Натка лежала в постели и смотрела в потолок. Была глубокая ночь, а сон никак не шел. Мысли мешая уснуть, вызывали какое-то томящее волнение.
Натка повозилась под одеялом, устраиваясь поудобней. Было немного страшно и в то же время не терпелось перейти и этот рубеж.
Что там дальше?
Начнется самостоятельная работа.
Как все будет?
Что ждет их?
Виктор Сергеевич намекнул, что будет загранкомандировка. Натка все гадала — куда?
Она вдруг вспомнила, как когда-то, она с Машкой мечтали в бриллиантах на дорогих машинах спасать мир. Сейчас вспоминать это было смешно.
Наташа улыбнулась. Наивные были, глупенькие.
А сейчас…
Натка, вспомнив это, осознала, насколько она изменилась за эти три года. Непросто изменилась, а стала другой.
Смелой, быстрой, дерзкой. Как много она сейчас умеет. Как изменились ее рефлексы, привычки, речь, движения, жесты.
И даже думать стала по-другому. Словно кто-то все перенастроил в ней.
Кто-то…
Преподаватели, кураторы, инструкторы каждый день настойчиво, упорно, перенастраивали Натку — и тело, и мысли.
Тренировки, тренировки, тренировки.
Страшные, веселые, часто жестокие. Тренировки из нежной сломленной девочки сделали воина. Валькирию.
Наташа повертелась еще, отгоняя мысли. Надо все-таки уснуть, завтра обычный тренировочный день. Но мысль о том, как будет потом, в новой самостоятельной жизни, не давала заснуть.
Натка перебирала в памяти все, что случилось с ней за три года. Пыталась вспомнить момент, когда она стала другой, сильной Наткой. И не смогла. Вот она стоит с дядей Сережей перед КПП и трясется. Удивленно смотрит на Марину. И вот она вчера на выпуске.
Выпуск.
Уже выпуск!
На спинке стула висел ее китель с новенькими лейтенантскими погонами.
«Лейтенант Соловей», — Натка улыбнулась. — «Надо же. Папа был бы рад. А мама?».
Натка вспомнила про музей, про Черную дверь. Какая-то мысль не давала ей покоя. Ведь что-то она хотела сделать. Они! Они хотели что-то сделать до выпуска! Обязательно сделать…
Черная дверь…
Сестры…
Клятва…
Вот!
Клятва!
Перед выпуском клятва у Черной двери!
Натка села на кровати.
— Мурашки! — тихо спросила Машка. — Не спишь?
— И я не сплю, — прошептала Лика.
— Ну так давайте уже свет включим! — хмыкнула Светка.
Соскочила с кровати и включила свет.
— Девки, мы же клятву хотели, помните? — сказала Натка. — Давайте, перед самым отъездом! У Двери!
— Я думала, ты не вспомнишь, — улыбнулась Светка, вытаскивая из тумбочки печенье, коробку сока и стаканчики. — Меня твоя мысль тогда еще зацепила.
— Мне тоже нравится! — Лика потянулась к печенью.
— Девки! — Машка вытаращила глаза. — Это будет наш ритуал! Как будто мы сестры. Как будто мы… Вот… — она вскочила с кровати, схватила с тумбочки тетрадку и карандаш. — Давайте!
Они до самого утра сочиняли текст клятвы, обсуждая каждое слово, обдумывая все, что прозвучит у Черной двери.
Натка смотрела на девчонок и удивлялась. Растрепанные, смешные и серьезные. Уже непросто девочки, а лейтенанты. Воины.
Но главное, что они подруги. И даже больше — они сестры. Натка улыбнулась.
— Мурашки, а ты чего молчишь? — Машка дернула Наташу за рукав. — Давай тоже придумывай! Твоя идея же!
— Подожди, Маш, — Натка обвела всех взглядом. — Я хочу вам сказать, девки... Я вас люблю. Очень. И счастлива, что мы вместе.
