Старичок. У него тоненькие ручки и ножки, лысая голова с остатками волос, сутулость. Он ходит, опираясь на палочку.
Живет один, и жил всегда один. Он проповедует «философию» одиночества. Говорит, что браки-женитьбы – это самонадувательство. Причем добровольное. «Понимаете, - говорит он всем, - надо не на любовь смотреть, а на то, что после нее будет».
То есть любовь – это как цветущая яблоня. Глаз радует и душу волнует. И аромат, конечно. Но пройдет дней десять – и все, полетели лепесточки. А подует ветер – все оборвет и все унесет. Была любовь, а что осталось?
Приводит в пример знакомую пару. Там такая любовь-морковь была, что только руками разведешь. Друг без друга дышать не могли. Женились. Родились сын и дочь. Сын вырос каким-то подлецом, злым и циничным, а дочь себе на уме. Вышла замуж и забыла, как родителей зовут.
И вот супружеская пара осталась в одиночестве. Жена по-прежнему умна и наблюдательна. Видимо, в юности много читала и думала. У нее есть интересы, и мозг ее работает. Речь осталась живой и образной, и эта женщина хорошо чувствует собеседника: лишнего не спросит и лишнего не скажет. Не лезет с разговорами, ценит чужую независимость и уважает чужие интересы.
А муж сдал. Он и в молодости был неглубокого ума, а сейчас остатки потерял. Он юмора не понимает, намеков не понимает. Городит жуткую тоскливую чепуху. Когда они приезжают в гости, до сидят до трех рюмочек. То есть мужик выпивает ровно три, а после этого делается дурак дураком. И жена это знает. Она вызывает такси и увозит его подальше от стыда.
Так вот, зачем такой унизительный итог супружества? Любовь пролетела, ничего не осталось. А супруги уже как бы цепями друг к другу прикованы. Не расковать.
И этот старичок так всю жизнь и прожил. Прожил один, насмехаясь над чужой семейной жизнью. Наблюдая за чужой семейной жизнью. И выводы, к которым он пришел, утешительными не назовешь.
Или супруги оба оскотинились, или кто-то один. Кто-то стал деспотом, а кто-то жертвой. Друг друга с трудом терпят. Говорить не о чем. Тускло, тупо и гадко.
У него есть друг. Тоже старичок. Он со своей женой прожил шестьдесят лет. Дети, понятно, своей жизнью живут. Есть внуки – тоже уже большие.
И, странное дело, первый старичок на чем свет стоит ругает браки и женитьбы, а второй слушает и улыбается. Первый как будто не видит, как жил его друг. Помалкивает. А второй не спорит. Он просто слушает.
Понятно, что они о разных вещах разговаривают. Но свадьбы-женитьбы больная тема для первого.
У него чистенькая маленькая квартирка. Платит соседке небольшую сумму, она у него прибирается раз в неделю. Готовит сам. До сих пор много читает. Сохранил ум и речь. Не грустит и не тоскует. Политикой себя не раздражает. Новости не смотрит.
Второй тихо живет со своей старушкой. Они неторопливы. По утрам долго пьют чай. После, не убирая посуды, сидят за столом и о чем-то беседуют. Темы простые, обыкновенные. Затем старушка моет чашки. Он ложится полежать.
После вместе идут погулять. Ходят медленно. Любуются голубями и детьми.
А первый после чая тоже идет гулять. Он смотрит себе под ноги и о чем-то постоянно думает. Второй рассуждает мягко, по-доброму, избегает резких суждений. А первый рубит с плеча. Никого и ничего не жалеет. Но по природе не злой.
Как-то спросил: как они, такие разные люди, много лет дружат. Отвечают, причем оба одинаково, что потому и дружат, что есть разница между ними.
Две жизненные позиции. И у каждой есть свои аргументы за и против. Одиночество как достижение, как цель, как ценность, которая нуждается в защите. И бытие вдвоем – за тихой чашкой чая, за неспешными разговорами о снах и о погоде. У них есть и общее: прожитые годы.
