Известный в Череповце мужской мастер сожалеет о том, что парикмахерское искусство умирает, замещаясь простым ремеслом. И мечтает создать в городе свою школу, чтобы открыть молодёжи путь к профессии, компенсировать отток профессионалов в столицы и сократить отставание в уровне мастерства.
Глядя на известного в городе парикмахера Ксению Бобрикову (Кирьянову), модельера-художника, технолога, мастера 5 разряда, хозяйку салона Biber Stil, который позиционирует себя, как «парикмахерскую с мужским характером», не скажешь, что она в профессии уже двадцать лет. Может быть, потому что начала, как она говорит, очень рано. Тянулась за мамой, женским мастером, что-то подглядывала, примечала...
Потом повезло с наставником: училась у Нины Григорьевны Кондратьевой. Как и многие череповецкие парикмахеры, три года отучилась в 23-м ПТУ. Работала и опять училась — в испанской академии парикмахерского искусства, заканчивала её, когда филиал появился здесь, в Череповце. В нём же стала преподавать, умудряясь совмещать роли практикующего мастера и преподавателя. На вопрос «Кто она в большей степени: профессионал или педагог?» отвечает:
— Одно без другого не существует. Преподавать, не стоя регулярно у кресла, тяжело. Парикмахерское искусство всё время меняется, движется. Чтобы понимать, чем сейчас живут парикмахеры, чувствовать актуальный «нерв», нужно общаться, смотреть, что делают другие, ездить по чемпионатам, по выставкам, по семинарам. Иначе преподавать будет нечего.
— Вы всё время употребляете термин «искусство». Профессия парикмахера — это все-таки ремесло, или искусство?
— Вообще-то, наверное, мы изначально ремесленники. Но, безусловно, в нашей работе присутствует и вдохновение, и искусство в том плане, что оно не имеет какой-то окончательной предопределённости. Любой мастер, даже обучая каким-то вещам — у нас есть законы колористики, свои законы в стрижках, — имеет в виду элемент импровизации. У нас принято учить работать только правой рукой. Даже если приходится переучивать левшу в правшу, как это делали в советской школе, потому что «так правильно». Я этого не делаю, считаю, что этим мы убиваем вдохновение у человека, немножко его обрезаем. Вот здесь и начинается искусство. Человек, работая левой рукой, должен выполнять работу не хуже, чем правша. А у нас даже ножницы все для правши в основном... Мы приходим в ремесло, нам говорят: берёте ножницы в правую руку, расческу в левую, и пошли чесать. И человек, начинает работать, как робот. Но мы же всё-таки люди искусства, творчества, вдохновения. Я всегда своим студентам говорю: смотри, ты должна это выполнить любым способом. Неважно как — левой рукой, левой ногой, но ты должна привести это вот в такой вид. Здесь они начинают уже как-то включать голову, что-то творить. Поэтому, я считаю, что исходя из требований старой советской школы, из стандартов — мы ремесленники, но в остальном — наше ремесло это всё-таки искусство.
— Сейчас стандарты для парикмахеров меняются?
— ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт, Ю.А.) изменился очень сильно, требования изменились к обучению, к знаниям. С пандемией многое изменилось в санитарии и гигиене.
Стрижка «под пандемию»
— Пандемия сильно ударила по парикмахерам?
— Очень сильно. Большинство парикмахерских пострадали. Кто-то закрылся. Мастера убежали на дом работать, потому что аренда неподъёмная. Государство не смогло всем помочь, поддержать. Очень много незарегистрированных мастеров, которые не берут патенты. Такие вообще поддержки не получили. Ну и закрылись. Удар экономический очень сильный получился. Вот и мы думаем об изменении организационной формы, сейчас с бухгалтером советуемся. Затраты большие. Мы платим аренду, покупаем дорогостоящий инструмент, дезинфекция очень много денег отнимает. Стараемся соблюдать все нормы санитарии и гигиены. Мы на них не можем экономить. Это здоровье людей, наших клиентов.
— Профессия парикмахера реально может прокормить?
