Предыдущая часть
Они дошли до ближайшей станции метро. Девушки очень радовались тому, что скоро смогут проявить себя во всей красе. Таша еле сдерживалась, она иногда посматривала на Костю, чтобы понять, как он сам к этому относиться, но его лицо оставалось непроницаемым.
- А в январе мы приедем, чтобы поучаствовать в феминистической акции, - сообщила внезапно Беата.
- Какой? – хрипло переспросила Таша. Ей показалось, что ее кавалер слабо хрюкнул.
- Мы хотим добиться, чтобы из книжных магазинов и школьной программы были выведены книжки с проявлением абъюза и харасмента.
- Кого? – снова с глупым видом уточнила женщина. Костя странно забулькал рядом, Дима покосился на приятеля с тревогой.
- Проявление насилия над женщиной, - терпеливо поясняла Света, очевидно ощущая себя новым мессией. Лицо ее просветлело, а грудь взволнованно вздымалась под тонкой не по погоде курточкой. – Считается, что женское «нет» это «да». Пресловутое «ударил по голове дубинкой и потащил в пещеру». Мы хотим, чтобы девочкам перестали навязывать подобную модель поведения. Женщина сама скажет, если захочет, чтобы с ней обошлись подобным образом. Прямым текстом.
- И в каких произведениях по-вашему это есть? – слабым голосом осведомилась Таша, понимая, что сейчас она начнет хохотать в голос, потому что Костя уже беззвучно трясся.
- В очень и очень многих, - сокрушенно ответила Беата. – Даже детские сказки: Король-дроздобород или Спящая красавица. В одной девушку насильно выдают замуж, а в другой насильно целуют. Это недопустимо, чтобы маленькие девочки считали такое поведение нормой!
- А как спящая девушка должна была дать понять, что согласна, чтобы ее поцеловали?
Обе феминистки заморгали глазами.
- Никак, она же спит. Он просто не должен был ее трогать, - наконец нашлась Беата.
- Тогда она бы не очнулась и проспала вечность в своем хрустальном гробу со всем королевством. Это был бы печальный финал, - подал наконец голос Егоров.
- Но в этом случае все произошло по ее желанию, - возразила Беата.
- Так ее заколдовали без ее согласия. Злая колдунья.
- Тем более эта сказка вредная, - не выдержала Света. – Любое упоминание насилия над женщиной, даже если ее просто потащили в другую комнату за руку, должно быть искоренено. Мы живем в двадцать первом веке и у женщин равные с мужчинами права. Все проявления мизогинии должны быть вырезаны из истории нашего общества.
- Тогда боюсь, что общество останется вообще без истории, - себе под нос сказал Костя. Но его услышали. Света посмотрела на него неодобрительно.
- Все это старье вполне можно заменить нормальными современными произведениями. Хотя и в нынешнем мире случаются недоразумения. Вы слышали про такую авторку как Джоан Роулинг?
- Авторку? – с отчаянием переспросила Таша.
- Да, она совсем себя не уважает. Пишет романы и подписывается мужским именем. Ее недавно предали анафеме на родине. Совершенно справедливо. Не только не хочет признавать, что женщин ущемляют, но еще и потворствует этому.
- Авторку, - повторила Таша, а Костя сжал ее ладонь чуть сильнее, чем было нужно.
- В общем, если что, то присоединяйтесь к нам, это касается каждого! – сказала Света, посмотрела на часы над входом в метро и сообщила, что им пора. Они обе пожали Диме руку, а остальным просто кивнули и исчезли в подземке.
Таша не смогла больше сдерживаться и расхохоталась, задрав голову к небу. Костя смог сохранить относительно серьезное выражение лица, но спросил Диму:
- Что это было?
- Что ты имеешь в виду? – пожал его друг плечами. – У Светы много идей, она очень деятельная девушка. Да, я немного не согласен с этой ее позицией относительно книг, но поддерживаю в целом. Вы выглядели не очень вежливо, когда начали над ними смеяться.Благо, девчонки, вроде, ничего не заметили.
- Но они же несут какую-то чушь, - все же не сдержался Егоров. – Понахватались в интернете новомодных словечек и идей и пошли радикально сеять доброе и вечное. Ты же не мальчик уже, тебе-то это зачем?
Дима явно обиделся, он потупился и сжал губы.
- Я прошу тебя не высказываться в подобном тоне о моей…о моем партнере. Она все делает правильно.
- Партнерке, - машинально поправила Таша и прикусила язык, но было поздно.
- Что ты сказала? – Дима повернулся к ней и нахмурился.
- Я так поняла, что они используют феминитивы в речи. Значит, ты должен называть ее в женском роде. Партнеркой.
Дима внезапно покраснел, хотя на улице было довольно прохладно, и ощутимо дул ветер, румяня щеки. Ему было стыдно и неудобно за свою девушку перед другом, но он, как истинный рыцарь, продолжал ее защищать.
