Предлагаю вашему вниманию избранные главы повести-мелодрамы «Шестьдесят мгновений фельдшера Веснина». К сожалению, прототип главного героя, является ныне покойным.
Убедительно прошу, уважаемые читатели, не ассоциировать героев моей повести со мной и моей супругой!
Мгновение восьмое
Подходя к своему дому, почувствовал какую-то тревожность. Вошел. Анька дома. К счастью, все прибрано, посторонних нет, но в квартире опять эта мерзкая вонь чужими людьми и прошедшим застольем.
Вдруг звонок по мобильному, номер не знакомый, зато приятно знакомый женский голос:
- Алло, это Оксана Рыжова, твоя напарница!
Я был не только приятно удивлен, но и насторожен, вдруг на работе какая-то бяка приключилась.
- Да, Оксан, очень рад тебя слышать! Что-то случилось?
- А что, господин Веснин, я у тебя с какими-то безобразиями ассоциируюсь?
- Да что ты, Оксан, нет, конечно, просто если мне звонят с работы, то обязательно по какому-нибудь неприятному случаю.
- А я вот тебе приятное сделать решила. Давай завтра, часика в три, замутим чего-нибудь такое хорошее и интересное? Я бы даже сказала, романтическое.
- Оксана, с тобой и ради тебя, я на что угодно готов!
- Оооо! Неужели у меня такое сильное влияние, что ты на все готов ради меня?
- А вот представь себе, готов, но до сегодняшнего дня я и не помышлял даже о таком. Ты для меня всегда была очень недоступной, поэтому, твое предложение для меня, как снег на голову.
- Ну, это ты уже переборщил с предложеньем-то! Ты подожди пока, если все нормально будет, то и до него дойдем.
- А как ты предлагаешь «замутить»? – Глупо спросил я, поскольку давным-давно забыл, что такое романтика и встреча с любимой… ну, или просто очень приятной женщиной.
- А давай мы сначала в кино сходим, а потом в какой-нибудь приличной кафешке посидим?
- Давай, я согласен, с удовольствием! Вот только черта у меня есть нехорошая: я молчун и зануда!
- Ой, да ладно, вот уж не замечала я в тебе такого!
- Хорошо, спасибо тебе, Оксаночка!
- Не, ну ты давай еще слезу пусти. Короче завтра я тебе позвоню и по времени, и по месту встречи определимся!
После уборки, Анька куда-то опять усвистала. Вечером, часов в одиннадцать, приперлась. Как всегда, хорошо поддатая. Неужели это начало алкоголизма? Хотя, ничего удивительного нет: она же из семьи потомственных алкоголиков. Живут ее родители в бараке на окраине города и занимаются любимым делом своей жизни, то бишь, бухают. Да и сама Анька пить не вдруг начала. Всегда была до спиртного жадной. Глаза на него разгорались моментально. Походов в гости к непьющим или малопьющим друзьям избегала она категорически. Если шли на пляж, обязательно пиво брала с собой по две полторашки. Нда, вот так… А женский алкоголизм штука скверная. Женщина быстрее теряет социально-полезные связи и быстрее опускается на дно. А в ходе очередного скандала, выпалила она мне, что, мол, ей всегда нравились мужики брутальные, развязные и отвязные. А я вот ни разу не такой… Ну, что ж, это ее осознанный выбор, она уже большая девочка.
Наступило завтра. Анька чего-то делает на кухне, звякает посудой.
Стал готовиться к встрече с Оксаной. Чего надеть не знаю! То ли повседневную одежку: брюки средней помятости, да пуловер с катышками, то ли костюм солидный, но единственный. Решил, что более приличным будет костюм. Достал, погладил его через мокрую тряпочку, все получилось отлично.
Встретив Оксану в условленном месте, я был одновременно и рад и до безобразия скован, поскольку все слова из головы, куда-то испарились и я абсолютно не представлял, о чем предстоит разговаривать. Оксана выручила. Сначала сходили в кино, на российскую комедию с тупым юмором, но и не загружающую мозг глубокомыслием. Далее, не спеша пошли в кафе неподалеку от кинотеатра. И вот там-то, по-настоящему, излили друг другу душу о личной жизни, посплетничали о работе, порассказывали анекдоты (оказывается я их помню великое множество). А под конец свидания, мы чувствовали себя, как близкие люди и я больше не напрягался, о чем можно поговорить. Проводил Оксану до дома, но в квартиру она меня не пустила, сказала, что собака ругаться будет. Но, зато нацеловались мы у ее подъезда от души!
