Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Когда я вернулась, вся наша четвёрка стояла на улице и обсуждала, что нам делать дальше.
-Ну, хоть теперь ясно, что может быть общего между вашими чертями и нашей Розой. Там явно прослеживается долгая тесная связь и кропотливая работа. Не зря, видать, она в своё время возле Изборки - то крутилась. И гляди ж ты, Надюху она же тогда ещё не знала, а почти всё правильно предсказала. Только вот этого финта ушами на счёт женитьбы я не понял. То ли им нужно было, чтоб он на Наде женился, и они ему это внушали, то ли она действительно так видела. Но тогда хреновая с неё гадалка. Моя Алёна если скажет, то, как топором отрубит, даже проверять не нужно будет, сразу беги не думая, и спасай.
- Может ей Гоша какие – то помехи делал, - предположил Макс, - такое может быть?
-Да кто его знает, этого Гошу. Птица очень странная, но независимая и хронически не переваривает ложь. Что он среди лживых людей делал столько времени, загадка, - развел руками дед и захихикал, - может историю менял, этими самыми помехами. И спросишь, не скажет ведь. Я же говорю, странная птица.
За стеной, в моей рабочей комнате раздался какой – то стук и карканье ворона.
- Я считаю, что всё – таки нужно вызывать ФСБ, - прислушавшись к грохоту, сказал отец, - скажем, что проезжали мимо, увидели знакомую, но совершенно невменяемую рожу, связали, на всякий случай, чтобы люди не пострадали, а Антон сразу же расскажет о событиях в плену. Думаю, последствия его предательства ещё долго будут аукаться ребятам там, на войне. Так что считаю своим долгом предотвратить чьи - то смерти.
- Согласен,- сказал дед.
- Согласен, - отозвались эхом Максим и Антон.
И тут меня заметил дед:
-О, Надюха, ты чего это за угол повадилась бегать, беременная что ли?
Все уставились на меня, а я стала лихорадочно вспоминать была ли у меня задержка или нет. С этими вечными приключениями совсем забросила себя, любимую и даже не обратила внимания, что... Секундой позже я посмотрела на мужа и ахнула, ну да, чего считать - то, если он меня уже просканировал. Дед посмотрел на Максима, затем на меня и толкнул локтем отца:
-Витек, слышь, чую я, что к сентябрю ты станешь дедом. Дождались!
- В июне,- поправил его Максим.
- Во - заорал счастливый дед, - наконец-то я дождусь правнука.
- Правнуков, - опять поправил его Максим, - правнуков. Девочку и двух пацанов.
- Чего, всех сразу? - опешил отец.
- Ну, извините, так получилось, - Максим пожал плечами и обнял меня.
- Ну, может оно и к лучшему, - задумчиво сказал отец, - сразу раз и отстрелялись.
Странные звуки за стенкой слегка омрачили наше неожиданное открытие и напомнили о Юрке.
-Паап, он мне там кабинет не разнесёт? У меня же там зеркала на всю стену. Да не простые, - забеспокоилась я.
- Всё, дочь, поехал звонить. Дед, где тут ближайший телефон – автомат? – отец с дедом кинулись к машине, а Максим с Антоном в мой кабинет.
Часа через два к нам приехали два старших лейтенанта с хмурыми лицами, они внимательно выслушали нас, взяли кучу объяснений и, поблагодарив за неравнодушие, увезли Юрку с Антоном. Антон вернулся только к вечеру. Уже позже, отец узнал, что болезного нашего отправили в госпиталь, в соответствующее ему отделение. Ольга тогда только покачала головой и сказала:
-Бедный Максим, за что же ему такая участь, - а потом, намного позже, тяжело вздохнув, произнесла, - лишь бы родительская болезнь ему не передалась.
