Наказание моё.
Так мама называла маленькую Галю.
Наказание было пухлым и неспешным. Холерическая мама от Галиной неспешности била копытом и кричала всякие слова.
- Я наказание, - думала Галя, ковыряя асфальт носочком бордовой туфли. - Значит, меня надо наказать.
У Гали был конопатый нос и тонкие, плотно сжатые губы. “Рот куриной гузкой” - недовольно говорила бабушка.
Галя родилась и сразу привыкла, что маме и бабушка она нравится не очень.
Зато Галя нравилась маминой сестре тёте Вере. Так нравилась, что однажды Вера влетела в квартиру и, размахивая коробкой, закричала с порога:
- Смотри, что у меня есть! Подарок!
В коробке оказалась заграничная кукла. Не на день рождения и не за пятёрки в четверти, а просто так.
- Разбалуешь, - поморщилась бабушка и поджала рот куриной гузкой. Но куклу не отняла.
Тем вечером, разглядывая бледно-лимонное платье новой подружки, Галя поняла, что вытащить её из коробки она не сможет. Да что там вытащить - и имя-то ей дать не сможет. Уж слишком она нездешняя. Вздохнув, Галя припрятала сокровище в чемодан с игрушками, посидела молча рядом, переживая что-то непонятное, а потом немного поиграла с куклой Светкой и одноглазым медведем.
Каждый вечер она вытаскивала коробку, рассматривала лимонные рюши, печалилась и убирала безымянную куклу на место.
Так было почти до конца года - до того дня, когда коробки в чемодане не стало.
Галя пришла на кухню, там пахло жареными сырниками.
- Мама, - спросила Галя, - где тётьверина кукла?
Мама посмотрела в окно. Бабушка отложила газету.
-Где-где? - недовольно сказала бабушка. - Подарили мы её. Посылкой отправили в Усть-Коксу. Ты ж в неё не играешь, так что ей лежать просто так.
На часах было восемь, время ужинать. Сырники застревали в горле.
На Новый год в гости пришла тётя Вера. Она спросила Галю, нравится ли ей играть с её подарком, и Галя сказала, что оставила куклу в школе.
Мама и бабушка молчали.
- Наказание ты моё, - сказала тётя Вера. Она совершенно не сердилась.