Несмотря на поздний час, Анька, опять, черт ее дери, поддатая, не упустила возможности меня подколоть:
- На свидание ходил, что ли? Вона, костюм, …дь, напялил!
- Да, ходил на свидание и очень доволен! - С довольным видом, спокойно ответил я.
- Ну, ну, подстилку себе нашел, что ли? – Она, по всей вероятности, хотела спровоцировать меня и вызвать полицию.
- Аня, во-первых, в подстилку и алкоголичку превратилась ты, во-вторых, у меня личная жизнь налаживается, в отличие от тебя! – Все так же спокойно ответил я.
- А ты отвечаешь за свои слова, ты, … …?! Да тебе Вовка …опу порвет, жди, мразь! Я клянусь, ты ответишь! – Заверещала она, как резаная.
- Твой Вовка-то «голубой», что ли? – Поинтересовался я.
- Я тебе сказала, что ты ответишь! Ты ответишь!.. – С пьяным упорством повторяла она, как заведенная.
- Анечка, душка моя ненаглядная, ты лучше подумай, где ты жить будешь? Нас разведут, из квартиры я тебя выпишу и вышвырну. Куда пойдешь-то, дурочка? – С улыбкой спросил я.
- Я сказала, ты ответишь! Ты ответишь, мразь! Ты… - Видать, ее окончательно заклинило.
Слушать дальше я не стал и спокойно ушел в свою комнату, закрылся изнутри и включил телевизор. Анька стала бить в дверь руками и ногами, не забывая, при этом, осыпать проклятиями весь мой род и меня лично, в частности.
Но, я вспомнил, что завтра и всегда, я буду работать с Оксаной! От этой прекрасной мысли и настроение поднялось на весьма ощутимую высоту. Анька, глядя на ночь, опять куда-то умотала, но мне это было абсолютно по-фигу!
Все испортил только звонок на мобильный телефон с незнакомого номера поздним вечером, и пьяный мужской голос сразу, без передышки, стал меня оскорблять и требовать, чтобы я оставил Аньке квартиру, ну или, хотя бы, ее часть. Я послал неизвестного по известному адресу, после чего, занес его номер в «черный список».
Анька заявилась пьяная в дым, часов в шесть утра, когда я вовсю собирался на работу. Скачала пыхтела чего-то не разборчивое, но потом заявила, что сменит замки на двери, и я «…й попаду в квартиру». Пришлось брать с собой все документы. Аньку я предупредил сразу, что если она сотворит обещанное, то сразу превратится в бомжиху.
Настроение сразу испортилось. На работу приехал, как всегда, за полчаса до начала смены. Оксана уже все сделала, так что мне осталось получить наркотики и ключ от машинного сейфа. Рассказал ей и водителю Леше про сегодняшние Анькины угрозы. Оксана и Леша сказали, что сегодня вечерком, мы обязательно найдем время и заедем проверить, все ли в порядке.
Первый вызов не обещает быть тяжким: «Без сознания. Умерла? Женщина, 87 лет». Не ругайтесь по поводу корявости формулировки, так у нас реально пишутся некоторые вызовы. Заходим в прихожую, там встречают нас молодые парень с девушкой, как потом выяснилось, это были внучка с мужем. Оба растеряны. Говорят, что бабушка лежит парализованная около семи лет, но сегодня утром, они увидели, что что она необычно бледная, и не дышит. Но потом минут через тридцать, вдруг ожила, а потом опять померла. Чудны дела твои, Господи… Ну, что ж, посмотрим… Да, бабушка действительно мертвая, безо всяких вопросов. Родные, сразу видно, люди воспитанные и интеллигентные, отреагировали на все спокойно, рыдать с воплями или плясать в присядку, не стали. В общем, законстатировали бабушку, объяснили родным их дальнейшие действия и отчалили.
…Бляха-муха, ну не выходит у меня из башки эта Анькина угроза поменять замки…
Дальше поехали к девочке семи лет, которую с ночи беспокоит рвота. Вызов повторный, в 2.00 часа была фельдшерская бригада, диагностирован острый гастрит, сделан церукал, рекомендовано обращение к педиатру.
