Фэй Данауэй прошла путь от бродвейских подмостков к вершинам голливудского успеха, став одной из самых ярких актрис независимого американского кино.
Дороти Фэй Данауэй родилась 14 января 1941 года на юге Флориды, в пыльном крошечном городке Баскоме, раскинувшемся среди хлопковых и арахисовых полей, в семье офицера Джона Макдауэлла Данауэя и домохозяйки Грейс Эйприл. Отношения ее родителей носили мучительный и запутанный характер.
В детстве Фэй занималась танцами, училась играть на фортепиано. Но она никогда не смогла бы забыть, как ее мать униженно уговаривала отца дать ей денег на оплату танцев для дочери. С тех пор Фэй решила, что никогда не будет зависима от какого бы то ни было мужчины в финансовом плане. Еще девочкой-подростком она устроилась работать в местный магазин.
По окончании школы Данауэй поступила в Бостонскую школу искусств на актерское отделение. В это время ей приходилось рассчитывать только на себя, свои собственные силы и способности. Заработать - значило выжить. Она училась, а по вечерам работала официанткой и еще умудрялась высылать деньги матери.
Фэй устроилась на работу в Американский национальный театр, где началась ее актерская карьера. В 1962 году она дебютировала на Бродвее в спектакле "Человек на все времена". Вскоре продюсер Сэм Сигал увидел Фэй в постановке "После грехопадения" и предложил ей работу в кино.
Так в 1967 году Данауэй дебютировала в фильме "Происшествие". В том же году она появилась еще в двух картинах, одна из которых сделала ее знаменитостью. Речь идет о гангстерском триллере "Бонни и Клайд", рассказывающем романтическую историю о знаменитой паре грабителей времен Великой депрессии.
Ее героиня - Бонни Паркер из легендарного, даже культового криминального дуэта Бонни и Клайда, стала главным женским символом бунтующих шестидесятых. В 26 лет за эту роль актриса была номинирована на "Оскар".
Следующим успехом стала роль Вики Андерсон в картине "Афера Томаса Крауна" 1968 года. Поначалу Стив Маккуин, партнер актрисы по фильму, не хотел сниматься с Данауэй, считая ее "разрекламированной пустышкой". Но затем он называл ее лучшей актрисой из всех, с кем ему довелось поработать.
Молодая актриса очень гордилась этим достижением. Вместе с партнером по фильму Уорреном Битти они разъезжали по стране, представляя картину. Ее поразило тогда, что почти все молодые женщины в толпе были блондинками в лихо заломленных набок беретах а-ля Бонни Паркер.
После "Бонни и Клайда" журналисты начали наперебой писать, что между Фэй и Уорреном Битти роман. Однако это было только их желание угодить публике.
Правда же состояла в том, что Фэй никогда даже и не думала о романе с Уорреном. Она уважала его как прекрасного актера, и он был замечательным другом. Фэй знала, насколько ветреный Уоррен любит женщин. Он несравненный и обаятельный, но с ним не получишь стабильности, решила Фэй. Да и как молодому и красивому Уоррену устоять от искушения, когда за ним по пятам ходят вереницы поклонниц. Фэй предпочла держаться от Уоррена подальше: она не станет занимать место в общем списке.
У Фэй всегда было жесткое правило: ее работа несовместима с романами. К работе она относилась предельно серьезно и считала, что любовь к коллеге станет помехой, а потому и речи не может быть о каких бы то ни было чувствах на съемочной площадке.
В 1968 году режиссер Витторио Де Сика пригласил Фэй на главную роль в фильме "Любовники". Впервые увидев Марчелло Мастроянни, с которым предстояло играть "любовь" она сразу поняла - перед ним ей не устоять.
Ее свели с ума нежность темных глаз, прикосновение рук, модуляции его бархатного голоса. Мастроянни был женат на итальянке Флоре Карабелле, но устоять перед чарами одной из самых красивый женщин Америки тоже не смог. Отношения актеров развивались столь стремительно, что к концу съемок уже вся группа знала об их романе.
Говорят, когда снимались любовные сцены фильма, режиссер Де Сика не мог разнять целующуюся парочку - настолько актеры были увлечены друг другом, играя на площадке любовь. Однажды Де Сика даже вылил на головы актерам кувшин ледяной воды, чтобы привести их в рабочее состояние.
