Рассказываем истории шести известных писателей, которые снимали кино: кто-то мечтал попасть на фестиваль и разбогатеть, кто-то экранизировал собственные тексты, а кто-то — просто исследовал кино как искусство.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы быть в курсе лучших книг
Взбесившиеся грузовики короля ужасов
На съемочной площадке Стивен Кинг выступал в основном в качестве сценариста или продюсера. Получалось с переменным успехом: в его карьере есть и общепризнанные шедевры вроде «Противостояния» 1994 года, и провалы вроде мини-сериала «Сияние» 1997 года, который критики называли не иначе как «чумой в форме кинопленки» и худшей адаптацией Стивена Кинга в истории (оба раза писатель выступал сценаристом).
Почти через 20 лет после выхода «Сияния» Стэнли Кубрика, которое совершенно не понравилось Стивену Кингу, писатель стал сценаристом другого мини-сериала по своему роману. По мнению критиков, получилось не очень
В режиссерском кресле Кинг тоже оказывался, но только однажды. В 1986 году на экраны вышло «Максимальное ускорение» (Maximum Overdrive) — фантастический триллер по рассказу «Грузовики», в котором из-за некоего космического катаклизма все автомобили мира обретают самосознание и решают уничтожить человечество. Герои фильма, как и в рассказе, заперты на бензоколонке: запасы еды и воды заканчиваются, а взбесившиеся грузовики требуют заправить их бензином.
На съемках все пошло наперекосяк. В интервью подкасту «Как такое получилось?» (How Did This Get Made?) сыгравшая в фильме актриса Лора Хэррингтон вспоминала: «Стивен не знал, как обустраивать площадку, что делать с камерами. У него было свое видение картины, но он вообще не знал, как переводить его на язык кино. При этом [оператор] Армандо Наннуцци ни слова не знал по-английски, так что у них получался смешной диалог: Кинг говорит что-то несколько минут, Армандо ему отвечает „да-да-да‟, и при этом видно, что он ни черта не понимает».
Переводчик Роберто Кроци считает, что интерес к картине Кинг потерял уже после того, как продюсер Дино Де Лаурентис отказался брать на главную роль американского певца Брюса Спрингстина — Лаурентис просто не знал, кто это такой. В итоге режиссерский дебют Кинга с небольшим бюджетом в 9 миллионов долларов оглушительно провалился в прокате и удостоился двух наград «Золотая малина» за худшую режиссуру и худшую актерскую игру (ее получил исполнитель главной роли Эмилио Эстевес, перед которым Кинг впоследствии много извинялся). Критик Патрик Голдстин так отзывался о фильме: «Пока Кинг возится со своими взбесившимися машинами, фильм сохраняет зловещее напряжение, но как только камера обращается к актерам, и без того скудная история теряет всякое подобие смысла».
Фрагмент фильма Стивена Кинга «Максимальное ускорение» (Maximum Overdrive, 1986) по его рассказу «Грузовики». Сам он тоже появляется в фильме — в эпизоде, где его героя обзывает банкомат
Возможно, фильм провалился из-за нескольких факторов: излишний оптимизм Лаурентиса, резкая смена тона — от клаустрофобического саспенса оригинала к почти комическим сценам на экране; однако сам Кинг объясняет эту катастрофу весьма прозаически: «Я был по уши в кокаине каждый день и вообще не понимал, что делаю». Все это не помешало «Максимальному ускорению» стать культовой классикой, а в прошлом году сын Кинга писатель Джо Хилл даже захотел снять ремейк.
Первый полный метр, снятый афроамериканкой
Майя Анджелу — поэтесса, которая совершила в мировой культуре революцию не меньшую, чем ее соратники по борьбе за права чернокожих Малкольм Икс и Мартин Лютер Кинг (последний был убит в день ее рождения, который Анджелу с тех пор не праздновала никогда). Первый из шести томов ее автобиографии, «Поэтому птица в неволе поет» о детстве в Арканзасе и преодолении травмы насилия, два года не выходил из списка бестселлеров The New York Times и до сих пор регулярно переиздается. Знаковой чертой Анджелу стала способность выступать сразу в нескольких ролях — поэтессы, актрисы, музыканта. За поэму «На пульсе утра», зачитанную во время инаугурации Билла Клинтона в 1993 году, Анджелу удостоилась премии «Грэмми».
