… посмотрев фильм «В зоне особого внимания», я просто начал грезить службой в ВДВ и обязательно в разведроте …
Дали три ручные машинки для стрижки и 20 мин времени, что бы все были подстрижены наголо.
Для нас, уходящих в Афган, сержанты накрыли «поляну» с винищем и хорошей закуской.
(подробности ниже)
Продолжение воспоминаний Игоря ГИВ из 345 опдп, автора повести «Однажды в Панджшере» и рассказов «Афганская школа. Уроки батальонного связиста», «345-й, Ферганский. Сергей Лукьянов», «345-й, Ферганский. Взвод связи 1 пдб 345 опдп», «Бой на КПП», «Первая операция», «Странная проческа», «Погорельцы», «Наш комбат», «Ургун», «Седьмой Панджшер», «Панджшер 84», «Медсанбат» и «ДМБ-85» .
УЧЕБКА
Дорогие мои Шурави, уважаемые читатели!
В 80-е годы в СССР большое внимание уделялось патриотическому воспитанию молодежи. Фильмы, литература, песни, пресса, ветеранские организации, общественное мнение – все было направлено на становление мужчин и воинов, защитников Отечества. Воинская служба действительно была почетной и уважаемой среди нашего народа.
Под этим влиянием, а особенно посмотрев фильм «В зоне особого внимания», я просто начал грезить службой в ВДВ и обязательно в разведроте. Для этого активно занимался спортом, записался через военкомат на курсы парашютистов в ДОСААФ.
Не буду описывать, как проходил сам призыв. В итоге я был приписан к ВДВ и направлен в 44 учебную воздушно-десантную дивизию.
Так вот, прибыли мы эшелоном в Литву, город Гайжюнай. Первое, что увидел на станции, был магазин, в котором и около него снимали сцены фильма «В зоне особого внимания». Ну душа прямо воспарила.
44 учебная вдд включала в себя три учебных полка, базирующихся непосредственно в Гайжюнае, и часть отдельных учебных батальонов в округе, саперный, артиллерийский, связи и ещё что то, все не помню. Готовили младших командиров и специалистов для всех ВДВ.
Ну нас помыли, переодели и отвели в ангар, который, как оказалось, был спортзалом. Природа обалденная, я такой не видел раньше (вырос в степном районе), вокруг сосновые леса и почва песчаная. Классно.
В ангаре было что-то типа пункта распределения по частям. Ходили офицеры и сержанты, задавали нам вопросы, тех, кто им нравился, записывали себе в записные книжки. Военную специальность, которую готовят в их подразделении, не говорили. Ну я конечно мечтал в разведку.
Тут наш парень подходит ко мне и говорит: вон тот сержант подбирает вроде в разведку, я записался. Добавляет, что он записывает к себе только спортсменов разрядников. Я начал крутиться возле него. Он на меня со временем обратил внимания, и начал расспрашивать. Ну я немного преувеличил свои достижения в спорте. Так как чем только не занимался в детстве и юности: бокс, футбол, хоккей, волейбол и турник, бег самостоятельно. А он почему-то в конце спрашивает, на гитаре играешь? Я уверенно ответил, что да, не знаю зачем. Наверное, в разведку сильно хотел. Гитару только просто в руках пару раз держал. Он сразу записывает меня. Я радостный иду к своим. Оказывается, про гитару был ключевой вопрос и самый главный. В учебке, куда я в итоге попал, готовили радиотелеграфистов. А напевы азбуки Морзе лучше воспринимаются и запоминаются людьми, которые занимались музыкой. Вот так я сам, того не подозревая, напросился в связь. Хотя был уверен, что меня записали в разведку.
Самое интересно, что я перед армией три года занимался радиоспортом, если конечно это можно назвать спортом. Был радиолюбителем, ходил в радиоклуб при ДОСААФ, у меня был оформлен официальный позывной в инспекции радиосвязи. Сам паял, собирал радиостанции и связывался из дома с радиолюбителями других городов страны. Самая дальняя установленная на моей радиостанции связь была с Дербентом.
В радиоклубе была и коллективная радиостанция, значительно мощнее моей. Там связывались и с иностранными радиолюбителями, участвовали во всех союзных и международных соревнованиях. На коллективную радиостанцию, было много наград в соревнованиях по связи. На моей личной, заработано только два самых простеньких диплома.
