от шутника..»
Как-то Татьяна Львовна была в гостях у писателя. Они по-простому сидели на крыльце дома и разговаривали. Тут же гуляли собаки Чехова, грелось на солнышке несколько кошек, и многочисленные голуби клевали рассыпанное зерно.
Это были обыкновенные голуби в большинстве своем, но были и другие – размером чуть побольше, с красивым кофейно-белым оперением, явно выделяющиеся этим среди своих обычных собратьев.
Такой же окрас был у кошки с котятами, что возились в траве.
Татьяна Львовна вспоминала в связи с этим «самую жестокую шутку Чехова»: он уверил ее, что это особая порода голубей - «египетские» голуби, и произошли они от скрещивания обычного голубя и той самой местной кошки.
По наивности девушка поверила профессиональному врачу. Приехав в Москву, и решив всех удивить, она в красках рассказала эту историю своим знакомым. Но после ей пришлось «долго стыдиться своего невежества». Эта история оставила яркий след в жизни поэтессы, и она потом долго припоминала писателю его «шутку», уже смеясь, и даже отразила ее в мемуарах.
«Меркантильный жених»
Юлия Ивановна Лядова, родственница Чеховых, как-то участвовала в домашнем спектакле, которые так любил устраивать писатель. После пили чай, и она рассказывала ему о своей подруге, которая живет неподалеку, мademoiselle Рыжиковой, как о натуре исключительно «романтичной и воздушной». Тут же Чехов предлагает Юлии съездить к этой подруге, только притворившись женихом и невестой, на что та, смеясь, соглашается.
Мадмуазель Рыжикова была очень рада свадьбе подруги, расспрашивала то невесту, то жениха об их знакомстве, о чувствах, о чем каждый подумал, когда впервые они увиделись.
И тут Чехов с чувством произносит, что «очень любит свою невесту и страшно боится, как бы не расстроился брак, так как он просит за мной [Лядовой] тридцать тысяч, а дают только двадцать пять». Рыжикова сидела широко открыв глаза, она была просто сражена наповал открытой меркантильностью жениха. И, уже придя в себя, до конца вечера спорила с писателем о намечающейся свадьбе.
Уже собираясь уходить, Чехов и Лядова, громко смеясь, раскрыли свой заговор. На что Рыжикова не разозлилась, а вздохнула с облегчением и махала на них руками, называя «дураками».
Друзья, а вы бы обиделись или простили друга за такие розыгрыши?