Майя Анджелу «Поэтому птица в неволе поёт»
В качестве режиссера Анджелу выступила, когда ей было уже 70. Героиня ее фильма «Возвращение к истокам» (Down in the Delta) — мать-одиночка Лоретта Синклер, страдающая от алкогольной и наркотической зависимости. Она отправляется с двумя детьми в долину реки Миссисипи, где в маленьком доме, принадлежавшем Синклерам на протяжении поколений, живут ее дядя Эрл и тетя Энни, страдающая от деменции. Лоретта проводит лето на Миссисипи, заботясь об Энни и помогая дяде с бизнесом, одновременно узнавая неожиданную правду о семейном наследии и переосмысляя всю свою жизнь.
Трейлер фильма Майи Анджелу «Возвращение к истокам» (Down in the Delta), 1998
Фильм не выходил в широкий прокат, его транслировали по кабельному ТВ, но он сразу привлек внимание кинокритиков. Роджер Эберт, отметив выдающуюся игру актеров (особенно Элфри Вудард в роли Лоретты), писал: «В своем режиссерском дебюте Анджелу ставит саму картину выше собственного художественного видения; она не привлекает внимания к себе ненужными визуальными решениями, а, скорее, фокусируется на героях. Ее со [сценаристом] Майроном Гоблом интересует то, как люди ведут себя в той или иной ситуации, а не то, как бы эффектнее выжать слезу у зрителя».
Cвоя доля критики фильму тоже досталась: режиссерский дебют Анджелу ругали за обилие флешбэков, прямолинейный символизм и не слишком аккуратный монтаж. И все же в своем роде «Возвращение к истокам» стало знаковой картиной не в последнюю очередь благодаря отличной актерской игре. А еще это первый полнометражный художественный фильм, снятый афроамериканкой.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы быть в курсе лучших книг
Писатель, мечтавший попасть на «Сандэнс»
Стивен Чбоски, автор мегабестселлера «Хорошо быть тихоней» — янг-эдалта, который разошелся по всему миру миллионами экземпляров, — снимал кино раньше, чем опубликовал свой знаменитый дебютный роман. «Моей мечтой было попасть на „Сандэнс“, — говорил сам Чбоски. — В 1990-е считалось так: если снимешь хороший фильм, то попадешь на „Сандэнс“, твой фильм купят, ты поднимешь денег, и фильм попадет в кинотеатры. Но я не знал, что эта схема работает только для совсем небольшого числа фильмов».
Стивен Чбоски «Хорошо быть тихоней»
Снятая на скромные деньги и с начинающими актерами комедия «Четыре угла» (The Four Corners of Nowhere) все-таки попала на «Сандэнс», но не вышла в прокат: «Когда в 24 года твой фильм показывают на престижном кинофестивале, это круто, но то, что фильм так и не попал в прокат, не появился на видео и я потерял деньги множества людей, разбило мне сердце».
По настроению The Four Corners of Nowhere близок к «Тихоне». Молодой бродяга Данкан много размышляет о жизни и философии, а благодаря попутчику, артисту перформанса Тоуду, добирается до городка Энн-Арбор в Мичигане, где знакомится с такими же эксцентричными, немного романтичными и влюбленными в жизнь художниками, музыкантами и диджеями-проповедниками. Данкан мучается в поисках смысла жизни и размышляет о том, как поколение родителей смело всякие ролевые модели в 1960-е и не предложило своим детям ничего взамен, и теперь они вынуждены «барахтаться в пучине стагнации, в пучине Ничего». Но опыт жителей Энн-Арбора учит Данкана, что «Ничего» — лишь определенный взгляд на вещи, весьма пессимистичный, и даже в простых жизненных радостях можно найти счастье.