Машка от восторга соскочила с кровати и бросилась обнимать Натку. Потом Лику и Светку. Тетрадка со словами полетела на пол.
— Стойте, дурищи! — Лика нагнулась за тетрадкой. – Давайте дальше сочинять, а то утро уже!
Они сели на кровать к Натке, закутавшись в одеяла. Склонились над простой тетрадкой в клеточку с зеленой обложкой, чтобы написать на помятых страничках Самую Главную Клятву в их жизни.
День выпуска начался, как обычно. После завтрака, девчонки в лейтенантской форме пришли в кабинет к Виктору Сергеевичу.
Полковник, посмотрев на их торжественные лица, хмыкнул, предложил сесть:
— Никакой помпы не предвидится! Сейчас я выдам ваши служебные удостоверения и все! — он посмотрел на расстроенную Машку. — На этом можно считать, ваше обучение закончено.
— Как? — Машка даже привстала. — И все? Берите удостоверения и мотайте, девки, на работу?!
— Красная! — Виктор Сергеевич покачал головой. — Ну что за склонность к дешевому драматизму? Конечно, не так! Я просто ждал твоего возмущения, — он усмехнулся. — Сейчас получите удостоверения, вечером для вас праздник — отвальная, вместе с преподавателями и кураторами. До праздника вам задание: собраться, упаковать вещи, оружие. Завтра с утра за вами заедет ваш новый начальник, руководитель вашей группы. Мой, кстати, старинный друг, очень хороший человек, полковник Раскатов. Такой сценарий вас устроит, мадам Паника?
— Устроит! — буркнула Машка.
— Ну, вот и ладненько! — Виктор Сергеевич потер ладони. — Ну, без предисловий?
Начальник открыл ящик стола и достал четыре красные книжицы удостоверений с золотым гербом на обложке.
Девчонки затаили дыхание.
Виктор Сергеевич, раскрыв первую «корочку», протянул ее Светке. Она взяла ее осторожно, боясь помять и посмотрела испуганно-счастливо на девочек.
Натка раскрыла пахнущую типографией «корочку». Увидела свою фотографию, имя, звание и должность: «специалист скрытого сопровождения и охраны, специалист скрытых тактических операций».
Вот и все.
Она посмотрела на девочек, растерянных и немного напуганных этим моментом. Так ждали, что закончится учеба и они станут взрослыми. И вот, он настал. От этого стало невыносимо грустно.
Натка поняла, что долго ожидаемое событие никогда не бывает таким, как хочется. Как рисуешь себе в воображение. Представляешь и переживаешь в своих мыслях.
Она посмотрела на полковника.
— Итак, дальше, — Виктор Сергеевич, выдержав паузу, чтобы дать возможность девчонкам рассмотреть свои удостоверения, продолжил. — Ваша первая командировка на полгода. За рубеж, — он сделал ударение на этом. — Будете помогать нашим военным специалистам. Прикрывать их, охранять и делать все, чему мы вас учили. Это и стажировка, и работа. Чтоб немного попривыкли, — он внимательно следил за реакциями девочек. — Командиром группы с этого момента назначается лейтенант Шторм. Слушаться ее, как меня.
— А куда поедем? — спросила Натка.
— Все узнаете. Миссия секретная, официально нас вроде и нет в этой стране, но неофициально мы помогаем. Подробней вам полковник Раскатов расскажет.
— А разве так можно? Вроде нас нет, а вроде есть? — спросила Машка.
— Ох, Мария! Если бы все делалось так, и только так, как можно! Нас бы не было тогда, — он строго посмотрел на Машку. — Все можно, дорогая моя лейтенант, все можно: и запреты нарушать, если так нужно. Если для страны твоей так нужно. Если это правильное дело, которое помогает людям жить спокойней. Если это для мира важно.
— Мир спасать будем?! — задохнулась Машка.
