Ветер гонял пожухлую листву вдоль заброшенного перрона. В дощатых стыках пробивалась клочковатая трава, она кренилась то в одну сторону – вслед за листвой, то в другую – вслед пролетавших мимо листьев. В свинцовом небе висели серые набухшие облака – вероятно, собирался хлынуть дождь. Порывы ветра усиливались, все сильнее и сильнее.
В разбитых окнах вокзала зияли остроконечные дыры, сквозь них были видны покореженные скамейки, некоторые торчали кверху ножками. Останки стекла валялись на обшарпанному полу, обрывки расписаний, висящие на стенах, кассовые кабинки с белыми номерами посередине небольших полукруглых и почему-то уцелевших оконцах.
Пустой информационный щит, подхватываемый порывами сквозняка, негромко стучал о стену. Глухой удар эхом разносился по пустому зданию и угасал в его самых потаенных уголках. А он все стучал, стучал и стучал, казалось, что кто-то взывает о помощи.
Железнодорожные пути давно поросли растительностью, а оранжево-рыжие рельсы свидетельствовали о далеких счастливых временах. Они больше не отливают тусклым отблеском полуденного солнца, а просто покоятся в высокой траве, как длинные змееподобные существа из параллельного мира.
Пассажир...
Задрав морду к небу и ощетинив ряд мелких зубов, огромного размера крыса стояла на платформе и принюхивалась. Она чувствовала новый запах – запах, которого раньше она не знала. Человек распознал бы его, ведь это был аромат духов, но для животного, прожившего свою жизнь вдали от человеческого жилища, этот запах был просто новым ощущением.
По старым скрипучим ступенькам на перрон поднималась женщина. Вероятно, она была молодой. Походка ее была легка, но груз мыслей непосильной ношей лежал на опущенных плечах ее. Длинными тонкими пальцами она убрала прядь волос со лба и посмотрела вдоль перрона, который был пуст и мрачен.
Вряд ли кто-то мог знать о муках, терзающих эту юную особу, и какие обстоятельства вынудили ее приехать сюда. Что гонит нас от общества себе подобных, от близких и родных, что манит нас за пороги пустоты? У каждого свои ответы на эти вопросы, ответы же её останутся для нас секретом. Ведь каждое сердце имеет право на свою маленькую тайну.
Взойдя на площадку, она остановилась, прислушиваясь к окружающему, а, может, и к своим внутренним ощущениям. Возможно, в ней взыграло некоторое смятение иль страх, но что имеет значение, когда все уже решено, и иного пути уже нет? Перед лицом неизведанного она скинула вуаль жизни. Он ждала.
Нежданно-негаданно в дырах полов железнодорожной платформы, как первые звезды, стали появляться блестящие маленькие хищные глазки. Слышалось какое-то копошение и грызня под полами. Крысы подкрадывались все ближе и ближе к одиноко стоящему человеку. Они боялись его и одновременно ликовали. Животные инстинкты взыграли в них без всякой славы численного превосходства, но полные надежды и оправданий их.
Неожиданно вокзальное действие разорвалось, пронизанное новым звуком. Рельсы тяжело и угрожающе заскрипели под весом прибывающего состава. Раздался паровозный протяжный гудок. Напуганное воронье с криком возмущения взлетело, покинув черный лес, как вестники печали и разочарования. На встречу к пассажиру не спеша катил старый паровоз. С шумом испуская белый пар, он тонул в нем сам. Казалось, что тонкая грань между реальностью и мистикой стерлась и предстала в настоящем сюжете во всей своей красе.
Грызня под полами вмиг прекратилась. Животные, почуяв неведомое прикосновение могущественного, бесшумно растворились под дощатым покровом. Необыкновенное умиротворение окутало заброшенный вокзал и стоящую на перроне одинокую фигуру.
Черный, как вороной конь, паровоз проехал мимо пассажирки. Что примечательно, машиниста в нем не было, но женщина не обратила на то никакого внимания. Окутанный парами вагон остановился, открылась дверь, приглашая путницу войти.
***
Будь на перроне люди, они непременно обратили бы внимание на молодую особу, сидевшую у окна – женщину с красивым и одновременно печальным профилем, не поднявшую даже головы, чтобы проститься с вокзалом пустоты.
Состав вздрогнул, белые облака пара заволокли платформу, и вагон, в котором на мгновение мелькнул силуэт женщины, покатился вдоль перрона в открытую равнину.
