Мой муж Саша ужасно ревнует своего пасынка, Леху.
Меня это всегда удивляло: каждый из значимых взрослых занимает в душе ребенка определенное место. Изменить это место непросто.
К тому же, чтобы ребенок кого-то из значимых взрослых не любил, надо сильно постараться. Все знают истории, как отчаянно дети из детдома ищут контакта со своими биологическими родителями, которые «заботились» о своем малыше лишь тем, что каждый вечер напивались до беспамятства.
Саше важно, чтобы именно наш бассейн на даче был самый большой и красивый, наш отдых — самый запоминающийся, а наши воспитательные меры — самые современные и одобренные психологами. Как будто у ребенка в воображении есть только одно вакантное место, которое и занимает самый отличившийся взрослый. А остальные вынуждены отступить на второй план на его сияющем фоне.
По той же причине мы договорились, что «злой полицейский» у нас я, а добрый — Саша. Меня это устраивает: я всегда была жестковата в общении (где-то тут Саша всегда смеется и говорит: ой, да тебя к ранам вместо лекарства можно прикладывать).
Я самым безалаберным образом отчего-то уверена, что Леха нас любит, а мы достаточно хорошие родители, потому что любим его (и делаем все, чтобы ему было хорошо). Поэтому мне не страшно быть с ним строгой. Да и не так уж часто приходится проявлять строгость, если честно.
Но при этом Саша вообще никогда не ревновал меня. Никаких проверок телефонов, никаких вопросов «кто, где и с кем». Никаких не то что сцен ревности, а даже осторожных вопросов: «Кто звонил? Кто тебе пишет?»
Недавно я уезжала с коллегами-мужчинами на подработку поздно вечером в другой город. Саша спросил только, не слишком ли это большая нагрузка для меня.
Отчего такое разное отношение ко мне и к ребенку? Мне было очень любопытно.
Однажды я набралась смелости и прямо спросила.
Ответ меня удивил: «Потому что ты самодостаточная и независимая» (в этом месте вступает мощное, проникновенное крещендо хора из сорока кошек).
Вот что сказал мне муж: Леха большую часть времени находится с ним — отчимом. Они вместе ездят в музей на работу, на дачу, или ждут меня дома, пока я на работе. Сколько я ни пыталась взять финансовую и прочую ответственность за ребенка исключительно на себя, все быстро съезжало в привычную им схему.
Что, наверное, неизбежно, если у мужика все ок с головой.
Саша дает Лехе много опеки. Учит, рассказывает, объясняет, кормит, развлекает. А где опека — там власть.
Понятно, что любой взрослый, который пытается нарушить их привычные отношения (я б даже назвала это тонкой сонастройкой), воспринимается как враг и захватчик.
А я, хоть и провожу со своими максимум времени, старательно ускользаю из-под опеки мужа. Поэтому и власти надо мной у него нет. Так он мне сказал.
Удивительное открытие, которое обдумываю уже несколько дней.
Все-таки сложная штука — механика ревности и любви.
Как у вас обстоит дело с ревностью в семье?