Первым делом просим девочку помочиться в чистый горшок и туда мы опустили тест-полоску «Урикет». Сверяемся с цветовой шкалой: кетоновые тела, другими словами, ацетон в моче зашкаливает. Делаем глюкометрию: сахарок высоковат, 6,4 ммоль/л. Вот и диагноз нарисовался: ацетонемический синдром. Везем во Вторую детскую клиническую больницу. Приняли сразу, без лишних слов.
Что-то сегодня с утра детишки разболелись, а две педиатрических бригады не справляются. Мальчик, одиннадцати лет, болит живот. Ну, этот вызов нормальный: делать ничего не надо, только бери и вези. Мальчишка зареванный, лежит ноет. Прошу показать, где болит. Показывает на правую подвздошную область. Мама ребенка добавила, что ночью три раза была рвота, стула нет вообще. Все понятно, едем с острым аппендицитом в детскую хирургию.
Да что ж такое? Опять детеныш. Девять лет, в школе, травма руки. Пацан то кричит, то воет, на все вопросы кричит «Больно!». Пожилой мужик в спортивном костюме со свистком на шее, физрук, скупо объяснил, что мальчишка как-то неудачно упал. Смотрю, левое запястье резко деформировано. Понятно: закрытый перелом локтевой и лучевой костей со смещением отломков. Детские шины у нас есть всегда, но перед шинированием нужно обезболивание. Оксана достала кеторол, но я ее остановил: детишкам колем только анальгин, а кеторол и прочие НПВС – только с 18 лет. Оксана была удивлена. Анальгин подействовал очень хорошо, так что пацанчик вполне спокойно перенес наложение шины. Ну, а дальше, помчались в детскую травму.
НПВС - нестероидные противовоспалительные средства. Несовершеннолетним не делаются, поскольку не изучен их механизм действия на детей.
Едем к бабушке восемьдесят восемь лет, с поводом «Травма головы, без сознания». Вообще-то вызов врачебный, но в бутылку я лезть не стал, на месте определимся, может там не на столько все плохо.
Приехали. Молоденькая девушка и женщина средних лет стоят перед нами в ступоре. Из комнаты доносится чрезвычайно громкий женский старческий голос с таким виртуозно-многоэтажным матом, который я не решаюсь воспроизвести.
Проходим в комнату. Источником такой удивительной матерщины является сидящая на диване маленькая, щупленькая бабулечка – «божий одуванчик», с лихо сползшей набекрень бинтовой повязкой на голове. Подходит бабушкина дочка, и еле сдерживая слезы, объясняет, что впервые за всю жизни она видит свою маму в таком состоянии и слышит такую брань из ее уст.
- Поймите, доктор, у нас учительская династия, я работаю учителем в школе, муж преподает в энергетическом колледже, бабушка всю сознательную жизнь преподавала в Химико-технологическом институте, внучка – показывает на девушку, - студентка последнего курса пединститута. У нас никогда, за всю жизнь не было произнесено ни одного нецензурного слова! – С надрывом рассказала дочь больной.
Внимательно выслушав эту тираду и начал опрос:
- Диабетом бабушка страдает? - этот вопрос я задал потому, что при резком снижении уровня глюкозы в крови, у некоторых больных возникает агрессия.
- Нет, она регулярно обследуется и кровь на сахар сдает, и все везде нормально.
- А какие лекарства принимает?
- Да вот перед вами коробочка, сами посмотрите.
Смотрю, а там упаковка дешевого антидепрессанта первого поколения, початая! Показываю ее дочери и с агрессивным напором выясняю, кто эти таблетки принимает.
- А это мы сегодня две таблеточки бабушке дали! Понимаете, в последнее время она стала какой-то вялой, апатичной. И нам медсестра знакомая посоветовала этот препарат.
- Ну тогда вот вам и ответ на вопрос «Что случилось с бабушкой?
И показалось мне что-то странным в этой квартире. Сначала не понял, что именно неправильно, но спустя мгновение, дошло до меня: в серванте перебито все, то есть и стеклянные дверцы, и находившаяся там посуда.
- Это все бабушка сделала? – На всякий случай поинтересовался я у дочери.
- Да. – Развела она руками.
