Мелкий противный дождик капал весь день, а ближе к вечеру припустил вовсю, тихо шурша по желтеющей листве. Осень в этом году началась рано и конец сентября был больше похож на конец октября, мрачными днями и хмурыми мокрыми вечерами. Я стояла на обочине дороги, в месте условной остановки, и смотрела вслед уезжающему автобусу, который был таким же древним, как и место куда я приехала.
Моя история была горькой и до боли неприятной и слезы высохли лишь несколько дней назад, уступив место тяжелой грусти.
Полгода назад я встретила человека, и мне показалось, что вот оно! Долгожданное, вымученное счастье... Я думала, что наконец закончились мои одинокие зябкие вечера, безвкусные завтраки и ужины, прогулки в сером парке и бесконечные сериалы. Надежда на счастливое будущее загорелась во мне с новой силой и я вовсю окунулась в отношения с моим Серёженькой...
Серёженька оказался обычным аферистом и однажды теплым летним днем он предложил мне пожить у него.
- Галюнь, ты бы переехала ко мне... У нас свадьба через неделю...
- Тебе плохо у меня? - удивилась я. - Квартира в центре, работа близко...
- Я тут подумал... - Сергей замялся. - Может будем сдавать твою квартиру? Меблированная двушка в центре стоит не мало денег, а они нам не помешают.
Его речи показались мне разумными и я даже размечталась о путешествии в Европу на следующий год. Через неделю после свадьбы мы переехали в квартиру Сергея, которая находилась в пригороде и я принялась наводить в ней уют.
На вечеринку по поводу новоселья мой муж пригласил кучу незнакомых людей, которых он называл друзьями. Странным образом я буквально вырубилась от двух бокалов шампанского.
- Ну ты мать и даешь, - посмеивался Сергей, глядя на меня поутру. - Срубило тебя конкретно!
- Я сама не понимаю, что произошло, - пробурчала я, стыдясь сего происшествия.
На следующий день Сергей уехал в командировку и как прилежная жена я принялась ждать его, читая вечерами любовные романы и кулинарные книги.
Сначала он перестал звонить, а потом и вовсе его телефон оказался вне зоны и все мои попытки дозвониться были тщетными. Я обратилась в полицию, но к моему ужасу никакого Распопина Сергея Николаевича тысяча девятьсот семьдесят девятого года в городе не проживало и зарегистрировано не было. Дело они конечно завели, но намекнули, чтобы я особо не надеялась, ибо уж чересчур все это было странным. А через три дня пришел хозяин квартиры. Оказалось Сергей ее просто снимал и задолжал ему за три месяца.
Отдав последние наличные деньги мне ничего не оставалось, как собрать вещи и уехать домой. Но моя квартира оказалась продана. Сказать, что я испытала шок - ничего не сказать... Я вызвала полицию, но документы новых хозяев оказались в полном порядке и в них фигурировала моя подпись....
Сняв деньги с карточки я отправилась в деревню, где стоял дом, доставшийся мне от двоюродной бабки.
Я никогда не была там, никогда не общалась с ней, да и моя покойная бабуля, которой она приходилась родной сестрой, очень редко ее вспоминала.
Лишь однажды, будучи подростком, я услышала как она говорила моей маме:
- Люська письмо написала, говорит, сколько можно друг на друга обиду держать - нужно мол помириться. В гости звала.
- А ты что? - в мамином голосе слышался неподдельный интерес.
- А что я? - недовольно буркнула бабушка. - Не собираюсь я с ней отношения налаживать. Неспроста это она мириться затеяла, уж точно не от доброты душевной.
- Что же между вами произошло? - не унималась мама.
- Все, не хочу я о ней разговаривать более... И от тебя не желаю о ней слышать.
Так и забылся этот случай, стерся из детской памяти, до того момента, как я узнала, что мне досталось наследство, а точнее дом в деревне. Но тогда мне уже не было у кого спросить о своей неизвестной родственнице, так как бабуля умерла три года назад, а мама ушла следом буквально через год. Наследство я приняла, но поехать туда мне как-то не сподобилось и вот теперь выпал удобный случай. Если так можно было назвать то, что случилось со мной.
