Имя художницы эпохи барокко Артемизии Джентилески стало известным в 1970-е годы, когда международная феминистская организация сделала ее символом своего движения. Популярность Артемизии в определенных кругах столь велика, что ее именем называют не только феминистские сообщества, но и «женские отели».
Далеко не всегда знакомство с биографией художника помогает понять его искусство. Однако в случае с Артемизией Джентилески (1593–1653) биография и искусство столь неразрывно переплетены, что без представления об ее яркой и чрезвычайно драматической жизни невозможно понять искусство этой выдающейся художницы XVII столетия. Артемизия вошла в историю искусства не только потому, что принадлежала к слабому полу (что было редким исключением из правил в эпоху, когда историю искусства создавали мужчины), но и потому, что сумела занять в ней равное с творцами-мужчинами место. Роль Артемизии понимали и современники, недаром она была первой женщиной, которую приняли в Академию рисунка во Флоренции.
Она была дочерью живописца — Орацио Джентилески (1553–1639), одного из наиболее оригинальных последователей Караваджо в Италии. Её отец был первым учителем Артемизии, очень рано проявившей способности к живописи: вполне профессиональная картина «Сусанна и старцы» датирована 1610 годом, соответственно, художнице было тогда 17 лет. До сих пор нет единого мнения в отношении атрибуции картины, некоторые искусствоведы полагают, что она была написана отцом Артемизии, или он, по крайней мере, принимал участие в ее написании. В подписи значится достаточно определенно: «Артемизия Джентилески».
Видя талант дочери, Орацио Джентилески обратился к пейзажисту Агостино Тасси, с которым в то время сотрудничал, с тем чтобы тот обучил Артемизию искусству. История случившаяся далее, стала поводом для судебного разбирательства. Агостино Тасси, известный своим буйным и жестоким нравом, изнасиловал юную ученицу.
Сохранилось много документов, имеющих отношение к этой печальной истории. Из искового заявления Орацио понятно, что Тасси, обесчестив Артемизию, подло обманывал её, обещав на жениться. В Италии был не гласный закон, когда из соображений чести соблазнивший девушку мужчина венчался с ней в церкви. Отец Артемизии знал о случившемся и надеялся, что брак состоится. Однако Тасси к тому времени был давно женат, о чем не подозревали ни Артемизия, ни ее отец.
Нравы римской художественной богемы начала XVII века поражают жестоким цинизмом. Тасси приглашал Артемизию на загородные прогулки с приятелями, чтобы позже, во время судебного разбирательства обвинить ее в распутном нраве. Да и Орацио, по сути, заставил свою дочь пройти через суд, включавший жестокие допросы в присутствии насильника и даже пытки, сделав историю достоянием гласности. Тасси просидел в тюрьме восемь месяцев, а затем был отпущен на свободу. Судебный процесс Джентилески был не последним в жизни Тасси, позже его обвинили в организации убийства собственной жены, что не мешало ему быть превосходным художником и, помимо всего прочего, стать учителем Клода Лоррена.
Артемизия всё же удолось выйти замуж за некоего Стиаттези и уехать во Флоренцию, где, невзирая на произошедшее, стать успешной художницей. Эта страшная история произошедшая с молодой девушкой отложила глубокий отпечаток и отразилась на произведениях Артемизии. Она в течение всей жизни питала особый интерес к изображению либо женщин, подвергшихся мужскому насилию (Сусанна, Вирсавия), либо героических женщин, которым удалось одержать верх над мужчинами (Юдифь, Эсфирь).
После десятилетнего пребывания во Флоренции Артемизия возвращается в Рим, а затем переезжает в Неаполь, с которым связан поздний период ее творчества. В Неаполе она подружилась с великим испанским художником Хусепе Риберой. В Неаполе Артемизия довольно много работает над заказами на алтарные композиции и по-прежнему весьма оригинальна даже в трактовке самых традиционных сюжетов. Так, в «Благовещении» (1630, Неаполь, музей Каподимонте) ангел с мощными крыльями и вздымающимися драпировками, заряженными энергией, он очень похож на властных женских героинь картин флорентийского периода, а Мадонна смиренно и отстраненно принимает благую весть.
В 1916 году крупнейший исследователь Караваджо итальянский искусствовед Роберто Лонги справедливо подчеркнул роль художницы в распространении караваджизма в северной Италии, долгие годы ее искусство рассматривалось лишь с точки зрения воинствующего феминизма.
ХронИКстори
