Не знаю, сколько я провалялся, но когда открыл глаза, на улице уже явно был вечер. Тиныч и Леся вполголоса беседовали на какие-то отвлеченные темы, а когда я объявил, что окончательно проснулся, предложили мне перекусить. На ум тут же пришла фраза жабенка из старого мультика: «Есть, спать. Спать, есть». Вот оно, счастье без прикрас. Эх, хорошо-то как! И втройне хорошо оттого, что завтра мы для проформы спрашиваем у местных ментов, нужна ли им еще наша помощь; разумеется, слышим в ответ, что нет, и с полным основанием сваливаем отсюда подобру-поздорову. Отчего-то Катькин Мох успел за эти два дня надоесть мне хуже горькой редьки. Понимаю, что я несправедлив к городку, но что есть – то есть.
В дверь коротко стукнули.
- О, а вот, кажется и Эм идет! – обрадовалась Леся.
- Вы с ней что, заранее договорились, что проснетесь одновременно? – хмыкнул Тин.
- Зачем договариваться? Мы с ней сиамские близнецы, ты что – не знал?
Я был прав и не прав одновременно. За дверью и впрямь была Эм, но не одна, а в компании какого-то старика, одетого в поношенный, но чистый и выглаженный костюм-тройку.
- Ребята, у нас, похоже, очень серьезные проблемы. Вот, знакомьтесь, это Виктор Игнатьевич, он вам все расскажет.
Без всякого предисловия старик протянул мне какую-то записку. Я прочитал ее, и у меня потемнело перед глазами.
Если хочешь увидеть свою внучку живой, скажи ее ё..рю-менту, чтобы вернул то, что забрал в бункере. Сегодня в полночь мы тебе позвоним, и ты продиктуешь его номер телефона. И не вздумай с нами шутить, дедуля!
- Я нашел ее приколотой к моей двери вот этим, - старик показал какую-то толстенную иглу с черной пластмассовой каплей на конце. – Поэтому точно знаю: это не шутка, Стасе угрожает опасность.
- А что это такое? – я указал на иголку.
- Ах да, - наш гость натянуто улыбнулся, - вы уже и не помните такие вещи, потому что молоды, при вас их уже не производили. Это – обыкновенная шляпная булавка. Стася нашла ее, когда рылась в моем трюмо, и выпросила себе. А я не возражал. Жене-покойнице она ни к чему, мне тоже, а девчонке радость. На самом деле, Анастасия – дочь моей племянницы, но я давно уже зову ее внучкой. Света, когда овдовела, перебралась жить ко мне, потому что в их военном городке нормальной работы не нашлось, а дочку надо было на что-то содержать. Да и Стася стала от рук отбиваться, раньше хоть отец ее приструнить мог… Я, конечно, на роль папаши не гожусь, да и дед из меня плохой получился, но, видит Бог, я делал для них с матерью все, что мог.
- Виктор Игнатьевич – бывший секретарь райисполкома, - сообщила Эм, выглядящая такой измотанной, будто последние несколько часов вагоны разгружала, а не дрыхла в свое удовольствие. – И хотя он давно на пенсии, он знает все, что происходит в городе.
- Ох, милая барышня, не преувеличивайте, - отмахнулся от нее старик. – Если бы я действительно все знал, этого бы не случилось.
- Расскажите им то, что рассказали мне, - попросила Эм.
- Может, сначала вы? Чтобы, так сказать, ввести коллег в курс дела.
Эм, пожав плечами, раскрыла какую-то газетенку и ткнула пальцем в статью.
- Чуть больше недели назад неподалеку произошло ограбление инкассаторской машины, ехавшей в райцентр сдавать месячную выручку, собранную по всему району. В подробности вдаваться не буду, сами потом прочитаете. Все уверены в том, что ограбление сорвалось, преступники бросили машину с деньгами и сбежали. Однако это, к сожалению, не так. В багажнике брошенной машины были фальшивки. А настоящие деньги, из-за которых похитили Стасю, мы с Дэном нашли этой ночью в бункере.
- Ничего не понимаю, - буркнул Тин. – Так что, до сегодняшнего дня никто и не заметил подмены?
