Сдача на 3-й класс произошла буднично. Много писанины, зачёты, одна лётная смена и два вылета. Один вылет на боевом на перехват воздушной цели. И один на боевой спарке на сложный пилотаж. Вот комплекс фигур в этом полёте: вираж на МАКС, вираж на ФОРСАЖЕ, горка 60 град, переворот на горке, петля, полупетля, переворот, косая петля, боевой разворот, бочки. Перечень точный, списан с Лётной книжки. Кто бы мог подумать в этот день, что с большинством фигур из этого перечня придётся распрощаться на несколько лет. А ведь всё хорошо складывалось. Мы вырвались вперёд от черниговцев со сдачей на класс, но это оказалось нам не на пользу.
Срочно потребовались новые лётчики на МиГ-23 в другом полку. Командир нас вызвал и сказал, мол, парни, ваша группа мне нравится, хотел бы вас у себя оставить, но это уже от меня не зависит. Черниговцы ещё на класс не сдали, придётся вам уехать на переучивание и в другой полк.
Гром среди ясного неба. Я не горел летать на 23-м, плохая слава у него была на Дальнем Востоке. Не горел и уезжать в другой полк. Мне и в этом нравится. Самолёт — классный! Гарнизон хороший. А ещё, у меня тут девушка образовалась, подумываю о перспективе отношений. А тут… Но мнение моё никому не интересно. Армия. Приказ есть приказ.
Отметившись в сентябре одной лётной сменой, мы срочно убыли в отпуск. Я ещё застал тёплые деньки дома. Отпуск проходил в штатном режиме: я был с визитами у родственников, родственники — у нас. Интересовались краем света, который для меня теперь стал центром мира. Мне было скучно. Все мысли были связаны с Галёнками, где осталась зазноба, и с предстоящим переездом в новый полк. Про который нам уже успели однополчане рассказать страшилки. А учёба — дело привычное. За неё и думать нечего.
Домой привёз фотографии девушки и предупредил родителей о возможной женитьбе. Предложения ещё не делал, никаких точных дат не знал. Только намерения. Родителям, конечно, это не понравилось. Лететь в такую даль они не могли. Не зная точных дат. Сынок стал взрослым, сынок принимает решения сам. Справится.
Ещё одна картинка из этого отпуска сидит в памяти. Повёз отца на мотоцикле в соседнее село Каменку. Там ему надо было с лесником встретиться, договориться о лесоматериалах. А мне интересно было проехать мимо школы и интерната. В этом селе я ходил в восьмилетку.
Нашли лесника. Разговаривают. Я у мотоцикла стою поодаль. Лесник спрашивает у отца:
- Кто это?
- Сын.
- В школе учится?
- Нет! Он…- отец бросил на меня взгляд и запнулся.
Я заметил, что его распирает похвалиться родом занятий своего сынка. Но при мне он этого не хотел делать. Не принято было у нас гордиться вслух успехами детей.
- Он у меня уже на своих хлебах, - закончил отец.
А хотелось ему объяснить что это за хлеба у сына. Ох, как хотелось! Но лесник удовлетворился ответом. Не стал любопытствовать. И отец, заметно для меня, поскучнел. Он был родом из этих мест.
Первый раз я заметил за ним желание похвалиться мной.
Странно, что я не помню как улетал из Приморья, и как возвращался. То, что это был не поезд — точно. Хватило мне и одного раза проехать поездом. Впрочем, если бы знать, что компания будет хорошая, то времени не жалко. Одно помню, что прибывал через аэропорт Владика и он меня поразил своей неказистостью. Мне казалось, что город и край должны были иметь грандиозный аэропорт. Как по величине, так и в архитектурном смысле. Но это было одноэтажная коробочка из стекла и бетона.
Теперь там, конечно, всё иначе.
Пока мы собирались после отпуска в полку, пока оформлялись в командировку, брали билеты, я старался больше времени проводить с девушкой. Заодно и выяснить о её намерениях относительно наших отношений. Ехать мне в Орловку. Место — холодная дыра. Но люди там тоже служат. Поедет ли она в эту дыру? Если позовёшь — поеду. Уже немного легче. Надо налаживать контакт с родителями. Времени совсем мало. Но регистрация брака для военных в Союзе могла проходить по упрощённой схеме. Достаточно было представить в Сельсовет справку, что дан приказ ему на Север. А кто же откажет в полку дать мне такую справку. Если приказ и правда дан.
С девушкой всё, вроде, ясно. С полком — тоже. Пора в Липецк.
С нашим отъездом совпало проведение в полку партийного собрания. Такого важного, что коммунистам из нашей восьмёрки не позволили его пропустить. Несмотря на то, что мы могли опоздать на самолёт. Билеты у нас уже были в кармане. Надо было доехать до аэропорта в Уссурийск и вылететь на Як-40 до Хабаровска. А оттуда — в Москву. А тут это собрание. Нас успокоили, мол, успеете, группу перебросят в аэропорт на вертолёте. Вертолёт и правда присутствовал на аэродроме. Экипаж маялся возле него. Привезли на собрание партработников из дивизии. А она у нас дислоцировалась-то в Уссурийске. Значит, с ними и полетим.
Пока шло собрание, я скучал один рядом с местом проведения собрания. Комсомольцем ещё был. И как-то меня озадачило одиночество это комсомольское. Это что? Всё уже в рядах КПСС, а я ещё думаю? Не созрел? Ну и когда ты созреешь? Между прочим, тебе в училище предлагали оформиться. Заартачился: коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество. И когда же ты её обогатишь, память свою? Что-то не видно этого финиша знаний. А теперь гарнизоны начнёшь менять. Кто тебе рекомендацию напишет? Хорошо, если однокашники рядом будут служить. А если разбросают? Вот от нашей харьковской десятки уже двоих оторвали. В полку оставили. Они с усами пышными и чёрными. Как у командира полка. А у тебя не растут. А были бы приличные усы, может тебя в гвардейцах бы оставили. А как тебя с такими срамотными усами в гвардейцах оставишь? Недотёпа беспартийная!
Время шло. Пора нам уже быть на регистрации в аэропорту, а мои однополчане сидели на партийном собрании. Надо бы нервничать. А у меня тайная мысль: опоздаем, ещё вечерок проведу с девушкой. Не тут-то было. Подошёл автобус и вскоре из двери клуба вывалились мои гвардейцы. Быстро в автобус. Вертушка уже на парах! Перепрыгиваем в её нутро и летим в Уссурийск. Там садимся прямо рядом с Як-40. Все пассажиры давно в нём сидят. Недоумевают. Кого ждём? Сколько можно ждать? А вот и важные персоны. Женщина в форме бежит от здания аэропорта к нам. Вертолёт улетает в Галёнки. У нас проверяют билеты у трапа и пропускают в самолёт.
Мы занимаем места в салоне, сопровождаемые недовольными взглядами заждавшихся отлёта пассажиров. Кто бы мог подумать, что они ждали эту «могучую» кучку зелёных лейтенантов. В салоне потемнело. Это закрылся трап-рампа самолёта. Он словно отсёк нас от этого края и полка. Закрыл страницу нашей жизни длиной почти год. Мы сюда ещё вернёмся, чтобы забрать вещи и наших женщин.
Но мы здесь уже чужие.