На международных соревнованиях старшие работали в основном ключом. Я не умел, нас начинающих, пытались мужики обучать, но как-то вяло и мне не очень это нравилось. Зато в учебке нами занимались плотно и нравится тебе или не нравится, терпи моя красавица. Чётко сформулировали: если кто-то не справляется, будет переведен в часть понтонёров, прямо рядом с нами стояли.
Я как-то в войска связи не хотел, романтика в ВДВ манила и в военкомате сделал все, чтобы это моё увличение радиоспортом в личном деле не было зафиксировано. Я даже не подозревал, что и в ВДВ есть связисты.
Что-то я отвлёкся. Что я зачислен в связь, узнал несколько позже по прибытии в расположение части.
После процедуры распределения всех разделили на группы, кого куда записали, и нас повели к машине. Добрый, вежливый и учтивый сержант у машины сразу преобразился: «Душары, резче прыгаем в кузов. Что сопли жуём сынки», ну и ещё что-то в том же духе. Слово «резче» для меня было непривычное и непонятное. Потом оно меня преследовало всю учёбу.
Приехали в часть г. Каунас. Территория вылизана, все блестит, спортивная площадка, турники, брусья, тренажёры для отработки вестибулярного аппарата, стапели для парашютной подготовки, самолет АН - 2 тренировочный, тренажёры для прыжков, вышка, казармы, как потом рассказали, Екатерининских времен, плац, пирамидальные тополи вдоль всех дорожек и по периметру тренировочных площадок и плаца. В казармах высота потолков на первом этаже была значительно выше, чем на втором. Нам потом объясняли, что якобы в те времена здесь жили гусары, а на первых этажах были конюшни. Но не факт. Все круто, нравится. Реально территория крутого, хорошо ухоженного санатория.
Одно было разочарование, нам не дали береты, мы в пилотках.
Хотя сержант, который нас забирал, был в берете. В части все были в пилотках. Тельники нам дали, но заставили застегнуться под верхнюю пуговицу, его все равно не видно.
Нас построили и сообщили, что мы прибыли служить в 300-й отдельный учебный батальон связи ВДВ. Я выпал в осадок, как так то, я же хотел в разведку.
Судьба!
И без всякого выяснения, кто есть, кто, просто сказали, ты, ты и ты - первая рота, ты, ты и ты - 2 рота и т. д. Я попал в первую роту. Со мной попали туда ещё двое ребят с моего города. Как выяснилось, в эту часть из 15 человек, с кем вместе мы прыгали в родном городе в ДОСААФ, попали только трое. Ну и ладно, три земляка в одной роте уже хорошо. Да ещё в итоге попали в один взвод.
Нас забрал сержант с 1-й роты и завел в роту. Нас сразу загнали в бытовую комнату. Дали три ручные машинки для стрижки и 20 мин времени, что бы все были подстрижены наголо. Все ребята были и так коротко стрижены, как велели прийти в военкомат, а тут наголо и всё.
Все стоят с недоумением, смотрят на сержанта, как так под ноль? Не знаю, что у меня за взгляд такой, всю молодость в армии из-за него страдал. И потом, когда нас воспитывали, народу вроде много, все стоят смотрят и слушают. Но только ко мне всегда были претензии.
- А ты что так смотришь, чем ты не доволен? Я тебе устрою тяготы и лишения военной службы, будешь как шёлковый. Или что-то в этом духе.
Не знаю, чем мой взгляд отличался от других, но всегда было именно так. И тут сразу, не успев войти в роту и получить первую команду, получаю удар в грудину от сержанта за свой неправильный взгляд. Ну я только с гражданки, такого стерпеть не мог и наотмашь бью его в плечо, но конкретно так, сильно, по лицу не рискнул. Он отлетел, был ниже меня ростом и в меньшей весовой категории. Пытается кинуться ко мне, тут ребята оттесняют меня и закрывают своими телами.
Он ретируется и говорит: «Ну Душары, вы попали, особенно вон тот. Вы ещё не поняли, куда попали? Я вам устрою райскую жизнь. Вы узнаете скоро, что такое служба в ВДВ. Вешайтесь!». Ну не дословно конечно, но что-то в этом роде.