- Отнюдь, - отозвался Виктор Игнатьевич. – Обнаружили это практически сразу, но решили прессе о том не сообщать. Отчасти из соображений престижа, отчасти в надежде вычислить преступников. Видите ли, слишком много совпадений: обычно выручку забирают раз в две недели, но машина, на которой это предполагалось сделать, неожиданно сломалась и рейс пропустила, так что итоговая сумма была как минимум вдвое больше обычной. Уже настораживает, не так ли? Кроме того, преступники совершенно точно знали, что машина не сможет проехать мимо лежащей на обочине девушки, то есть были осведомлены о той трагедии, которая случилась в семье одного из инкассаторов. Значит, готовились заранее, и у них среди инкассаторов был свой человек. Пока наибольшее подозрение вызывает водитель. За ним присматривают, но связи вычислить еще не удалось. В банке он работает меньше года, в райцентре живет на съемной квартире, хозяйка о нем отзывается очень хорошо.
- А почему именно он? – спросила Леся, и тут же, засмущавшись, спряталась за Тина.
- Чтобы выиграть время и пустить милицию по ложному следу, преступникам было надо, чтобы со стороны все выглядело так, будто им помешали сбежать. И что мы видим? Именно водитель стрелял им вслед по колесам и пробил шину. Из больницы он вышел уже на следующий день, а двое его напарников все еще лежат там с сотрясением мозга. Значит, можно сделать вывод, что их приложили по голове на совесть, а его – только для видимости, чтобы кровь пустить, и отвести подозрения.
- Виктор Игнатьевич, расскажите еще про машину, - напомнила Эм.
- Ах да. «Волга», на которой преступники якобы пытались удрать, была накануне угнана у моего друга, Антона Тимофеевича. Он владелец автомастерской, ну и заодно помогает народу продавать и покупать подержанные машины. Там рядом пустырь, куда желающие пригоняют свои тарантасы, а ключи от них оставляют Тимофеевичу. Он и присмотрит, и машину покажет, если на нее вдруг покупатель объявится. В итоге всем удобно: хозяину не надо время тратить, покупатели тоже про это место давно знают, ну а Антон свой процент имеет. Так вот, «Волга» у него стояла недели три. Хоть и ценник невысок – прежний хозяин за нее всего пятьсот инвалютных рублей хотел, но очень уж она жизнью побита, да и проржавела насквозь. Но – ездила, хоть и чадила изрядно. Там движок уже на ладан дышит, того и гляди накроется.
- А друг ваш видел угонщиков? – спросил я.
- Ему кажется, что он знает, кто бы это мог быть. Как раз накануне туда завернула одна компания мотоциклистов, и она ему очень не понравилась. Четверо парней, длинноволосые, но шлемов не снимали, так что про лица их он сказать ничего не может. Крутились около «Волги», но он их прогнал и ничего им показывать не стал. Слишком уж по-хамски они себя вели, да и шлемы эти… Тимофеевич не привык разговаривать с теми, кто свои лица прячет. Ну а ночью машину-то и свистнули, аккурат после визита этих…
- А как они были одеты?
- Все в черной коже: куртки, брюки, сапоги. На спинах какие-то рожи страшные намалеваны. Рокеры или байкеры, кто их там разберет, как они себя величают. Но не местные, у нас таких точно нет. Может, из райцентра подвалили? Тимофеевич сильно переживал, что не уследил, но хозяин «Волги» на него не в претензии, машину-то ему вернули, а запаска у него в гараже валялась, так что он не в убытке. Но все равно, не по-человечески вышло…
Пока старик рассказывал, я смотрел на него и понимал, что да – это авторитет. Нет, не в криминальном смысле, а именно что в самом обычном, нормальном: старейшина, третейский судья, просто тот, кому можно довериться. Но все-таки кое-что я должен выяснить…
- А откуда вы все это знаете? – задал я долго вертевшийся на языке вопрос. – Если информация о том, что ограбление удалось, засекречена, значит, вы вхожи в милицейские круги? Это так?
Виктор Игнатьевич грустно усмехнулся.
- Видите ли, когда долгое время занимаешь не последний пост в городе, даже после того, как полномочия остались в прошлом, к тебе все равно обращаются за советом и помощью. Или просто рассказывают, что творится вокруг. Так я узнал о вашем приезде, о том, что по городу разгуливает девушка с пистолетом, из-за которой Сенька Чалый теперь боится нос на улицу показать, и о том, что спутник этой девушки проявляет повышенное внимание к лагерю хиппи. Ну а истинную историю ограбления я услышал только сегодня от сына своего старого приятеля, который ведет это дело, и к которому я обратился за помощью. Кстати, он предложил свой план действия, и попросил меня как можно скорее рассказать вам об этом плане. Признаюсь, он мне не слишком по душе, но другого, увы, все равно нет.
- Да? И что это за план?
"На пять минут миллионеры", часть 15