— Если мастер хороший, она приносит доход. Прокормить можно и себя, и семью. Кто-то называет заоблачные цены, но чаще всего не может дать качество услуги, соответствующее этой цене. Да, у нас есть мастера — просто бомба, но их, к сожалению, мало, потому что они всё чаще уезжают в Питер, в Москву. Здесь покупательский спрос не тот. И он соответствует доходу людей. Сейчас вот мужская стрижка в среднем по салонам 500 рублей. С зарплатой 20 000 мужчина не всегда может позволить ежемесячно 500 рублей тратить на стрижку. А у девушек стало колебаться уже от 1000 до 3000 за стрижку. Это в действительно всё очень дорого для нашего города.
— В Москве и Питере проще найти хорошо оплачиваемую работу?
— Там и клиентура больше, и с инструментами лучше, и с салонами. Менталитет другой. От Питера и Москвы мы отстаём примерно на 6-7 лет. Именно за такой срок к нам приходит то, что модно там, а то и вообще не доходит. Не успевает. Если какая-то скоротечная мода была, к нам она вообще не дойдет.
Для нас, творческих людей, там комфортнее, чем здесь. Но, если бы лучшие мастера оставались здесь, и мы совместно развивали бы профессию, думаю, и мы бы не отставали. Проблема отсталости в том, что мастера не продвигаются в профессиональном плане, а уезжают. И наши же мастера развиваются там. А мне хочется, чтобы они были и развивались здесь. Для этого нужен сильный фундамент, школа хорошая, возможность реализоваться, может, снижение аренды для начинающих мастеров, господдержка для такого мастера хотя бы в течение года, позволяющая существовать. Я преподаю в торгово-экономическом колледже, мы ездим со студентами на конкурс «Молодые профессионалы» (WorldSkills Russia). Это очень дорого даже для колледжа. Вывезти двух преподавателей и студентов. Мы были первый раз в Вологде, неплохо показали себя. В этот раз хотим уже медальки привезти в Череповец. Следующий чемпионат в ноябре. Мы уже готовимся.
Личное решение
— Кто эти ребята? — спрашиваю о юноше и девушке, которые сообща пытаются организовать укладку клиентке в парикмахерском кресле.
— Мои студенты. Это мое личное решение и моя личная помощь детям. Из-за пандемии у детей в том году пропала практика. Они не могли её проходить в салонах. Получилось, что у детей такой шквальный пропуск. Мы пытаемся это как-то компенсировать. Естественно, за свой счет. Я изначально только мужской мастер. Но детей обучаю универсально.
— Сложнее быть мужским или женским мастером?
— Мужским сложнее.
— Почему? Казалось бы, у мужчин волос меньше...
— Но у нас геометрия: на мужчине нельзя лишний миллиметр снять. У женщины миллиметр-два лишних зацепили — не страшно, для мужчины — катастрофа.
— Но ведь у женщин манипуляций больше всяких: окрашивание, завивка, прически сложные...
— У мужчин сейчас тоже запросы выросли. Химзавивку часто делают, покраска седины у мужчин востребована, за бородами стали ухаживать — и красят, и депилируют... Сейчас для мужчин очень много всего.
— Сколько стоит обучение парикмахера?
— Хорошее — от ста тысяч и выше. Это цифра за срок от месяца и больше. Выезжать в Москву и Питер — в более сильны академии и школы — это очень дорого. Есть такие курсы, где мы за месяц по сто, по двести тысяч отдаем мастерам. Есть мастер, который разрешает возле себя постоять за десять тысяч в день, а ученик, по сути, просто смотрит.
— Разве можно так научиться?
— Если смотрит опытный мастер, то да. Он видит, запоминает, понимает. Если это «полуфабрикат», то, конечно, нет. Над таким учеником нужно стоять и руки ставить. Опять же не всем это дано от природы. Приходят многие, и желание есть, но моторика слабая, чего-то где-то не хватает. С такими приходится дополнительно заниматься. А есть прямо самородки. То есть она знать ничего не знает, но берёт в руки ножницы и пошло-поехало у неё...
