В плане инклюзивного образования Франция - это одна из стран, на которую точно стоит равняться. Начиная с 2005 года дети с различного рода инвалидностями больше не посещают отдельные учебные заведения, а либо ходят в общие классы, либо для них в рамках общеобразовательной школы и на ее же территории организованы особые классы, где программа дается с учетом их познавательных способностей.
Мой первый опыт преподавания особым детям случился в прошлом году. На первом занятии все было очень странно. Муж, конечно, предупредил меня, что BAC PRO (это местные ПТУ) это особая публика, и я не ждала на занятие Ломоносовых, но даже с отсутствием ожиданий я увидела, что английский для них это как-то совсем тяжело. Перед вторым занятием с этой группой ко мне подошла девушка, сказала, что меня, видимо, никто не предупредил о том, что это не совсем обычный класс и что на этом занятии она будет помогать ученикам во время урока. Не совсем обычным этот класс был по причине того, что практически все 11 человек имели ту или иную степень аутизма и прочих незначительных mental disabilities.
Что это значит на практике? Ты задаешь ребенку вопрос, а он смотрит на тебя совершенно отсутствующим взглядом, улыбается и молчит, и продолжает рисовать котиков, из урока в урок. Для кого-то стресс, что я не написала на доске тему урока. Кто-то не помнит, где ему нужно писать на листке, и нужно, чтобы ему напомнили, что начать можно с верхнего левого угла.
Этим и занималась эта девушка. Она переходила от одного ученика к другому, успокаивала одного из-за того, что я не написала дату, другому объясняла, где ему писать ответ на вопрос. Кого-то просто успокаивала.
Это был один из лучших уроков в моей жизни. Я смогла полностью сконцентрироваться на преподавании, и в конце занятия я видела, что за этот час мы вместе прошли какой-то путь в обучении, они всё не просто прослушали новое, а освоили и научились применять на практике новую тему.
В этом году я два месяца заменяла учителя в одной классе, и там был мальчик тоже с каким-то расстройством аутичного спектра. Его проблема была в том, что он не мог полноценно формулировать фразы и не мог сконцентрироваться на задаче. Так вот специально к нему на протяжение всего процесса обучения был прикреплен человек, который сидел с ним рядом на всех (!) уроках и постоянно напоминал ему : “Начинай с подлежащего, так, хорошо, а сейчас сказуемое. Ты хорошо понимаешь вопрос? Да? Тогда как ты думаешь, что можно здесь ответить?”.
То есть заметьте, не мама уволилась с работы, и не специально нанятый семьей человек, а оплачиваемый государством сотрудник сопровождал одного ребенка с особенностями на протяжении всей школы.
Дети с физическими инвалидностями сопровождаются таким сотрудником в начальной школе. Он помогает с коляской, подносит нужные материалы, помогает разложить учебники и тд. Далее, так как все школы оборудованы лифтами, ребенок может справляться уже сам.
Кстати, лифты в школе нужны не только колясочникам. Это палочка-выручалочка в случае вывиха или перелома ноги. Чтобы дети не баловались, в конце перемены (во французской школе перемены более длинные, но не между каждым уроком) все горе-каскадеры собираются возле лифта и сотрудник администрации школы вызывает лифт и развозит всех по этажам.
В этом году я работала в четырех классах. Один из этих четырех классов просто невыносим. Там один мальчик с явным СДВГ, но так он … (как это теперь правильно говорить?) не белый и из бедной семьи, а психологи во Франции не покрываются страховкой, то я полагаю, что его даже не пытаются лечить медикаментозно, а просто “ну вот типа такой ребенок” и “ему просто надо взять себя в руки”. Однажды он пришел ко мне на урок с какой-то таблицей, где были прописаны его цели на неделю. Цели типа “не забывать приносить на урок тетрадь”, “внимательно следить за учителем” и так далее. И мне нужно было на уроке ставить в этой таблице галочки, насколько он достиг этой цели. Длилась эта программа одну неделю. Потом, видимо, для ее организаторов проблема была решена. Но не для меня. У этого ребенка не закрывается рот, он все время сидит ко мне спиной, его стол завален какой-то макулатурой, но он никогда не может найти нужную распечатку.
Есть там еще один мальчик. У него самый высокий уровень английского во всей школе. Но…. Во время урока он может начать петь в полный голос, или просто кричать, или ругаться матом. Даже его одноклассники просят меня вывести его из класса. А что же мама? А мама считает, что он просто переживает из-за того, что папа часто в командировках. Ну и его естественно тоже не водят к психологу, потому что это дорого, а из школы все равно не выгонят. WTF?
В другом классе есть мальчик, у которого дислексия. Проблема только в том, что выпускной экзамен по английскому строится на 90 процентов на чтении текстов, ответов на вопросы по ним и выполнении различных, связанных опять же с текстами, заданий. И даже когда я стараюсь упростить, частично перевести, облегчить для него задания (а на это уходит много времени) он все равно очень плохо справляется. Из жалости я ставлю ему 11 из 20, но по-хорошему, это не больше 5.
И здесь я, честно говоря, пребываю в растерянности. Может быть, детям с дислексией лучше учиться в отдельных классах, где программа базируется на других каналах передачи информации? В чем смысл запихнуть такого ребенка в общую школу, сообщить учителю, что у него дислексия и вы как-нибудь подстройтесь, но иметь очень низкий результат на выходе?
В любом случае, огромный шаг вперед здесь уже сделан, и большая часть детей с особенностями успешно интегрирована в общую систему образования. А их родители не оказываются в ситуации, когда они сами должны организовывать ребенку образовательный процесс в ущерб работе и всему остальному.