Поскольку бабушка не желала успокаиваться, и не подпускала к себе, мы хотели вызвать «спецов» - психиатрическую бригаду, но диспетчер сказала, что скоро они не приедут, поскольку их отправили в пригородную деревню. –
- Так что, нам самим ее госпитализировать, что ли? – Спрашиваю.
- Да, госпитализируйте сами, в Девятку.
- Спасибо, удружили! – отвечаю я.
Ну, что, первым делом, бабушке надо сделать седацию. А что у нас для седации есть? Феназепам, аминазин и сибазон. По хорошему-то, сначала давление измерить нужно, а то сделаешь, например, аминазин, а бабулька-то возьмет и скончается от резкого падения давления. Решаю сделать сибазон. Решаю – это сказать легко, поскольку бабушка не просто матерится, но и ручонками с кулаками машет. В общем, обхватил я ее в охапку, своей ногой зафиксировал ее ноги, а Оксана виртуозно сделала ей в бедро инъекцию. При этом, бабушка не только не сбавила матерные обороты, но и попыталась ударить меня кулаком по физиономии. Прошло минут десять. И больная вместо мата, начала издавать неразборчивые звуки. Еще минут через пять, начала подремывать. Вот тогда, я смог добраться до раны на голове, оказавшейся на деле почти царапиной, которую Оксана обработала хлоргексидином и наложила сухую асептическую повязку. Бабушка мирно спала сном младенца. С дочерью и внучкой, мы решили полюбовно, что проклятые таблетки спустим в унитаз. На носилках, больную свезли в больницу. А там я получил нагоняй от дежурного доктора, что больную не промытую привезли. Но какой смысл промывать, если с момента приема таблеток прошло уже много времени, и они давным-давно всосались?
Седация - медикаментозное успокоение.
- Центральная, Двадцать семь свободна.
- Двигайтесь пока сюда.
- Понял, двигаемся.
Дальше был отвратительный вызов к хронической больной 78 лет, известной всей «Скорой» своим самодурством. Когда-то, давным-давно, в тысяча девятьсот лохматом году, у нее была диагностирована бронхиальная астма. Но, за все годы работы на «Скорой», ни я, ни мои коллеги, никогда не встречали у нее подлинного приступа. Бабка, по всей видимости, «подсела» на эуфиллин с преднизолоном, хотя, лично я не представляю такой зависимости, ведь эти препараты не должны вызывать эйфорию.
Приступ она, имитировала либо плачем, либо истерическим смехом, мы так и не разобрались окончательно, что это было. По началу, увидев такую картину, больше похожую на психоз, чем на приступ бронхиальной астмы, бригады отказывали во введении эуфиллина с преднизолоном, но дочь больной, подняла на уши департамент здравоохранения и добилась-таки строгого распоряжения, колоть больной все, что она пожелает. С тех пор, все бригады кололи ей в вену абсолютно безобидный изотонический раствор, который на ура «купировал приступ». Во все этой истории жалко лишь дочь больной, которая осталась из-за нее старой девой, с весьма ограниченным кругозором…
- Центральная, двадцать семь свободна!
- Пока двигайтесь сюда!
Пока «двигались сюда», созрел еще вызовок «Девушка, 19 лет, задыхается». Обалдеть можно! Ну какой может быть задых у 19-летней девчонки?!
Лежит в постели бледное воздушное создание, с выражением лица, типа «Сейчас помру!». Рядом, с заплаканными глазами, стоит мама. Но, заплаканные глаза – это впечатление обманчивое. Не успели мы сказать «Здрасссьте», как маманька пошла в наступление:
- Значит так, если вы сейчас же не госпитализируете мою дочь, я напишу на сайт президента!
- Ну хорошо, говорю, нас вы уже застращали, вон, видите, как дрожим от ужаса? А теперь, позвольте нам с больной побеседовать?
- Беседуйте… - нехотя позволила нам мамашка.
- Как вас зовут?
- Алена.
- Вы работаете или учитесь?
- Учусь в железнодорожном колледже.
- Ну, надеюсь, что не на машиниста?
- Нет, конечно! – Заулыбалась больная. – На менеджера.
- Это уже радует. А теперь, давайте поговорим о том, что вас беспокоит?