Я вылечила Антона буквально за пару дней, и он уехал, а я твердо решила для себя, что пока не рожу, заниматься болезнями больше не буду. Так оно и произошло, почти. Те, кто мог терпеть и дальше, уходили до лучших времен, а те, кто ждать не мог, подвергались странному, необъяснимому лечению. Их лечил Гоша. Именно тогда я и заметила очень странную зависимость между нами. Когда я перестала лечить, у меня начались головные боли. Но когда к нам пришел тяжелобольной мужчина и Гоша вылечил его, мои страдания мгновенно закончились, и голова перестала болеть. Потом повторилось то же самое второй и третий раз, и я поняла, что мы с ним связаны какими-то невероятно тесными колдовскими узами. И о крыльях своих я стала думать уже не как об ангельских, а о вороновых. Кто знает, может, и мы когда-то были выходцами из народа вороноголовых, я такого факта не отрицаю. Я всё время удивлялась его непонятому для меня дару и частенько глядя на него спрашивала:
-Гоша, кто же ты на самом деле? Ну, не мог же ты зваться от рождения Гошей. В те времена не было таких имён.
Наступил тысяча девятьсот девяносто шестой год. Для нас он стал стабильным и благополучным. Он принёс нам много приятных моментов, которые стали отодвигать все прошедшие события на задний план.
Как и сказал Максим, в конце июня я родила близнецов, трех близнецов, девочку и двух мальчишек, от слишком большого веса я их не доносила, и они родились семимесячными, но здоровыми и крепенькими. Даже при родах мальчишки уступили место девочке, и она родилась первой. Девочку назвали Екатериной, как бабушку, Максим категорически не захотел брать имена своих родственниц, боясь повторения несчастной судьбы. Мальчишек назвали в честь дедов, не стали нарушать традиции, одного назвали Кириллом, а другого Виктором. У девочки сразу, появился дар, она практически с рождения стала разговаривать с Гошей и внимательно слушала иностранную речь по телевизору, мальчишки же жили пока бесшабашной жизнью младенцев. В августе окончилась первая Чеченская, а в начале сентября к нам прилетел ещё один ворон и постучал в окно. Я сразу поняла, кто этот гость. Ворон, когда ему открыли дверь, как человек, зашел в дом. Стоя у порога, приложил крыло к груди, глядя на Гошу произнёс:
- Кудияррр, ррразрррешите?
Гоша в ответ, сделал то же самое, и ответил:
- Прошу, Ррродогоррр.
ЭПИЛОГ
В конце девяносто шестого года, Олега перевели на материк, и наша драгоценная швея Лена убыла вместе с семьёй. Я уже не видела смысла держать швейную мастерскую, ведь её главным козырем была именно она, и я закрыла своё предприятие.
Мы полностью переехали в город и жили в бывшем доме колдуна, мастерская была свободна и я переселила двух птиц в неё. Макс всегда смеялся, что теперь у каждого свой ворон назначения. У меня ворон - лекарь, у Макса ворон - проводник. Алёна и дед теперь практически жили в нашем доме и очень помогали с малышами, ведь я не забросила лечение, люди не дали. Меня никто не забыл, просто все вошли в моё положение и ждали когда родятся дети. Мало того, мне прибавилось работы от - туда, откуда даже и ожидать не могли. Несколько месяцев спустя, после того, как забрали Юрку, к нам приехал один из тех офицеров, что его забирал, и открытым текстом спросил, может ли он рекомендовать меня раненым на войне? Я с радостью согласилась.
Дед не смирился с тем, что Максим, будучи боевым офицером, оказался всего лишь диагностом и начал его учить искусству боевого колдовства. И неожиданно для нас обнаружилось, что это и есть его дар. А у Ольги дар так и не проявился, оставшись на минимальном уровне, иногда она нас удивляла своими выходками, но мы знали, что значит так и надо. Саша и Маша оказались обычными людьми.
Каждое межсезонье, когда уже или ещё не нужно было топить печь, к нам стала приезжать бабушка, оставляя Афанасия на хозяйстве. Он очень тосковал по людям, поэтому надолго бабуля его не оставляла. Со своим любимым домовым мы смогли встретиться только через три года, когда подросли наши сорванцы. И очень об этом пожалели. Он спелся с нашими мальчишками, и они одной большой компанией шкодили днем и ночью, пока в один прекрасный день я не разбушевалась. Но, тот отпуск мне запомнился не только этим. Однажды когда мы гуляли с детьми в городском парке, я увидела семью Наташи с Юрой. Они стояли и ждали Макса. Максимка в этот момент катался на каруселях и был счастлив, а на руках у Юры сидела маленькая белокурая девочка. Я тихонько смахнула набежавшую слезу и увела своё семейство подальше от бывших друзей.