А там были и Орские пацаны (которым где и кого метелить было все равно, лишь бы повод был), с которыми мы ехали в эшелоне и бухали винище, они кинулись его молотить. Этот сержантик еле ноги унёс из бытовки.
Видать он нажаловался, тут же подтянулись старослужащие сержанты и постоянный состав, в роте жили водители, кочегар, электрик и ещё кто-то. Ребята покрупнее, посерьёзнее. Их человек 10 и нас соответственно примерно столько же. Меня забрали, остальным велели стричься, но времени уже дали 10 мин.
Со мной была проведена разъяснительная работа, но без применения грубой физической силы. Но моральное давление было серьёзное. Мне объяснили, что я уже не на гражданке, а в армии. Что я здесь вообще никто. Что это ВДВ. А десантника из меня здесь, будут делать они. И кто такой сержант по уставу - это мой командир и я должен слушаться его беспрекословно, несмотря на то, что я физически сильнее. Иначе огребать будешь уже от нас каждый день. А ещё если раз поднимаешь руку на сержанта, ждёт тебя трибунал и службу продолжу в дисбате. Только никто мне тогда не объяснил, что до принятия мной присяги пошли они все на хрен.
На меня это подействовало, мечтал служить в ВДВ, а тут в первый же день такой расклад. Пообещал, что все будет нормально, если некоторые борзеть не будут. На том и порешали. Все мы наголо постриглись и стали неотличимы друг от друга, единым стадом. Даже имена путали, не узнавали ребят сразу.
И тут же у всех произошёл какой-то внутренний сбой, мы перестали быть личностями, а стали курсантами учебки Советской армии.
Сержантик, с которым мы сцепились, вернее младший сержант, оказался полугодичником. Только вчера ещё был курсантом, остался по распределению в учебке. Он на меня долго волком смотрел, но сделать ничего не мог. Он с первого взвода, а я попал во второй, да ещё в 1-е отделение, где командиром отделения был сержант дембель и он же замкомвзвода. Он за свое отделение трясся, что бы залетов не было, хотел уехать в первую отправку. И не то что полугодичникам, дембелям не позволял нас припахивать не по делу, когда мог быть потенциальный залет. На общей нашей подготовке это конечно никак не отражалось.
Но мы выполняли «левые» задания, порученные только им лично. Например, за водкой сходить, но нам всё чётко разъяснялось, где и как пролезть в какую дыру в заборе, к какому дому подойти, в какое окно постучать. Деньги всегда давал. Или картошку жареную и ещё что-то со столовой принести в расположение под закусь. Картошка заказывалась им повару заранее, наше дело было только доставить её после отбоя без залета офицерам.
А с тем сержантиком из другого взвода мы даже в наряд по роте, столовой или караул не ходили. В нарядах были с нами только сержанты нашего взвода. Он вообще не мог ко мне подступиться. Если только попробовать просто мне морду набить, где-нибудь один на один, но это для него залет конкретный, драка с курсантом. Да и в этом случае сам мог огрести сполна.
Во всех взводах, командиры одного из отделений были дембелями, другого - годичники и третьих - полугодичники. Хотя реально взводом занимались только полугодичники, бегали с нами на зарядку, проводили занятия и т.д. Годичники подключались иногда, а чем занимались дембеля, хрен его знает. Тащились в расположении. Мы их видели только по вечерам. Иногда, но редко очень, ходили начкарами с нами в караул и то, если ротный на них взъесться за что-то. Взводные были лейтенанты или старлеи, но мы их видели только на разводе утром, потом вообще куда-то пропадали. Ротный днем часто был в роте, но из своего кабинета практически не выходил. Так что всем рулили сержанты.
С утра началась служба с крика дневального: «Рота подъё-ё-ом!»
Служба нравилась, несмотря на то, что было физически тяжело, всегда хотелось спать и есть. Кормили неплохо, но при таких физических нагрузках уже через час есть хотелось опять.
Начиная с утра, целый день только бегали, отжимались (на кулачках, неважно, это был пол или асфальт), качали пресс, подтягивались, висели в стапелях на парашютной подготовке, стучали на ключе азбуку Морзе в классах. После отбоя всегда находилась причина нас за что-то дополнительно покачать часа два. Я никогда не думал, что, не вставая с кровати, человека можно довести до состояния, когда реально можно было выжимать тельник и с него лился пот. Нас не учили, не тренировали, нас реально дрессировали. Особенно парашютная подготовка, наши реакции доводили до автоматизма. Даже если бы меня, спящего, выкинули с самолета, я бы вслух сказал: «501, 502, 503, кольцо» и сделал бы все правильно. С этого АН-2 на тренировочной площадке выпрыгивали с макетами парашютов, но вес соответствует реальному, раз по 500.