* * *
Я стояла под высокой сосной, на ровном стволе которой красовалась пушистая шапка хвои, и не могла сдвинуться с места, словно меня держали невидимые руки. Внезапно мне захотелось помчаться вслед за автобусом, но я сразу же переборола это желание - в городе меня никто не ждал, да и податься мне там было некуда. Не бомжевать же...
Я встряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли, и чтобы не расплакаться подхватила сумки и пошла по усыпанной листьями дороге, убегающей в лес.
Было тихо, лишь иногда с шуршанием падала листва, пахло грибами и осенними туманами. Через десять минут я немного успокоилась и даже воспряла духом, любуясь природой. В конце-концов я жива и здорова, а ведь много женщин заканчивают куда ужаснее, связавшись с аферистами, подобными Сергею.
Вскоре между деревьями замелькали первые домишки с резными палисадами и я оказалась на узкой улочке, которая тоже была усеяна сосновой хвоей.
- Мило... - прошептала я, разглядывая аккуратные и чистенькие дома. - И где же тут Ореховая восемь?...
- А зачем тебе Ореховая восемь? - звонкий голосок раздался совершенно неожиданно и я схватилась за сердце:
- Господи! Напугала как!
Рядом стояла непонятно откуда появившаяся девчушка с маленькой корзинкой в руке и смотрела на меня хитрыми чуть насмешливыми глазенками.
- А что это ты такая пугливая? Городская что ли?
- Городская, - согласилась я. - Так ты мне покажешь, где Ореховая восемь?
- А зачем тебе туда? - не унималась девчушка, разглядывая мои сумки.
- Жить теперь там буду, - маленькая заноза мне нравилась и она явно чувствовала это. - Тебя как зовут?
- Дуняшка, - девочка улыбнулась, показывая мелкие зубки. - А зачем ты там жить будешь?
- Потому что теперь это мой дом. Так покажешь?
- Ну пойдем, - вздохнула Дуняшка и посеменила вперед. - А ты что, покойной Люськи родственница?
- Да, родственница, а что?
- Ничего, - вздохнула девочка. - Ты просто другая.
- Это как? - мне стало даже интересно.
- Ты хорошая. Глаза у тебя добрые, улыбаешься...
- А бабка покойная какая была? - мне стало приятно от слов ребенка, но тут же начало разбирать любопытство. - Злая что-ли?
- Ага, - кивнула Дуняшка. - Всех кляла на чем свет стоит. Мамка моя говорит, что Люська ведьмой была.
- Ну ничего себе! - засмеялась я, наблюдая, как меняется лицо девочки, от улыбки к страху.
- Что я там говорю? - из-за невысокого забора показалась женская голова с темными кудряшками.
- Мама! - девчушка разулыбалась и кинулась к ней, показывая на меня пальцем. - Она теперь в ведьмином доме жить будет!
- Дунька, не язык, а помело у тебя! - улыбнулась женщина и приоткрыв калитку вышла ко мне. - Не обращайте внимания на нее. Болтушка она.
- Хорошая девочка, - похвалила я Дуняшку и та застеснялась, довольно поглядывая на меня сквозь пушистые ресницы. - Меня Галя зовут, я ищу Ореховую восемь.
- Марина, - представилась молодая женщина и указала на мрачный дом с заколоченными ставнями, который стоял чуть поодаль от ее ухоженного, цветущего осенними цветами домишки. - Вот восьмой дом. А вы...
- Родственница жившей здесь женщины. Внучка двоюродная, - ответила я, предугадав ее вопрос. - Теперь буду жить здесь.
- Понятно, - Марина как-то странно посмотрела на меня. - Так у нас тут глухомань страшная, работы нет. Я на почте работаю, в школе человек пять трудится, да и мужики наши в основном на вахту ездят...
- Ничего страшного, я работаю в женском журнале, пишу статьи и мое присутствует в офисе не обязательно. Можно работать и удаленно, - успокоила я ее, чтобы она не дай Бог не подумала, что я хочу кого-то в этой деревне лишить работы.
- А-а... - закивала Марина и поежилась, кутаясь в теплую кофту. - Зябко...
- Ну что ж, пошла я, - я подхватила сумки. - У меня видимо будет чем заняться... Вот только ключа нет...
- Да там открыто, - выпалила Дуняшка, выглядывая из-за матери. - Только досками заколочено.
- Пойди деда позови, пусть топор возьмет поможет доски отодрать, - сказала ей Марина и девочка помчалась в дом.
Вскоре из него вышел седой крупный мужчина и направился к нам.
- Чего у вас тут?
- Батя, Люськин дом открыть нужно. Внучка ее приехала, - коротко объяснила ему Марина, но старик не спешил мне на помощь.
- Внучка говоришь? - он осмотрел меня подозрительным взглядом. - А документик можно посмотреть?
- Отец, ты что? - Марина шикнула на него, но он не обратил на нее внимания, все так же глядя на меня.
- Все хорошо, - я порылась в сумке и достала паспорт. - Вот, смотрите.
- Ага...ага, - мужчина сравнил мое фото с моей внешностью и удовлетворенно крякнул. - Ну пошли что-ли, помогу...
Мы вошли в узкую калитку, заросшую диким виноградом, и пошли по каменной дорожке, в щелях которой росли густые пучки жухлой травы. Вокруг дома буйно цвели разноцветные сентябринки и пушистые хризантемы, наполняя воздух горьким ароматом умирающей природы. Ярко-желтые листья клена, растущего совсем рядом с домом, усеивали весь двор и их сочетание с красными кустами боярышника, казалось, чем-то совершенным в этой осенней круговерти.
- Ты меня извини, - вдруг сказал старик, обернувшись ко мне. - Я сразу поверил, что ты Люськина внучка, похожи больно...только натура у меня такая, все проверить...
- Я не обиделась. Осторожность прежде всего, - я улыбнулась ему. - Неужели я похожа на нее?
- Похожа. Я бы сказал одно лицо. Вот только глаза у твоей бабки были не такие, как у тебя... страшные глаза были...
Старик отвернулся и поднялся по скрипящим ступеням на крыльцо, оставив меня с легким чувством скользкого страха.
Доски он отодрал легко, без особых усилий, и сложив их рядом с крыльцом спустился вниз.
- Меня Федоровичем кличут, если помощь какая нужна будет, зови, я дома почти всегда.
- Хорошо. Спасибо вам большое, - я подумала было достать кошелек, но сразу же отказалось от этой идеи - старик явно бы обиделся.
Он пошел к калитке, а я поднялась на крыльцо и толкнула тяжелую, выкрашенную в коричневый цвет, дверь. Дом ждал меня, я это так явно почувствовала, что сама испугалась этого сильного ощущения.
- Ну здравствуй... - прошептала я, перешагнув порог. - Не против, что я поживу здесь?
Дом молчал, будто присматриваясь ко мне, напряженно и изучающе. Я вошла в его холодное сырое пространство, пропахшее плесенью, и уныло посмотрела по сторонам: мне придется много работать, чтобы привести здесь все в порядок.
Первое, что я сделала - нашла печку и переодевшись в старые вещи пошла искать дровник. В заросшем буйной растительностью дворе найти что-либо было не просто, но все же своего я добилась, обнаружив помимо дровника, сарай с различными инструментами, колодец и деревянный туалет, опасно клонившийся набок.
Пока я набирала дрова, пошел мелкий дождик, я продрогла, жутко хотелось есть, но прежде чем сходить в магазин, нужно было разобраться с печкой, ведь в холодном доме ночевать будет не совсем уютно. К моему удивлению печь разгорелась сразу же: дрова затрещали в большой топке, стреляя искрами, и я в первый раз за этот день почувствовала радость и удовлетворение.
- Теперь-то нам с тобой получше будет, правда? - я подмигнула в никуда, обращаясь к дому, и в этот момент в печи громко затрещало, застонало, словно отвечая на мой вопрос:
- Ух-х... да-а-а...
Мне очень хотелось получше рассмотреть свое новое жилище, но погода портилась, а в доме не было ни крошки. Я накинула прозрачный дождевичок, одела цветные сапожки и неуверенно остановилась возле дверей: как же оставить дверь открытой? Ноутбук и кое-какие вещи могли запросто стать поживой для грабителей.
Я обвела взглядом темный коридор и заметила на вешалке обычный навесной замок с торчащим в нем ключом. Вот это удача!
Заперев дверь, я спокойно направилась вверх по дороге, справедливо предполагая, что по ней я приду прямо в центр этой деревушки. К моему неприятному удивлению, ухоженных домиков было намного меньше, чем странных, мрачных, заброшенных домов с заколоченными окнами. Деревня умирала, это было видно. За весь мой недолгий путь к магазину мне встретились несколько человек: одна пожилая женщина и пьяный мужик, дремавший на лавочке под дождем. Ему было не до меня, а женщина долго смотрела вслед, сразу признав во мне чужачку.
Центр почти ничем не отличался от остальной деревни, об исключительности сего места говорили лишь парочка зданий - магазин под названием "Сосенка" и одноэтажное длинное здание, на котором большими буквами было начертано: "...страция". Куда девалась первая часть надписи, оставалось лишь догадываться.
В "Сосенке" меня встретили настороженными взглядами. Четыре женщины и продавщица моментально замолчали, стоило мне переступить порог магазина.
- Здравствуйте, - вежливо произнесла я, стараясь выглядеть как можно приветливей.
- И тебе не хворать, - ответила одна из покупательниц. - А ты чья будешь?
- Внучка бабы Люси Зверевой, - ответила я и сразу же пожалела о том, что была так откровенна.
Хотя в этой небольшой деревеньке уже к вечеру бы знали, что я поселилась в доме своей родственницы.
Лица женщин вытянулись, а одна из них даже закашлялась.
- Так это она тебе дом отписала?
- Ну, да...
- А ты сама что-ли приехала или еще с кем?
- Сама.
- И не боишься? - осторожно поинтересовалась продавщица.
- Нет, а почему я должна бояться? - мне этот вопрос показался довольно странным.
Женщины переглянулись.
- В доме-то самой не страшно? - продавщица опустила глаза.
- Да нет, а чего там страшного? - мне уже не нравился этот разговор.
- Да и правда! Чего там бояться! - она засуетилась возле прилавка, отвешивая сахар. - Добро пожаловать! А меня тетя Клава зовут.
- Спасибо. Я - Галя, - я прошлась возле холодильников, разглядывая товар.
Мне все больше казалось, что все здесь что-то недоговаривают.
Купив молоко, чай, сахар, банку тушенки и пачку спагетти, я решила, что этого на сегодня хватит, а завтра будет видно. Продавщица сложила все в пакет и передавая его через прилавок сказала:
- Ты, Галя, если что, заходи. Я живу через дом. Ворота зеленые.
- Обязательно, - пообещала я и вышла на улицу, решив, что все таки здесь неплохие люди.
В доме уже было намного теплее и сырость потихоньку покидала углы. Оставив пакет с продуктами на полу в кухне и подкинув в печку дров, я взяла два ведра и пошла к колодцу, понимая, что лучше сразу принести воды, чтобы уже раздеться и спокойно осмотреть дом, навести хотя бы кое-какой порядок и сесть за статью.
Было тихо, в листьях шуршал дождь и темный сруб колодца, казался зловещим на фоне ярко-желтых листьев. Я не понимала, как мне удастся привыкнуть ко всему этому, но выбора ведь все равно не было. Ворот колодца завертелся, опуская ведро, и через несколько секунд услышав характерный всплеск я принялась вертеть ржавую ручку колодца в обратную сторону. Перелив обжигающе холодную воду я снова опустила ведро и мне показалось, что оно несколько раз ударилось о стену, прежде чем коснуться поверхности воды.
На улице стремительно холодало, изо рта вырывались еле заметные облачка пара, и было ясно, что движется циклон. Вытащив второе ведро я сразу же заметила, что на его дне лежит какой-то предмет. Что это???
Слив воду я опустила руку в уже пустую емкость и извлекла оттуда странную вещицу, похожую на маленькую шкатулку из почерневшего, задубевшего дерева. Повертев в руках я попыталась ее открыть, но все мои попытки оказались тщетны - шкатулка казалась монолитной, без каких-либо отверстий. На ее крышке проглядывал какой-то рисунок, но разглядеть его было нереально и я решила отложить это на потом.