Вечером, когда все улеглись спать, я не утерпела и позвонила родителям Наташки. Трубку взял её отец. Мы разговаривали очень долго, и я узнала, что у неё всё хорошо. Юрка тогда, не смотря на свое сумасшествие, все - таки попал под суд, но его приговорили к лечению. Пока Юрка лечился, у него родилась дочь. Наташка вернулась с двумя детьми к родителям. Через полтора года, когда он стал стабилен, Юра вышел из больницы. Он давно уже был уволен и никому не нужен. Наташкин отец, затевавший в это время новый бизнес, взял его к себе простым автомехаником. О Юркиной родне никто ничего не слышал. Может уже их убили, при очередной зачистке, а может затаились, кто знает… Я не стала рассказывать всю правду о Наташке и Юре, просто сказала, что разругались из-за мелочи. Пусть родители живут спокойно, пусть думают, что их дочь и зять, достойные люди. Пусть думают...
В девяносто девятом мы тоже перевелись на материк, вороны поехали с нами. Дом я оставила отцу с Ольгой, уж очень он им нравился. Он сразу же после нашего отъезда уволился. Дед ещё немного пожив на Сахалине, заскучал, и поехал вслед за нами, прихватив с собой Алену. Потом была ещё одна война, и Макс снова поехал туда в первых рядах. Только на этот раз он поехал с Родогором. Благодаря этой птице много тогда людей получилось спасти, и многого избежать. А мы с Гошей – Кудияром (в девичестве) устроились в военный госпиталь и по ночам тихонько лечили безнадёжных ребят. По госпиталю тогда ходили легенды о привидении какого – то чудесного хирурга с птицей, и никто не догадался эти чудеса сопоставить с молоденькой санитаркой, которая постоянно на смену приходила с огромной сумкой, и никто не догадывался в неё заглянуть.
С тех пор уже минуло почти тридцать лет. Недавно Алёна передала в дар одному известному музею, целую коллекцию давно утерянных картин. Даритель, естественно остался неизвестным.
Мы вернулись в Благовещенск и на месте стареющего домика, построенного когда – то дедом, построили огромный коттедж, чем был очень доволен Афанасий. Бабушка умерла шесть лет назад, в почтительном возрасте, ей было девяносто четыре. Я все также продолжаю лечить людей. Все стабильно, ровно и скучно. Наверное, именно поэтому я все чаще и чаще стала вспоминать свои приключения молодости. Максим недавно уволился из армии, и работает преподавателем в военном училище, которое сам когда – то закончил. Дети уже выросли, и у каждого проявился дар. Катя стала ветеринаром, ведь её дар - языки птиц и животных. Теперь я часто пристаю к своей дочери, чтобы она поговорила с Гошей, уж больно хочется узнать историю его жизни, но он пока не сдается. Кирилл обрел дар боевого колдуна в двадцать два года, в одну ночь, в драке, когда заступился за девушку. Дед и отец рьяно взялись его обучать, чему тот был только рад, но и его братец не стал от него отставать, его дар проснулся через пару месяцев во время страшнейшей грозы, и он стал повелевать стихиями. Близнецы есть близнецы… Конечно, им всё ещё очень далеко до меня, но они молоды, амбициозны и у них ещё все впереди. И, кроме того, у них есть мама, самая сильная ведьма в мире, которая стала понимать, что такое бессмертие… Нас всё чаще и чаще стали спрашивать о нашем возрасте, и нам всё труднее и труднее его скрывать, и чувствую я, что не за горами тот день, когда нам придётся менять паспорта и уезжать в неизвестность. И если вы однажды услышите, что в вашем городе появилась молодая, но очень сильная ведьма, не пугайтесь, это я помчалась за новыми приключениями. И ни дай Бог, если в этом городе окажется Роза, я ещё ничего не забыла…
КОНЕЦ