На радиоподготовке научились принимать радиограммы азбукой Морзе, засыпая, а в тетради оказывалось все верно записано. Была такая у нас аппаратура любимая, «Ручеёк» называлась. В ней 1000 или больше программ с записанными радиограммами азбукой Морзе по 10 000 знаков с разными текстами. Вот сержанты и не парились, включат его, он пиликает, а мы записываем. Потом резко остановит и поднимает любого, он зачитывает последние 10 групп (пять знаков на пять строк). А у сержанта книга со всеми этими программами печатная. Если 5 знаков неверно названы, весь взвод отжимается 50 раз, здесь же в классе между партами. Это значительно ускоряло процесс усвоения. Да ещё у «Ручейка» была функция изменение скорости передачи. Если по отчёту было всё нормально, сержант тут же добавлял скорость, и мы все равно отжимались.
А то мужики в радиоклубе пытались нас научить. И у них не получилось. Они такую методику, наверное, не знали.
На стрельбище, полосу препятствий, прыжки, полевые выходы ездили в Гайжюнай.
Я уже был рад, что в разведку не попал, их гоняли ещё круче. Как-то видели в Гайжюнае разведроту, куда-то бегущую. Ребята все измученные до предела. Мы на их фоне выглядели довольно лощеными воинами. Если у нас физо чередовалось с радио подготовкой, то у них было только физо. Политзанятие для них было счастьем.
Через два месяца я от своих 15 раз подтягиваний на турнике дошёл до 8 раз с трудом. И так было со всеми. Потом, к концу учебки, форму восстановили.
Конечно, была и укладка парашютов, швартовка техники, обвязка её транспортными парашютами, подготовка её к десантированию, изучение матчасти радиостанций и работы на них, наряды и т.д.
Ну как-то так шла служба в учебке. Без явных каких-то приключений.
В плане дембелизма, присутствовал конечно, но без рукоприкладства. Покачать кого-то иногда индивидуально могли.
Но нам прививался основной принцип, один за всех, все за одного. При любой провинности любого воина, бегал и отжимался весь взвод, в так называемое личное время. Мы приняли эти правила игры и сильно не роптали. Их расчёт был на то что мы все рано или поздно перелаемся между собой, но нет, никто ни на кого зла не держал. Прекрасно понимали, что на завтра и у тебя может быть залет/косяк/недочет и взвод будут уже «качать» из-за тебя.
По завершению учебки в октябре меня распределили для дальнейшего прохождения службы в ДРА, 345 ОПДП. С роты туда ушло 9 человек (10%), по 3 человека со взвода, трое в Баграм, шестеро в Кабул. Остальных распределили по Союзу.
Для нас, уходящих в Афган, сержанты накрыли «поляну» с винищем и хорошей закуской. Они порешали вопрос с клубом, нас на ночь там закрыли, начкар опечатал двери снаружи. Бухали, общались, в общем провели незабываемый вечер. А с утра с «бодуна» на машины и на аэродром Гайжюная, два ИЛ-76 уже нас там ждали, один до Баграма, другой до Кабула.
В этот день мы до Афганистана не долетели. Была, как оказалось, запланированная промежуточная посадка на военном аэродроме в Термезе.
Далее информация от Игоря Александрова.
Дорогие Шурави и мои уважаемые читатели, у меня просьба, если открыли мою статью, продержите ее хотя бы одну минуту.
Если статья вам понравилась, то:
1. Поставьте лайк.
2. Поделитесь статьей с другими социальными сетями.
Для этого надо нажать на стрелочку вверху слева.
Появятся значки Твиттера, Фейсбука, Одноклассников и ВКонтакте.
Тогда Дзен будет «крутить» в «ленте» мои статьи чаще, больше людей сможет ознакомиться с Афганской темой.
Полный перечень моих работ приведен в статье «Библиография Игоря Александрова».
Все фотографии взяты из открытых источников и из личного архива автора