Марчелло поражался почти армейской собранности Фэй. Для него это было так странно и он тихонько плел паутину разговоров, которые ее завораживали: "Ты не умеешь отдыхать, Фэй. Это совсем не идет такой соблазнительной, красивой женщине. Тебе нужно учиться легкомыслию, безмятежности, безделью. Тебе надо пожить в Италии, здесь этим владеют в совершенстве".
Фэй не без труда привыкла, что Марчелло стал платить за нее в ресторане. Он считал это само собой разумеющимся, а она всякий раз протягивала деньги за себя.
После съемок в "Любовниках" Данауэй была вынуждена вернуться в Америку, где ее ждала работа над фильмами "Сделка" с Керком Дугласом, "Маленький большой человек" с Дастином Хоффманом. Но их "трансатлантический роман" с Марчелло только набирал обороты.
Как только выдавались свободные дни, Данауэй брала билет на самолет и летела в Италию к Марчелло. Но ее расстраивало одно обстоятельство: приезжая к Мастроянни, она чувствовала себя шпионкой. Итальянские папарацци буквально охотились за Мастроянни. У нее в сумке был всегда наготове парик с каштановой косой и очки-блюдца, менявшие ее облик до неузнаваемости. Марчелло было достаточно старомодного картуза и кургузого пиджака - в этой одежде он походил на типичного рабочего-южанина.
Весенними ночами в Венеции они нанимали гондолу и медленно плыли, любуясь роскошными видами и потягивая вино. Летом они путешествовали по Средиземному морю на яхте Мастроянни. Она влюбилась в Италию.
Марчелло мог приводить Фэй только в дома самых преданных друзей, которые не выдадут его журналистам - к актеру Витторио Гассману и режиссеру Федерико Феллини. Через некоторое время Фэй захотелось определенности. Однажды, когда они вместе с Мастроянни остановились в отеле в пригороде Флоренции, Фэй решила расставить точки над "i": "Марчелло, нам надо серьезно поговорить. Мне нужна полная ясность и определенность в отношениях. Назови день, когда ты намерен подать документы в суд на развод с Флорой?"
Марчелло был разочарован: " Что за ужасные слова "суд", "развод"? У нас впереди счастливое будущее. Я хочу от тебя детей - мальчика и девочку..."
Он говорил ей о счастье, а она - о разводе. Его друзья были с ним полностью солидарны. Федерико Феллини говорил актрисе: "Зачем тебе надо выходить за Марчелло? Разве тебе с ним плохо? Он на руках тебя носит, дарит дорогие подарки, он исполняет малейшее твое желание!"
Американке Фэй было невдомек, что в Италии существуют иные взгляды на брак, нежели в Америке. Итальянский муж может иметь множество любовниц, и супруги спокойно относятся к увлечениям своих благоверных, потому что с женой он не разведется никогда. Жена - это святое, от нее муж никуда не денется. Так было и у Витторио Де Сики, у Феллини, у Роберто Росселини (мужа Ингрид Бергман).
Но Фэй была устроена иначе. Ее терпение лопнуло в 1969 году, в Рождество, когда она приняла решение о разрыве с Марчелло, она больше не станет играть роль "другой женщины".
Фэй очень изменилась после разрыва с Мастроянни. Она стала заносчивой, словно обозлилась на всех мужчин сразу, и у нее появилась привычка поучать окружающих, делать колкие и ядовитые замечания.
Чего только стоили ее перепалки с режиссером Романом Полански во время съемок фильма "Китайский квартал" в 1973 году.
На съемочной площадке творился сущий ад, и только благодаря дипломатии Джека Николсона картину удалось закончить.
В том же году Фэй сыграла роль миледи Винтер в экранизации "Трех мушкетеров" Александра Дюма.
Фэй мечтала больше всего о ребенке, ведь к моменту расставания с Марчелло Мастроянни ей было уже 32 года. Актриса потеряла надежду найти достойного мужчину, но неожиданно пришла новая любовь. Фэй пришла в клуб со своим приятелем Брином Бринденталом, репортером из журнала "Роллинг стоун". Как только закончился концерт, он познакомил Фэй лидером рок-группы Geils Band. Питер Вулф окинул взглядом новую знакомую: "Жди меня здесь, бэби, Я буду готов через пять минут. Какое чудное у тебя имя!"
