Книга известного искусствоведа Михаила Германа несколько безыскусно, но вполне правдиво названная «Парижская школа», повествует о культурном феномене, имевшем место в начале двадцатого века в столице Франции. Рассказами об этой странице истории нас не баловали, из предметных российских исследований можно вспомнить только одноименный труд Б. Зингермана, увидевший свет в 1993 году. Между тем, это явление весьма занимательное.
Строго говоря, именование «Парижская школа» является искусствоведческим кадавром. Непонятно, как можно назвать «школой» движение, объединившее такие разнородные направления живописи, как кубизм, примитивизм, футуризм, экспрессионизм и абстрактное искусство. Да и со словом «парижская» не лучше, так как к Франции ее создатели имели весьма приблизительное отношение — славу «парижской школе» принесли испанец Пабло Пикассо и итальянец Амедео Модильяни, румын Константин Бранкузи и мексиканец Диего Ривера, японец Фужита и когорта российских евреев – Марк Шагал, Хаим Сутин, Павел Кремень, Михаил Кокоин. Далее везде – поляки, болгары, португальцы, бразильцы, немцы, американцы, венгры – кого там только не было. Всю эту разношерстную как в художественном, так и в этническом смысле компанию объединяло только одно – то, что сейчас называется «тусовка».
Тусовка, надо признать, была знатная, на зависть современным арт-сквоттерам. Собравшаяся со всех краев богемная голытьба делила не только кров, но и моделей (одна откровенно признала: «Я позирую на трех языках»), и даже любовниц. Они жили коммунами («банды Пикассо» на Монмартре и знаменитый «Улей» на Монпарнасе), братались с поэтами (Аполлинер) и писателями (Хэмингуэй) и вообще оттягивались в свое удовольствие, шокируя парижан.
Накурившийся гашиша Модильяни крутил страстный роман с Анной Ахматовой, молчаливого затворника Хаима Сутина никто никогда не видел трезвым, обнаженный Пикассо демонстрировал в мастерской свою мощную мускулатуру, а Альфред Жарри расстреливал из револьвера ресторанные зеркала.
А эротические прихоти Макса Жакоба и Вильгельма Уде? А ослица Папаши Фриде, хвостом которой была написана картина, принятая в Салон? А знаменитые драки обитателей вавилонской башни «Улья» с рабочими Вожирарской бойни, усилиями соседей-художников вошедшей в анналы мировой живописи?
Что и говорить, материал благодатный, позволявший написать не только искусствоведческое исследование, но и не один роман. Но, к чести Михаила Германа, он не позволил себе увлечься скандальными деталями и не забыл о главном – масштабе участников этой исторической драмы. В самом деле – художники и сейчас бухают и дерутся, вот только шагалов и пикассо среди них как-то не усматривается.
По счастью, основой книги Германа стала не скандальная жизнь художников, а собственно живопись. Профессионализм автора, занимающегося этой темой много лет и выпустившего книги о Ватто, Шагале и Кандинском, сомнения не вызывает. Скорее даже наоборот – искусствовед частенько пересиливает писателя, и автор удаляется в подробности нюансов, вовсе не обязательных в работе, предназначенной для массового читателя. Однако в целом атмосферу этого «праздника, который всегда с тобой» ему удержать удалось.
Михаил Герман «Парижская школа». – М.: Слово/Slovo, 2003 г.
Из цикла "Старые рецензии на старые книги", написано 26 апреля 2003 г.
____________
Это моя рецензия на книгу. А мои книги читайте здесь - https://author.today/u/id86412741/works. Они хорошие, можете проверить.