— Ну, мир спасать вам рановато еще! — ВикС улыбнулся. — Хотя с твоим темпераментом и энергией, все возможно, Мария, все возможно. Главное, девочки, — полковник стал серьезным и сразу уставшим, — главное, запомните две вещи: никогда не предавать: ни себя, ни друзей. А это, поверьте мне, очень просто сделать. Всего лишь секундная слабость и все. Понимаете? Только жить после этого, вроде бы и незачем. Душа у предателя умирает. И, — Виктор Сергеевич тяжело вздохнул, — второе, но не менее важное: берегите себя, очень прошу вас.
— Хорошо, Виктор Сергеевич, – серьезно ответила Машка.
— Ну, раз хорошо, не смею больше задерживать! — ВикС опять улыбнулся. — Идите, собирайте вещи. Все что надо возьмете на складе. И, — он улыбнулся, — вечером будем пировать! Ну, идите уже ко мне, родные мои, обниму вас, что ли!
Девчонки собрались, сели на кроватях, немного растерянно, глядя друг на друга. Вот и все. Вещи собраны, вечером отвальная и все.
— Ну, Кузнечик, пора? — волнуясь, спросила Светка.
— Я думаю, самое время, — кивнула Натка. — Пойдемте.
Лика взяла зеленую тетрадку со словами и они вышли в коридор.
Осторожно вошли в музей, встали перед черным мрамором.
— Мурашки, что делать? — шепотом спросила Машка.
— Нужно, — разволновалась Натка, — читать!
— Свечки зажечь! — сказала Лика. — Свечки зажечь от Розы!
Натка кивнула, ей показалось, что именно к этому моменту она готовилась всю жизнь. Во рту все пересохло. Натка открыла тетрадь и запинаясь, начала читать:
— Мы, Соловей Наталья, Красная Мария, Шторм Светлана, Снежная Анжелика. Перед именами наших погибших сестер, перед их памятью клянемся, что никогда не предадим друг друга, никогда не бросим ни в беде, ни в радости, ни в болезни, ни в бою, — она посмотрела на девочек и уверенно продолжила. — Клянемся быть одним целым и все делить поровну: и счастье, и несчастье.
Клянемся никогда не делить самое святое: любовь. Не мешать любви одной из нас, беречь ее и не предавать в любви.
Клянемся не стать скотинами, сохранить навсегда доброту и чистые наши души.
Клянемся любить родину, людей, жизнь, друг друга, быть друг для друга семьей, родней, защитой и опорой, быть честными друг к другу, хранить честь, совесть и не испачкать их.
Клянемся жить честно, открыто и прямо, по совести.
Клянемся никогда не нарушить этой клятвы, а если кто-то из нас, нарушит ее, то мы будем судьями для нее, а если надо и палачами. Простим и навсегда вычеркнем ее из нашей памяти. Клянемся!
Девчонки севшими от волнения голосами, эхом подхватили:
— Клянемся.
Потом они зажгли четыре свечки от вечного огонька и поставили рядом. Они стояли обнявшись. Слушая, как потрескивают огоньки свечей, дыхание друг друга и чувствуя, что сейчас их сердца бьются в такт, как одно.
Именно сейчас родилась на свет их боевая группа. Неважно, что ждало их завтра, они знали, что всегда будут вместе.
Через минуту они молча вышли из Музея.
— Вот и все, — выдохнула Натка, закрыв дверь.
— Тетрадку забыли, — растерянно прошептала Лика. — Что делать?
— Пусть, — Светка улыбнулась. — Может, пригодится кому-нибудь.
Утром они встали по привычке рано.
Натка сидела на кровати, впервые задумавшись, что делать дальше. Занятий не было, только в десять часов за ними придет машина.
— Девки, — Машка потягивалась, выгибаясь, руками взлохмачивая красную шевелюру, — а хорошо вчера посидели, правда?
— Ага! — отозвалась Лика. — Не то слово! Машка, тебе пить категорически нельзя! Ты с двух стопок становишься дикой.