Сначала это было просто увлечение: они ездили вместе на концерты, а после выступлений отрывались на полную катушку, что было совсем нетипично для обычно благоразумной Данауэй. Она наплевала на все свои обязанности, работу, потащилась с еле знакомыми людьми неизвестно куда. Но когда однажды в Мехико Фэй проснулась в объятиях… не Питера, а его друга и ничего не вспомнила о событиях ночи, она поняла, что мечтала совсем не о такой жизни.
Актриса решила: хватит, больше никаких экспериментов она не хочет. Фэй хотела спокойно жить с нормальным мужем, иметь семью и ребенка. Питер отнесся к заявлению Фэй спокойно. "Ну если тебе так хочется…" - сказал Вулф и в тот же вечер подарил подруге кольцо с бриллиантом. Летом 1974 года они поженились.
Однако Вулф не торопился обзавестись наследником, а Данауэй только об этом и думала. На все просьбы жены музыкант отвечал молчанием или отшучивался. Актриса вспомнила, как однажды мать сказала ей: "Если мужчина не хочет от женщины ребенка, значит, он не любит ее и не собирается оставаться с ней дальше..."
В итоге Фэй поставила Питеру ультиматум: или в семье будет ребенок, или пусть супруг пакует вещи. Питер заявил, что предпочитает собраться и уехать, но при этом предложил Фэй остаться не только друзьями, но и любовниками. Конечно, она наотрез отказалась.
Фэй сама не предполагала, что так тяжело перенесет разрыв с Питером. Отчаяние Фэй смешаллось с депрессией, у нее тяжело заболела мать.
Фэйна плакала целыми днями. Друзья старались помочь обезумевшей от горя Фэй. Ее навещали Роберт Редфорд, Джек Николсон и режиссер Сидней Люметт, у которого она сыграла в фильме "Телесеть".
Сценарии предлагались ей в таком количестве, как никогда раньше. Но теперь ей казалось, что даже любимая работа не сможет ее утешить.
Пару лет спустя известный лондонский фотограф Терри О’Нил предложил Фэй Данауэй сняться в фотосессии для журнала People. Съемки проходили на берегу Гудзона в Нью-Йорке ветреным днем. После этого Фэй сильно простудилась. Пока она болела, Терри не отходил от нее, ухаживая, словно за ребенком. Фэй казалось, что Терри поразительно похож на ее отца, которого, несмотря на множество проблем, она безумно любила, и актриса решила: она ни за что не отпустит фотографа из своей жизни. Ради нее О’Нилу пришлось бросить в Лондоне семью: жену и двоих детей. Испытывала ли Фэй по этому поводу угрызения совести? Нет, нисколько. Она настолько исстрадалась, что хотела счастья всем своим существом, и, как ей казалось, она имела на это право.
Вскоре Терри и Фэй поженились, а в 1980 году в их семье родился долгожданный сын Лиам. Хотя О’Нил в 2003 году в своем интервью утверждал, что Фэй не смогла иметь детей и Лиама они усыновили.
Супруги переехали в Лондон, где Фэй приобрела старинный особняк в районе Найтсбридж. Муж, ребенок, собака, попугай. Она практически перестала сниматься и все свободное время стала уделять семье. Но Фэй не была счастлива.
В течение нескольких лет, едва Терри переступал порог дома, на него обрушивалась масса упреков или жалоб. Казалось, он все делал не так. Фэй как будто хотела отомстить мужу за все, что причинили ей другие мужчины. Она не могла заставить себя поверить ему: сейчас Терри О’Нил идеальный, но кто знает, а вдруг он поступит с ней так же, как другие мужчины? В конце концов помучив мужа, Фэй забрала ребенка и, бросив мужа, улетела в Америку.
В последние годы ныне 80-летняя Данауэй не снимается в кино. По свидетельствам таблоидов, сегодня актриса живет в одном из районов Лос-Анджелеса. При этом она часто появляется в свете, несмотря на сильно изменившуюся внешность из-за, по слухам, неудачных пластических операций. О мужчинах же она теперь говорит так:
"Любовь очень важна, но она не может быть единственным смыслом жизни. Вся трудность в том, чтобы увязать любовь и карьеру - в обычном, приземленном смысле. Это западня, из которой приходится выбираться каждой женщине. В конечном счете это ожидание мечты - я ждала ее всю жизнь..."
Делитесь комментариями и ♥ следите за публикациями! Если понравилось, подписывайтесь на канал!
