Пьеса Альбера Камю под названием «Калигула» это зарисовка про маньяка, как говорят некоторые. Про маньяка, который смог обрести абсолютную власть, а мы можем видеть, как он ей распоряжается. Он — Цезарь, что берет под контроль всё и всех. Он жесток и омерзителен. Делает, что хочет и как хочет. Распоряжается людьми и вещами так, как одному ему заблагорассудится, проливает реки крови, ведь он — правитель.
Но что кроется за всеми его зверствами? Он, как мне кажется, понял, что прячется за кулисой нашего мира. Ничто. Произведения Камю наполнены философией, свободой или ее отсутствием, вопросами экзистенциального характера. Что есть человек? В чем смысл нашего бытия? Что скрывается за поступками, которые мы совершаем? Как обрести свободу?
Калигула — это собирательный образ, это пик того, что автор хочет сказать о человеке, который понял для себя суть мира в его бессмыслии.
Он теряет любовь всей своей жизни и сбегает в поисках утешения. Но не может его найти, ведь больше ничего не осталось в жизни. Нет вещей, которые можно любить так же сильно. Вместе с ее смертью как будто умер и он сам.
Калигула. Верно. Но я не знал этого раньше. Теперь знаю. (Так же просто) Этот мир, такой как он есть, невыносим. Следовательно, мне нужна луна, или счастье, или бессмертие что угодно, пусть даже безумие – но не от мира сего.
Геликон. Этот принцип хорош сам по себе. Но ему невозможно следовать до конца.
Калигула. Ты ничего не знаешь об этом. Потому что еще никому и никогда не удавалось быть последовательным в чем-либо. Но может быть, просто достаточно до конца оставаться логичным.
Смотрит на Геликона.
Я знаю, что ты думаешь. Столько шуму из-за смерти одной женщины. Не в этом дело. Правда, несколько дней я не мог отвязаться от мысли, что женщина, которую я любил, мертва. Но что такое любовь? Такая малость! И эта смерть ничто, уверяю тебя. Она только знак некой правды, которая делает луну необходимой. Эта правда совсем простая и совсем ясная, немного глупая, но ее трудно открыть и тяжело выдержать.
Геликон. И что ж это за правда, Кай?
Калигула (отвернувшись, равнодушно). Люди умирают и они несчастны.
Геликон (после паузы). Ну, Кай, с этой правдой они научились ладить. Погляди вокруг. Она не портит им аппетита.
Калигула (неожиданно взорвавшись). Так вот, всё вокруг меня ложь, а я, я хочу жить только в правде. И у меня как раз есть средство заставить их жить в правде. Ибо я знаю, чего им не достает, Геликон. Они лишены понимания, и им не достает учителя, который бы знал, что он говорит.
Он так скорбит и пытается искать ответ. И находит его. К нему приходит самое страшное осознание в жизни: люди умирают. Все люди рано или поздно умирают. Это единственная непреложная истина. Обычно от нее принято прятаться, но он решает смотреть смерти в глаза.
Но что происходит, когда он возвращается к подданным и советникам? Им не сильно-то важны его страдания и поиски смысла. Первое, с чем они обращаются к нему, это вопрос казны. Калигула страдал и хотел ответов, но от него требуют быть правителем и заботиться в первую очередь и первым же вопросом о чем? Правильно, казне. И в этот момент он понял, чего на самом деле хотят люди. И он готов воплотить их желания в жизнь так, как именно он посчитает нужным и в соответствии с неоспоримой логикой.
Калигула. Ты в этом ничего не понимаешь. Казна есть весьма могущественный фактор. Важно все: финансы, нравственность, внешняя политика, снабжение армии и аграрные законы. Говорю тебе, все это очень важно. Все имеет равное значение – величие Рима и приступ артрита. О! Я займусь этим всем. Послушай-ка, Управитель.
Калигула (взрываясь, с яростью). Любовь, Цезония? (Хватает ее за плечи, трясет. ) Я понял: любовь – ничто. Публичная казна превыше всего. Все остальное – потом! Запомни это хорошенько! О, только сейчас я начинаю жить! Жить, Цезония, жить – это противоположно любви. Я, я говорю тебе это, и я приглашаю тебя на праздник без границ, на генеральный процесс, на прекрасный спектакль! Мне нужна толпа, зрители, жертвы, виновные!
