Практически любую мало-мальски высокую лестницу в живописи принято ассоциировать с лестницей Иакова, соединявшей землю с райскими кущами. Но с "Золотыми ступенями" Берн - Джонса все на так просто.
Образ мистической лестницы, соединяющей небо и землю, почерпнут из Ветхого Завета. Согласно Библейского Пятикнижия Иаков - младший из близнецов Исаака и Ревекки, пророк, патриарх и родоначальник двенадцати колен Израилевых. Начинал он свой жизненный путь впрочем не слишком добропорядочно - поддавшись на уговоры матери, Иаков обманом получил отцовское благословение, которое, по праву старшенства, причиталось его брату и, опасаясь мести последнего, бежал из родительского дома в Харран к родственникам своей матери. Путь был длинным и юноше пришлось провести много ночей под открытым небом. В одну из таких ночевок он и увидел мистический сон о лестнице:
... вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней.
Образ этой мистической лестницы, соединяющей небо и землю, стал со временем очень популярен, и его активно эксплуатировали в литературе, живописи и кинематографе. Интересно, что, если вы попросите жителя Туманного Альбиона припомнить какое-либо художественное произведение, связанное с лестницей Иакова, он почти наверняка назовет вам картину "Золотые ступени" Берн-Джонса. Вот только никаких ангелов на этой картине нет.
Картина изображает шествие юных дев, спускающихся по золотой винтовой лестнице и уходящих в колонный зал на втором плане картины. Девушки в светлых ренессансных одеждах несут в руках музыкальные инструменты. Цель и причина их шествия не ясны. Собственно, как и то, откуда спускаются девушки. Они выходят из двери, которая теряется в левом верхнем углу картины, и мы не видим в глубине дверного проема никаких опознавательных знаков, которые позволяли бы судить о пространстве за ним. Однако, рядом с дверным проемом, прямо над головами девушек, есть окно на крышу. На его раме воркуют голуби, и в проем окна виден кусочек неба.
Собственно, это окно с голубками и кусочком неба, а так же то, что прерафаэлиты не слишком любили и отнюдь не всегда рисовали ангелов крылатыми, позволило впоследствии критикам трактовать картину как лестницу Иакова, а девушек на ней, как нисходящих на землю ангелов. В такой трактовке музыкальные инструменты, которые девушки несут в руках - это вести или дары, которые ангелы приносят к людям на землю. Например, труба - это торжество честолюбца, а бубен - веселье, флейта - страстная, но мимолетная любовь, а скрипка - мистический восторг или творческий дар.
Впрочем, у этой трактовки есть и противники, которые утверждают, что картина больше похожа не на мистический сон, а на бал дебютанток. Несмотря на то, что для картины позировали профессиональные модели их головы и лица художник заменил лицами девушек из своего окружения. Лицами вполне конкретными и даже сегодня хорошо узнаваемыми.
Так, четвертая девушка сверху, несущая стилизованную трубу - это Маргарет Берн-Джонс, дочь художника. Шестая, из идущих сверху девушек - это Эдит Честер, дочь русского дипломата, актриса и обладательница выдающегося меццо-сопрано. За ней следует Дороти Дин (урожденная Ада Элис Пуллен) - драматическая актриса и одна из самых известных натурщиц викторианской эпохи. Девушка со скрипкой, девятая, если считать сверху - это Мэй Моррис, дочь Уильяма Морриса и Джейн Бердан. Последняя девушка на нижних ступеньках - это Фрэнсис Грэхем, дочь Уильяма Грэхема - друга и мецената Берн-Джонса, позади нее на лестнице стоит Мэри Гладстон - дочь премьер-министра Великобритании Уильяма Гладстона (он занимал эту должность четыре раза в период с 1868 по 1894 годы)
По предварительным эскизам, которые художник делал для "Золотых ступеней", можно так же утверждать, что среди фигур, которые видны на картине лишь частично, можно также увидеть Мэри Стюарт Уортли — позже леди Лавлейс, Лауру Теннант, которая вышла замуж за британского либерального политика и спортсмена Альфреда Литтелтона, и ее сестру Марго Теннант, которая стала женой Герберта Асквита (премьер - министр Великобритании с 1908 по 1918 годы). Поскольку эскизы не всегда досконально совпадают с итоговой работой, точные места этих дам на лестнице достоверно не определены.
Имена и лица этих девушек были викторианской публике хорошо знакомы, так что в глазах современников "Золотые ступени" были похожи не столько на шествие ангелов, сколько на парадный выход института благородных девиц или, может, "ярмарку тщеславия". А золотые ступени под ногами этих девиц нечто вроде серебряной ложки из британского фразеологизма - счастье и благополучие, с которыми можно и нужно только родиться.