Чтобы не разъезжались
— Чего вам сейчас хочется больше всего?
— Хочется, наверное, свое учебное заведение, мастерскую. С колледжем мне тоже нравится работать. Это большой опыт. Но колледж, тем более государственный, — это, наверное, все-таки бюрократия, прежде всего. Это аккредитации, огромные кипы документов, завалы бумаг... А мне хочется, чтобы это была учебная студия. Салон со всеми удобствами для клиентов, для студентов. Вы же знаете, что сейчас, к сожалению, выпускников не берут без опыта. Если смотрим требования к мастерам, минимальный стаж — один год. Поэтому хотелось бы открыть такое заведение, где мы могли бы студентам давать такую работу. Он пришел «с нуля», год поработал за небольшое вознаграждение, зато наработал свой стаж. Он и нам помог, и себе помог. И мы его спокойно отправляем со стажем. То же самое с бухгалтерами, юристами, парикмахерами, дизайнерами. Может быть, дизайнеры нам какие-нибудь ремонты бы делали, что-то оформляли, зарабатывая свой стаж. Такое учреждение, после которого дети действительно будут нужны на серьёзной работе. Если вы сейчас позвоните в любой салон и спросите, не хотите ли вы взять ученика на практику на бесплатной основе, вы везде получите отказ. Они никому не нужны, к сожалению.
— Что вас сдерживает, мешает начать?
— Наверное, все-таки есть определённый героизм в том, чтобы пытаться в Череповце воспитывать своих мастеров, чтобы они не разъезжались. А мешает, наверное, всё-таки страх. Потому что аренда очень большая. Помещение снять проблематично. Хотелось бы иметь какую-то поддержку от государства хотя бы в виде помещения за умеренную плату. Тогда уже было бы смысл пробовать. А так открыть помещение, сделать ремонт, потом налогами закидают, пенсионными, страховыми платежами...
— Но у нас в регионе, в городе есть институты поддержки и развития предпринимательских инициатив. То же Агентство городского развития. Не пробовали туда обращаться?
— Боюсь, они в нас не заинтересованы. Мы несколько лет назад просили у города поддержку для участия в чемпионатах, хотели, чтобы череповецкая администрация нас немножко профинансировала. И получили такой прямо серьёзный отказ: вы, мол, и так неплохо зарабатываете. Парикмахерских много. Половина, как вы знаете, не зарегистрирована. Власть, похоже, смотрит и думает: ага, раз растут, значит, зарабатывают, и поддержка им не нужна. А честным-то мастерам, тем, кто в действительности отчитывается по налогам, им очень тяжело развиваться. Инструмент по стоимости просто зашкаливает. Сейчас собрать студента на учебу нужно минимум тысяч 50-60. Это чтобы студент закупил свой инструмент и муляжную голову, которую они начинают простригать. Это очень дорогое обучение и не у всех оно потом окупается. Вроде вышел, постоял, денег мало, аренда капает, платить ещё надо за всё — человек просто сбивается и уходит продавцом в «Пятёрочку», в «Магнит». Это дорогостоящее обучение просто проваливается. А хочется сохранять людей в профессии. Спасибо, что есть обучение в колледже. Я за него — это полноценное обучение. Дети обучаются по всем нормам. Теперь у нас хотя бы парикмахеры выходят с госдокументами. Если же мы берём какие-то курсы, профакадемии, которые учат как бы курсами, дети оттуда выходят пустыми: ни практики, ни теории, как правило.
Сейчас я концентрируюсь на студентах. Всё внимание на них. Хочется реализовать молодежь. Они сидят в соцсетях, больше смотрят блогеров и не слушают мастеров — это огромный минус для них. Хочется их вытащить из соцсетей. А для этого нужно быть интересными для них. Нужны огромные вложения в наши студии, а их нет. Государство не заинтересовано. Так мы можем стать умирающей профессией.
— Кто же нас стричь будет? Роботы?
— Сейчас из государственных стандартов убрали слово «искусство», а внесли «технология». Вот, видимо, и делают из нас — модельеров, художников — технарей-полуроботов...