Калигула. Слушай хорошенько, идиот. Если казна что-либо значит, человеческая жизнь не значит ничего. Это очевидно. Все, кто рассуждает подобно тебе, должны принять этот довод и согласиться, что их жизнь ничего не значит, потому что деньги для них значат все. Я решил следовать логике, а так как я имею власть, вы увидите, чего вам эта логика будет стоить. Если понадобится, я начну с тебя.
В процессе размышлений Калигула высказывает одну крайне интересную мысль, которая как никогда актуальна для людей во все времена. Очевидность и прозрачность ее поймет каждый:
Калигула (невозмутимо). Порядок казней на самом деле не имеет никакого значения. Или, скорей, эти казни имеют равное значение, из чего вытекает, что значения они не имеют. Кстати, все виновны в одинаковой степени. И к тому же заметьте, что ничуть не более безнравственно обворовывать граждан открыто, нежели исподтишка, увеличивая косвенный налог на продукты, без которых они не смогут обойтись. Править – значит воровать, все знают это. Но можно это делать разными способами. Лично я хочу воровать открыто. Я сравняю вас с чернью!
Он говорит о свободе людей. Свободе, которую можно обрести, только полностью избавившись от чувств, людей, вещей. Свобода, которую получаешь, только если сможешь познать бессмысленность всего вокруг. Никто не будет полностью свободен, пока он зависит. Но каждый человек зависим, поэтому мы не можем быть свободны:
Калигула. Не стоит усилий, случай очевидный. В этом мире нет смысла, и тот, кто узнает это, обретет свободу. (Поднимается. ) Я ненавижу вас именно потому, что вы несвободны. Во всей Римской империи свободен один я. Радуйтесь, к вам наконец пришел император, который научит вас свободе. Убирайся, Керея, и ты, Сципион. Дружба смешна мне. Идите, объявите Риму, что он получил наконец свободу, и с ней начинаются великие испытания.
Он понимает, что жизнь идет своим чередом без нас. Солнце встает и садится, люди рождаются и умирают. Это естественный ход вещей и он идет самостоятельно.
Калигула. Но следует знать, для чего она, эта твердость духа. Зачем мне такая странная власть, если я не могу изменить порядок вещей, если я не могу заставить солнце садиться на востоке, не могу уменьшить страдание и сделать так, чтобы люди больше не умирали. Нет, Цезония: не имеет значения – спать или бодрствовать, когда не можешь влиять на порядок в этом мире.
Есть те, кто поддерживают его и те, кто смог понять то, что же он вытворяет. Это не так-то трудно, если задуматься. Все как на ладони и он не маньяк на самом деле и не сумасшедший. Он безумен от того, что не может справиться тягостью жизни, рухнувшей на его плечи.
Керея (поднявшись). В самом деле, хватит. Я хочу внести ясность. Ибо хоть я и с вами, я не за вас. Ваши методы мне не по душе. Вы не знаете истинного своего врага, вы приписываете ему мелкие цели. А у него цели только великие! Вы идете навстречу собственной гибели. Сумейте вначале увидеть его таким, какой он есть. И тогда вы сможете с ним бороться.
Третий патриций. Мы видим, какой он есть! Самый сумасшедший из тиранов!
Керея. Не уверен. Сумасшедшие императоры нам не в новость. Но этот не такой уж сумасшедший. Я ненавижу его за то, что он знает, чего он хочет.
Первый патриций. Он хочет всем смерти.
Керея. Нет, ибо смерть для него – вещь второстепенная. Он поставил свое могущество на службу страсти более высокой и губительной. Он угрожает самой нашей сути. Бесспорно, это не первый случай, когда человек наделен властью безграничной, но это первый случай, когда он безгранично ею пользуется и доходит до того, что отрицает людей и мир. Вот что ужасает меня в нем, и вот с чем я хочу бороться. Потерять жизнь – пустяк, и мне достанет храбрости, когда это будет нужно. Но видеть, как теряется смысл этой жизни, как исчезает сама необходимость существования – вот что нестерпимо. Жить в бессмысленном мире нельзя.