Трейлер дебютного фильма Стивена Чбоски «Четыре угла» (The Four Corners of Nowhere), 1995
Критик Тодд МакКарти из Variety отмечал, что как «портрет поколения X» картина состоялась, но «растрачивает свой потенциал». Как оммаж или пародия на молодого Рембо Данкан в исполнении Марка МакКлейна Уилсона выглядел блекло, а фолк-певица Дженни — еще одна центральная героиня — казалась слишком стереотипной.
В целом из The Four Corners of Nowhere получилась эдакая капсула времени, сохранившая ощущение 1990-х. Но после просмотра становится понятно, почему к режиссуре Чбоски вернулся лишь 17 лет спустя — в 2012 году он снял адаптацию «Хорошо быть тихоней» с Логаном Лерманом, Эммой Уотсон и Эзрой Миллером. В этот раз Чбоски пережил заслуженный успех: при бюджете в 13 миллионов долларов в прокате фильм собрал 33 миллиона.
Трейлер фильма Стивена Чбоски «Хорошо быть тихоней» (2012) — экранизации его же одноименного романа
Целый город в ангаре
Самый странный автор Голливуда (почти что официальный титул) Чарли Кауфман всю жизнь писал сценарии и лишь недавно выпустил нашумевший дебютный роман «Муравечество». Всем своим творчеством Кауфман пытается сломать надоевшие схемы мейнстримного кино, увести его в ту же область свободы, которую может позволить себе литература. И хотя критики все равно прослеживают, как Кауфман следует обязательным шагам из учебников по драматургии, в результате у него получается неповторимая смесь абсурда, самоиронии и оптимизма, завернутая в вывернутые наизнанку жанровые формы. Все это мгновенно делало фильмы по сценариям Кауфмана культовыми.
«Нью-Йорк, Нью-Йорк» — первый фильм, в котором Кауфман был режиссером. В центре сюжета театральный постановщик Кейден Котар, который на деньги от стипендии Макартура решается на отчаянный эксперимент — воссоздать Нью-Йорк в миниатюре в пространстве огромного склада и снять все, что будет происходить. На фоне личностных кризисов Котар проводит десятилетия за съемками своего magnum opus, чтобы в конце концов оказаться под обломками склада и бутафорского города.
Трейлер фильма Чарли Кауфмана «Нью-Йорк, Нью-Йорк», 2008. Это первая режиссерская работа Кауфмана, ранее он выступал сценаристом и продюсером фильмов «Быть Джоном Малковичем», «Вечное сияние чистого разума» и других
Эти темы — иллюзорность реальности, судьба художника в современном мире — вообще характерны для творчества Кауфмана. И тем интереснее, насколько первый его фильм перекликается с дебютным романом. «Муравечество» тоже рассказывает о произведении циклопических масштабов — о фильме, который должен запечатлеть жизнь целиком: он длится несколько месяцев, а его единственным зрителем становится полубезумный кинокритик Б. Розенбергер Розенберг. Он пытается вспоминать содержание фильма, посещая сеансы психоаналитика и одновременно попадая в неловкие ситуации. Вместе с тем в бурлящем потоке сознания от язвительного Розенберга достается всем — от бывшей подружки-актрисы до Дональда Трампа и даже самого Чарли Кауфмана.
«Кауфман не понимает, что „высокие концепции“ не должны замыкаться на самих себе, они должны давать возможность исследовать насущные проблемы человечества. Кауфман — чудовище, самое обыкновенное, но при этом совершенно не осознающее своей поразительной несостоятельности (Даннинг и Крюгер могли бы написать о нем книгу!). Кауфман — это Годзилла со вставной челюстью, Майк Майерс из „Хэллоуина“ с резиновым ножом, клоун Пеннивайз с контактным дерматитом, подхваченным в канализации». (Чарли Кауфман, «Муравечество»)