- Костян, я, пожалуй, вернусь в отель, замерз что-то, - грустно сказал он, протягивая руку. – Рад был увидеться, - и побрел куда-то прочь от шумного метро.
Егоров мрачно смотрел ему вслед.
- Прости, вышло некрасиво, - устыдилась Таша.
- Тебе извиняться не за что, я сам еле сдерживался, когда они произносили всю эту чушь, - Костя провел рукой по волосам. – Света была нормальной девчонкой. Что с ней произошло? Не понимаю. А Дима ее очень любит.
- Я, боюсь, что при таких ее убеждениях, они просуществуют как пара недолго,- вздохнула женщина. – Она и без того проводит больше времени с подругой, чем с ним.
Костя только молча кивнул, а потом расхохотался.
- Что ты там говорила по поводу разницы у нас в возрасте? Стоим тут и перемываем кости молодежи как два заправских старпера.
Таша не смогла не улыбнуться в ответ. Они тоже пошли прочь от метро, но их путь лежал в кафе. Они пили горячий шоколад и уплетали булочки с корицей и кленовым сиропом. И болтали о феминистках и прочих радикально-настроенных личностях. А потом, было уже начало девятого, они пошли на набережную Москвы-реки, чтобы полюбоваться видом под падающими хлопьями белого чистого снега.
- Знаешь, я в этих девушках увидела саму себя,- внезапно призналась Таша. – Не по образу мысли, но по однобокости суждений. Когда я решала, что нам нельзя с тобой быть вместе, я ведь решала только за себя со своей колокольни. И даже не слушала твои доводы. Я вела себя отвратительно и инфантильно. Прости!
Она остановилась и посмотрела на мужчину чуть исподлобья. Он тоже остановился, посмотрел на нее, с улыбкой чуть поджав губы, а потом подошел и поцеловал. И они стояли прямо посередине набережной и целовались, как два подростка, которых дома ждут мамы.
Таша была счастлива. Это ощущение накрыло ее постепенно, словно волна, но отпускать уже не хотело. Это было тихое счастье, умиротворенное и уверенно стоящее на ногах. Когда ты совершенно точно знаешь, что ничто не может помешать тебе, нет никаких угроз, никаких подводных камней.
После сегодняшней прогулки она была уверена на все сто процентов, что они с Костей на одной волне. Он был моложе, но дело не в опыте, дело в ценностях, идеях, воспитании. А в этом они были сходны.
Они долго еще бродили по городу, дурачились и целовались, а после вернулись в гостиницу на такси. Здесь Таше предстояло решить, торопиться ли против своей воли, или действовать так, как подсказывает ей сердце. Она предпочла выбрать второе, потому перед дверями своего номера, отправила Егорова в его. Он не слишком сопротивлялся. И женщина была благодарна ему за понимание. Она еще не до конца осознала, сколько перемен случилось в ее жизни, и сколько еще случится. Ей предстояло и себя новую осознать и принять. А это, пожалуй, самое сложное. Потому что с возрастом наша нетерпимость к другим переходит на себя. И простить себя становится сложнее, чем кого-то другого.
Несмотря на то, что они расстались всего пять минут назад, еще час они переписывались сообщениями и не уставали друг от друга. При чем у них образовался жаркий спор на тему терпимости в современном обществе. И вообще, что можно терпеть, а что не стоит ни при каком случае. Таша заснула с телефоном в руках.
Утром она ощущала себя так, словно снова пила. Сказались долгая прогулка и почти бессонная ночь. Евгений Борисович ей больше не докучал, но и пакостей тоже никаких не делал. Подготовка к очередной встрече с читателями шла в штатном режиме, что не могло не порадовать. Она снова проходила в том же отеле, что и в первый день, где была немного свободная управляющая. При одном воспоминании о ней, Таша начинала злиться. Если эта девица опять полезет к Косте, ее Косте, она может и вспылить.
Об этом Таша сразу четно заявила Егорову, как только они вместе пошли на завтрак. Она честно призналась, что никогда не была ревнивой или импульсивной, но управляющая одним своим видом пробуждала в ней все самые потаенные плохие качества. Костя при этих словах даже развеселился. Она смотрел на женщину напротив него с озорным блеском в глазах.
- Хотел бы я посмотреть, как ты вырвешь ей волосы, если только она опять склонится ко мне вместе с вырезом на платье слишком близко, - веселился мужчина. – Но тебе не о чем беспокоится: она меня не интересует ну никак. Меня интересуешь ты.
Таша постаралась за усмешкой спрятать то, что ей приятно слышать подобные слова. Ей такого никогда не говорили. И ощущать себя особенной было весьма и весьма приятно.
Продолжение следует…
