То что Антон Павлович Чехов, летом 1888 года, побывал в Баку не любят вспоминать, ни в Азербайджане, ни в России.
Причиной тому, несколько строчек из его письма, написанные Николаю Александровичу Лейкину — владельцу юмористического еженедельника «Осколки», где издавался Чехов.
Вот они (ссылка - https://booksonline.com.ua/view.php?book=94333&page=94):
На мой взгляд, в сокрытии этого факта нет ничего хорошего, да и для понимающих людей Чехов не сказал ничего оскорбительного.
Может конечно напрячь выражение персидские "лица", но Чехов, проживавший в самом большой и престижной гостинице того времени — "Гранд-Отеле, точно с ними не мог сталкиваться.
К 1888 году, в Баку уже "понаехали", а рядом с гостиницей, где обитал Антон Павлович (район Парапета) мусульман не водилось. Тем более среди обслуживающего персонала.
Это был центр коммерческо-торговой жизни (в основном тифлисских армян).
Гранд-Отель
Чтобы понятно о каком районе идет речь, ниже фото строящегося пассажа Егора Лалаева, на втором этаже которого и будет находится гостиница "Гранд-отель".
Или вот так, с противоположной стороны (через 50 лет):
Слева, выбеленный второй этаж — гостиница. Прямо, то, что станет к/т Азербайджан.
Или современность (еще через 90 лет):
Характерные козыречки над окнами сохранились до сих пор.
Баку 1888 года
Как писал в "Виконте де Бражелоне" Александр Дюма:
Королям льстят так же напоминанием минувших бедствий, как и надеждою на будущее счастье.
Когда Чехов в таких уничижительных выражениях описывает Баку, то этим он только восхваляет тот путь, который прошел город за минувшие 150 лет.
При этом, Чехов, который пробыл Баку всего пару дней (ему пришлось срочно возвращаться домой, т.к. у его товарища по путешествию возникли серьезные проблемы), явно не бывал в местах, где собиралась городская элита.
28 летний молодой человек, только начинавший набирать известность, для города, куда стекались денежные мешки со всей империи, был совсем мелкой сошкой — обычным путешественником, которых в тот период в Баку приезжало немало.
Наверняка, он и не знал о существовании у западных стен Старого Города, прекрасного Губернаторского сада (заложен в 1830 г.) или о уже вполне цивильной части Набережной, чуть дальше от места его проживания.
К тому же, Антон Павлович приехал в Баку в начале августа, когда даже коренных бакинцев спасает только море.
Я представляю его состояние, когда он практически проживает на территории массовой застройки, где нет ни одного дерева. И это в 40-градусную жару.
Тот же Александр Дюма, побывавший в Баку на 30 лет раньше (в 1858 году), но принятый на должном уровне, наоборот восхищался экзотикой города и образованностью его жителей:
Говорить парижанам о каком-нибудь татарском князе, значит говорить им о дикаре, наполовину закутанном в овчину или, лучше сказать, в две овчины, из коих одна составляет папаху, а другая бурку, о дикаре, объясняющемся на языке суровом, гортанном и непонятном, не имеющем понятия о нашей политике, литературе и цивилизации, и вооруженном саблями, кинжалами, шашками и пистолетами.
На деле все совсем не так: татарский князь Хасай Уцмиев совершенно не имеет ничего общего с вышеизложенным… Князь Хасай Уцмиев… был мужчина лет 35, красивый, серьезный, говорящий по-французски как истый парижанин. Он был одет в прекрасный черный костюм, шитый золотом, и в грузинскую заостренную шапку; на боку у него висел кинжал с рукояткой из слоновой кости, в позолоченных ножнах. Признаюсь, что я вздрогнул, услышав его столь чистое и правильное французское произношение. (с) А.Дюма «Путешествие по Кавказу» («Le Voyage au Caucase»)
Хасай-Хан Мусаевич Уцмиев был мужем последней "принцессы" Карабаха, дочери последнего карабахского хана, Хуршидбану Натаван. Они принимали Дюма у себя дома и показывали окрестности Баку.
Повторюсь, я не вижу смысла в утаивании исторических фактов. Нам не за что стыдиться своей истории. Что-то выдумывать или недоговаривать.
Пусть этим занимаются другие ...