Один из важнейших вопросов поднимает Камю в крохотном абзаце. Да, Калигула убивает просто так (как кажется окружающим), но не просто так, как считает он сам (все виновны). Но все устроенные им казни ничто в сравнении с тем, сколько людей гибнет в войнах. Всегда, везде, во все времена, на всех территориях. Война — бессмысленна, но она отнимает жизни в огромных количествах, несравнимых больше ни с чем. Умирают солдаты и мирные жители. Так было и так будет. И это то, в чем люди так же виновны.
Калигула. Нет. Потому что я ценю человеческую жизнь.
Сципион. Ты смеешься надо мной, Кай.
Калигула. Или, по крайней мере, я ставлю ее выше, чем идеал завоевания. Но правда и то, что не выше, чем собственную жизнь. И мне легко убивать потому, что мне легко умереть. Нет, чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что я – не тиран.
Сципион. Какая разница! Нам это стоит столько же, как если бы ты им был.
Калигула (нетерпеливо). Если бы ты взялся подсчитать, ты убедился бы, что и самое незначительное военное предприятие рассудительного тирана обошлось бы вам в тысячу раз дороже, чем капризы моей фантазии.
Любопытно было наткнуться на такое изречение:
Мне еще нужно выкрасить ногти на ногах: вещь совершенно неотложная.
Римский император заботится о том, чтобы ногти были накрашены и акцентирует, что вещь неотложная. Не напоминает ли это нам всем то, как мы ставим вещи, подобные этой выше других? Это ужасно смешно и печально одновременно. И это бессмысленно.
Когда Керея говорит о безопасности, мне в голову сразу приходит сравнение. Мы хотим жить в безопасности от подобных знаний, потому что мы просто не способны их вынести. Если бы каждый смог понять для себя суть — все сошли бы с ума. Мы закрываем глаза, мы отворачиваемся, стараемся обезопаситься от таких мыслей.
Керея. Я сказал тебе: я считаю, что ты приносишь вред. Я люблю безопасность. У меня потребность жить в безопасности. Большинство людей подобны мне. Они не способны жить во вселенной, где самая причудливая мысль в единый миг может стать реальностью. Я тоже, я не могу жить в такой вселенной. Я хочу сам распоряжаться собой.
Последние мысли Геликона, того, кто до конца и искренне поддерживал и понимал Калигулу, говорят читателю о также знакомой многим вещи: те, кто судят, страшнее тех, кого судят. Эта мысль проста и понятна. Легко говорить о добродетели, когда ты управляешь другими людьми. Легко быть при этом жадным, скупым, бессердечным.
Геликон. Ишь ты, какой гордый! Да, я служу безумцу. Но ты, кому служишь ты? Добродетели? Я скажу тебе, что я об этом думаю. Я рожден рабом. Я плясал под кнутом, прежде чем принял облик человека порядочного и честного. Кай не вел со мной бесед. Он просто освободил меня и взял во дворец. И тогда у меня появилась возможность как следует разглядеть вас, добродетельных. И я увидел, как вы невзрачны и какой пресный дух распространяете вы, вы, которые никогда не страдали и не рисковали ничем. Я видел знать, богато одетую, но с нищим сердцем, с жадным лицом и цепкими руками. И это – судьи! Вы, торговцы добродетелью, мечтающие о безопасности, как девушка мечтает о любви, и умирающие в страхе, даже не сумев понять, что всю свою жизнь вы лгали, – вы беретесь судить того, чьи страдания неисчислимы, того, кто каждый день истекает кровью тысячи новых ран! Вы первыми броситесь на меня, я в этом уверен. Презирай раба, Керея. Он выше твоей добродетели, ибо может еще любить своего несчастного господина, который сразится с вашей ложью и заткнет ваши клятвопреступные рты.
Да, Калигула — пьеса про маньяка, который просто сошел с ума и решил однажды, что власть в его руках — совершенна. Он крошит, отнимает, унижает, заставляет, ворует потому что он — псих у руля правления.
Но нет. Калигула — пьеса про человека, которому довелось оказаться у власти Римской Империи и познать при этом страшные мысли в собственной голове. Он смело обвиняет людей — они виновны. Он убивает по списку — они все равно умрут. Он убивает ту, что любит его и поддерживает — любовь ничто, ее слишком легко потерять. Он понял бессмысленность мира, но не смог справиться с ней так, чтобы никто вокруг не умер.