Я нашла в серванте кастрюльку поставила воду для спагетти и наконец-то осмотрелась. Кухня была квадратной с большим окном, на котором стояли горшки с давно погибшими растениями и мощный, почерневший от времени, подсвечник.
Темный старинный сервант забитый посудой и еще каким-то хламом, такой же стол на толстых резных ножках, четыре стула с высокими оббитыми потрескавшейся кожей спинками и круглыми сиденьями и венчавшая все это печь, выложенная темно-коричневыми, почти черными изразцами.
- Мрачновато, - прошептала я и пошла дальше.
В следующей комнате стоял шкаф с большим мутным зеркалом и диван, похожий на большого монстра, над ним висел ковер с мрачным рисунком, а на ковре красовалась большая фотография в деревянной рамке. Я подошла ближе и изумленно ахнула - на меня с этого фото смотрела я сама. Но приглядевшись лучше я поняла, что ошиблась: женщина на снимке была совершенно другой.
- Баба Люся? - вслух протянула я и забравшись на диван приблизилась к портрету.
Тёмные глаза серьезной красавицы казались по живому проницательными и немного злыми. На фото ей не больше тридцати, темные волосы, заплетенные в толстую косу были разделены на ровный пробор, а вокруг овального личика завивались короткие кудряшки. Глаза, казались, просто огромными на этом бледном лице, но их злобное сияние портило природную красоту девушки.
- Чего же ты злая такая...
Я слезла с дивана и задумалась: как может женщина излучать такую злобу? Может поэтому она прожила всю жизнь одна? Может из-за этого они и не ладили с бабушкой? Ведьма... Меня передернуло от этой мысли, но слова Дуняшки то и дело возвращались в мою голову. Она повторяла за матерью, это точно, да и в магазине женщины вели себя как-то странно.
- Так, хватит! - оборвала я этот поток панических мыслей. - Все это глупости!
В данный момент мне этого еще не хватало! Если я начну бояться этого дома, то мне придется жить на улице. Протянув руку я сняла портрет со стены и, немного подумав, положила его на шкаф и сразу же в комнате стало светлей.
- Полежи там, пока не подобреешь...
Последняя комната оказалась спальней со старой широкой кроватью, старинным столиком, на котором стоял еще один потемневший подсвечник, а в углу, покрытый паутиной, притаился небольшой камин.
- Чуточку света этому дому не помешает, - произнесла я с улыбкой и решила, что в первую же поездку в город куплю светлые обои и такие же занавески.
На печке закипела вода и я кинулась на кухню, ощущая в животе предательское урчание - организм уже конкретно намекал, что пора бы и поесть.
Плотно поужинав, я заварила чай и вспомнила о шкатулке, найденной в колодце. Она так и стояла на полке для обуви, терпеливо ожидая, что на нее наконец обратят внимание.
- Как же мне тебя открыть, - я покрутила ее в руках, но ничего нового не увидела.
Странные рисунки тоже мне ни о чем не говорили и я взяв нож принялась ковырять им неподдающуюся шкатулку. Внезапно что-то клацнуло и ее крышка отскочила, открывая блестящую внутренность, наполненную чем-то похожим на пепел.
- Что за гадость? - вслух поинтересовалась я и от моего дыхания "пепел" взмыл вверх, оседая на поверхность стола. Недолго думая я смела его на листок бумаги и высыпав в форточку, закрыла ее на щеколду. Все, что хранила эта загадочная шкатулка, истлело от времени и место ему было на помойке.
За окном сгущались сумерки и мне становилось немного жутковато на новом месте. Все эти разговоры, что в этом доме жила женщина, которую местные жители считали ведьмой, действовали угнетающе. Я никогда не верила в мистику, смеялась над страшилками, которые рассказывали знакомыми, уверяя, что ЭТО случилось с родственниками друзей тетки троюродного внука и поэтому все случившееся - истинная правда. Но в этот вечер здравый смысл все таки сдался под напором мрачной местности и деревенских фантазий.
продолжение следует