— Она и трезвая такая. Так что неважно: пьет, не пьет, — Натка потянулась за полотенцем.
— Зато я танцевала лучше всех! — Светка, вскочив с кровати, попрыгала, размахивая руками. — А, ты Машка, смешнее всех.
Натка улыбнулась, вспомнив, как хохотали преподаватели и кураторы, когда Машка по очереди начала изображать их.
— Да уж, — Лика накинула халат. — В ударе наша Маша вчера была, в ударе.
— В угаре она была, — хохотнула Светка.
— Жалкие завистницы, — проворчала Машка, кутаясь в одеяло. — Злопыхательницы, критиканши и заразы! Зависть вас гложет, зависть, противные вы тетки! Еще бы, такой оглушительный успех! Я звезда! — Машка гордо посмотрела на девочек.
— Сказала бы я, кто ты. В рифму! — Светка бросила в Машку подушкой. — Звезда, блин!
Натка тоже метнула в Машку подушку.
— Вот так, значит? — заверещала Машка. — Двое на одну! Лика, помогай, уделаем их!
Лика взяла подушку, задумчиво взвесила ее на руке и метнула в Машку засмеявшись:
— Это за гонки тебе! — крикнула она.
— Ну все, засранки! — Машка вскочила, схватила две подушки за углы и угрожающе завертела ими. — Держитесь у меня!
Одна подушка полетела в Натку, другая в Светку, и третьей вдогонку она запустила в Лику.
И тут же пластом упала на пол и замахала руками:
— Лежачую не бьют! Лежачую не бьют!
Лежачую не пощадили. Втроем навалились на нее защекотав.
Машка, извиваясь, как змея, верещала, лупила ладошками напавших девчонок, заходилась в смехе и выкрикивала:
— Пустите! Сдохну нафиг сейчас! Хва-а-ати-и-ит!
Светка, Лика и Натка разом отпустили Машку и хохоча, шлепая босыми ногами по полу, убежали в душевую.
— Заразы! — кричала им вслед Машка. — Догоню! Поодиночке защекочу всех!
Она вскочила и побежала за ними и нарвалась на засаду из трех душевых шлангов со свинченными головками. В Машку прицельно било три струи холодной воды.
Она завизжала и пошла напролом, выхватила шланг у Лики и залила ее с ног до головы.
— Вот тебе, зараза блондинистая, вот! — приговаривала она.
Потом они вместе завтракали, толкаясь, вызывая улыбки у поваров и официанток.
— Ох, малые же совсем, — вздохнула Оксанка. — Играться бы им, а они на войну едут.
Стало тихо.
Натка почувствовала, что за воротами их ждет не обычная работа, а война. И это теперь их работа — воевать.
В десять часов они вышли за ворота, нагруженные тяжелыми сумками. На залитой солнцем подъездной дорожке, пофыркивая, стоял черный микроавтобус с темными стеклами и синими «мигалками» на крыше.
— Ну вот и кончились игрушки, одеяла и подушки, — тихонько шепнула Машка.
А Натка со слезами смотрела, как медленно скользила, поскрипывая, зеленая створка ворот, отсекая их от такого родного и уютного мирка училища.
— Как пуповину отсекает, — сказала Натка.
Створка, лязгнув, замерла, спрятав за крашеным металлом, остаток их детства.
На дорожке стояла их волшебная карета с мигалками, которая должна была отвезти их во взрослую жизнь.
Продолжение ЗДЕСЬ ссылка раньше, чем 12 июля в 6.00 по мск не откроется!
Почему Натка оказалась в училище - читать ЗДЕСЬ
Навигация по каналу - зайдите, там много хороших историй
Анонсы Telegram // Анонсы в Вайбере подпишитесь и не пропустите новые истории
Книга написана в соавторстве с Дмитрием Пейпоненом. Каноничный текст на сайте Проза.ру
НАВИГАЦИЯ по роману "Взрослая в пятнадцать" ЗДЕСЬ (ссылки на все опубликованные главы)