- У меня почти постоянно какой-то ком в горле, как будто там чего-то застряло. Но я была и у ЛОРа и у терапевта, обследовалась, сказали, что все нормально. Но ком-то я чувствую! А хотя, когда я ем, пью, этот ком как бы прячется, он не мешает мне.
Очень вежливо прошу отойти со мной маму пациентки. Объясняю, что хочу задать ее дочери особенный вопрос, на который она может ответить искренне только в ваше отсутствие. Как ни странно, но она согласилась побыть пока в другой комнате. Аленин диагноз созрел в моей голове мгновенно, когда та сказала про ком в горле. Ведь это же «Истерический ком»! А у девушки истерический невроз, ну или как по-современному – «Конверсионное расстройство». Нюанс этого заболевания заключается в том, в его основе всегда лежит какая-то нехорошая для больного, неразрешенная жизненная ситуация. Убери эту ситуацию – и все, больной станет психически здоровым. Но, это рассуждать легко, а вы попробуйте, во-первых, докопаться до истинной причины, а во-вторых, и это самое трудное – эту ситуацию убрать, либо примирить с ней больного. В случае с Аленой, первопричиной послужило властное поведение матери, которая крутила-вертела ее судьбу, как игрушку. Алена, по окончании школы, твердо настроилась на поступлении в колледж культуры, но мама решила по-своему и заставила поступить в железнодорожный колледж. Кроме того, мама «отбрила» молодого человека, с которым Алена встречалась. Да, посчитала ниже своего достоинства иметь зятя из бедной семьи.
Маме я все объяснил, как есть, что мы можем свозить Алену к ЛОРу, можем и сами полечить глицином, от которого толку «ноль». А вообще, на лечение можно потратить миллионы, можно показать ее консилиуму мировых медицинских светил, но результат будет либо полностью нулевым, либо возможно лишь кратковременное улучшение состояния. Поначалу, мама смотрела на меня со злым скепсисом, который вскоре сменился пониманием ситуации. Предварительно извившись, я объяснил, что, во-первых, нужно ослабить хватку ежовых рукавиц, а во-вторых, решить вопрос о смене учебного заведения. Но стоит ли «вернуть взад» того, прежнего молодого человека, это не мое дело, но с Аленой стоит обсудить эту тему на равных, душевно.
Алена заметно повеселела и цвет лица стал живым и приятным. Мама, пустив слезу, назвала меня «доктором от Бога» и клятвенно пообещала исполнить все мои ненавязчивые рекомендации.
Да, засиделись мы на этом вызове на час с лишним! За это нам и попало от диспетчера Валентины Антоновны: «Вызовов висит тридцать с лишним, а вы занимаетесь там всякой херней!».
Следующим был вызов как раз недалеко от моего дома. Повод так себе, у ребенка 10 лет высокая температура. Если все обойдется без госпитализации, то можно и ко мне заехать. Мама ребенка была крайне удивлена нашим приездом: она хотела всего лишь проконсультироваться по телефону, а вместо этого, взяли и прислали бригаду. Мальчишка резвый, любознательный, контактный, даже чересчур: просил научить его измерять артериальное давление. Давай, говорю, сначала твою температуру измеряем, горло посмотрим, послушаемся, и после этого, я постараюсь тебя научить. Ну что, ничего ужасного нет. Температура 37,3о, горло немного красновато, насморк, незначительный сухой кашель. Дыхание жестковатое. Даю пару свечек с жаропонижающим эффектом, на случай, если температура повысится выше 38.5о., назначаю вызов педиатра из поликлиники, обильное питье клюквенного морса, но только не прокипяченного, а сделанного на теплой кипяченой воде и с минимальным количеством сахара. Ну и как пообещал, научил мальчишку давление мерить. Оказывается, доктором хочет стать. Ну, что же, дай Бог, застанет парень такие времена, когда государство, наконец, повернется лицом к медработникам.
Вызов отработали и, поскольку представился случай, заехали ко мне домой. Оксану оставили в машине, а пошли мы с водителем. Мы оба комплекции не хилой и вряд ли нас решится кто-то обидеть. Опять обе двери в квартиру не заперты. Опять та самая перегарно-табачная вонища. Опять пьяный смех и вопли. Еще не много, еще чуть-чуть, и моя квартира превратится в алкашеский притон.
Все фамилии, имена, отчества изменены. Все совпадения случайны.
