Во всем надо искать положительный момент, учат мудрецы. Положительный, причем не один, момент в гибели Ибрагима-паши, имелся.
Главная прелесть заключается в том, что она теперь избавилась от счастья лицезреть несравненную Хатидже-султан и это не могло ни радовать. Подумать только, первое время надеялась стать ее подругой и даже помогала ей в некоторых щекотливых моментах — валиде была строгой матерью и не позволяла дочерям ничего лишнего. А Хатидже, как, впрочем и Фатьма, любила повеселиться, с тем отличием, что одна в любой момент от веселья могла впасть в необъяснимое рыдание, а второй всегда и везде было хорошо. Даже находясь в заточении, она умудрялась пребывать в хорошем настроении.
После казни супруга дорогая золовка попыталась было что-то там визжать, хотела проникнуть в ее апартаменты и устроить скандал, но Хатидже-султан дали понять — надо заниматься воспитанием маленького Османа-султанзаде, Ханым-султан и новорожденной Фюлане-султан и молиться о спасении души паши. Принцесса в прямом смысле слова захлебнулась от злости и прошипела, что теперь осталась без средств существования, следовательно, падишах, как виновник случившегося, просто обязан взять детей на воспитание.
А через некоторое время появилась во дворце, таща за руки отчаянно ревущую Ханым-султан, и оставила ее на пороге покоев султана. Девочка выглядела ужасно — с растрепанными косичками, замурзанным личиком, в грязном кафтанчике. Вроде как и не представительница османского рода.
Естественно, Сулейман жутко рассердился, приказал больше не пускать родственницу во дворец, пока не разрешит, и распорядился отдать племянницу на воспитание Хюррем-султан, которая тут же согласно кивнула головой. Милая и приветливая девочка, на которое у Хатитдже почему-то никогда не хватало любви и времени, ей очень нравилась.
Малышке очень не хватало ласки и это всегда чувствовалось при редких встречах. Она обычно подбегала к Хюррем и прижималась к ее коленям, желая получить хотя бы немного внимания. Настася с готовностью приняла малютку и старалась не отличать ее от своих детей, к тому же Михримах тоже любила двоюродную сестренку.
А вот капризный Джихангир ревновал девочку к матери и постоянно приходилось объяснять, что его родители любят больше — ведь он их маленькое сокровище! Но и Ханым-султан тоже любят, добавляла Хюррем, ведь она маленькая и беспомощная. Так что и ему надо к ней относится с любовью… Первое время мальчик надувал губки, но потом согласился — как мужчина должен оберегать женщин своего рода, чем сильно рассмешил ее и султана.
В отличии от падишаха, который сразу вычеркнул сестру из своей жизни и не интересовался, что с ней и как, Хюррем обеспокоилась судьбой остальных детей и поспешила навести справки. Каково же было изумление, когда оказалось, что сына Османа визирь еще при своей жизни отправил далеко за пределы страны в сопровождении родных. Вывод напрашивался сам собой — значит, понимал, что висит на волоске, однако, как ни странно, сам не сбежал. Видимо, до последнего надеялся — тучи над головой обязательно рассеятся.
Семейство Паргалы, как донесли Хюррем, покинуло Стамбул в сопровождении огромного обоза, нагруженного доверху различным добром. Роксолана скрипела зубами о злости — как это только подобное не смогла просчитать?! Это насколько обеднела государственная казна! Первым порывом было отдать приказ догнать и арестовать беглецов. С таким грузом они вряд ли могли уехать далеко. Но немного подумав, решила просто следить за ними и, если возникнет необходимость, сообщить султану. В конце концов, на трон Осман претендовать не может, следовательно, никакой опасности не несет.
А вот третьего ребенка, грудную Фюлане безумная Хатидже никому не хотела отдавать. Кричала, что это последний подарок Ибрагима и, словно куклу, таскала всюду с собой, не давая никому дотронуться, но при этом забывала кормить и менять пеленки. Не удивительно, что довольно скоро девочка простудилась и, проболев несколько дней, умерла, Хатидже поспешила обвинить в случившемся Хюррем, которая явно было ни причем.
Именно этот факт заставил султана теперь уже всерьез задуматься о здоровье любимой сестренки, которая совершенно перестала за собой следить, только сидела в темном углу и осыпала всех проклятиями. Врачи вновь настоятельно посоветовали отправить ее на лечение в больницу, где уже лечилась несчастная Айгуль. На этот раз султан согласился и Хатидже оказалась там, где ей давно следовало быть.
Как человека ее было очень жаль, но как врага… Образно говоря, теперь на две сестры стало меньше… Правда, на горизонте появилась несравненная Шах-султан, прибывшая якобы ухаживать за Хатидже, на самом деле плести интриги. Впрочем, с ней одной будет легче разбираться. По крайней мере, рядом находится рассудительный Лютфи-паша. Следовательно, можно быть спокойной — не позволит супруге вести себя неподобающе.
Другой вопрос, что дамат султана не скрывает — мечтает занять место Великого визиря. У Хюррем на сей счет свои планы, но придется пока о них молчать. Кто бы знал, как же это утомительно, постоянно молчать! Ну почему никто не может понять: все равно будет так, как она хочет, а не так, как жаждут они!
Но самое лучшее во всей этой истории с Ибрагимом было то, что у нее сразу появилось много свободного времени. Больше ей не надо было тратить драгоценные минуты на общение с Берку-хатун и слушать ее захлебывающие речи, собирать по крупинкам информацию о паше, выслушивать доклады и перечитывать письма послов, стараясь найти в них компромат на визиря. И, самое главное, терпеть присутствие султанских сестер, общество которых сильно изматывало. Все это осталось в прошлом и теперь она вновь могла посвящать свой досуг детям.
Публикация по теме: Меч Османа. Книга вторая, часть 51
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке