Целых полмесяца ,наверное, на магазине ,,Спутник,, в нашем Кувшиново висело объявление - приглашение о посещении Могилевского монастыря. А я собралась в последнюю очередь.
Во -первых, крестилась я не так давно, службы посещаю, как попало, а в монастыре ни разу не была ,вообще.
Вот и решила поехать.
Решила узнать- сказали : ,,Можно. Место в автобусе есть.,,
И вот мы собрались у этого же магазина ,,Спутник,, к 7 30.
Своих узнаешь по длинным юбкам, платочкам на головах и торжественным лицам.
Народу собралось немало. Но, говорят, все поместятся.
Чуть позже половины восьмого, совсем чуть, прибывает белый автобус, и в него и впрямь все помещаются.
Путешествующие все знают друг друга, они сотрудники, прихожане одной церкви, нашей кувшиновской Амвросия Оптинского и давно уже сработались друг с другом.
Автобус выворачивает на осташковский отрезок дороги , я здесь ни разу не была и с удовольствием наблюдаю за мягкой, но живой листвою деревьев, поворотами в мягкой траве, проселками, утопающими в жарких полях, осколками старых деревьев, будто побитых шрапнелью в болотах у дороги.
Мы едем в Могилевку. Это в 26 км от Кувшинов
Но, главное, что по Осташковскому направлению, направлению на Селигер.
Знаете, это многое меняет, если в Торжок едешь, как на работу, то сюда - сплошной отдых, даже листва кажется более праздничной, чем везде. Ведь впереди Селигер, место отдыха многих российских семей не только Тверской области.
Наконец, поворот , мы немного скользим по проселку, потом сбоку показываются компактные дома с нарядными наличниками, и мы подъезжаем в монастырю.
Вот и он...
Я никогда не была в монастырях. Жизнь прошла без воцерковления, и когда тебе за...,самое время начинать.
Я представляла монастырь совсем иначе.
В моем понимании это золотоглавые купола, просторные подворья за оградой, и монахи спешашие в черных клобуках на голове.
Что же я вижу?
Два старых храма. Один разрушен почти до основания, другой востанавливается.
На нем ,действительно, золотые купола и кресты , плывущие в июльском раскаленном мареве.
Раньше меня пригибало на православных подворьях, близ храмов, но сейчас все больше входит в душу какое то необычное блаженное чувство. Чувство сопричастности с этими куполами, высоким небом над ними, галками , как -то очень высоко и правильно летающими в вышине.
Какая- то незнакомая родность этому всему меня одолевает...
Могилевская пустынь основана в1634 году старцем Иовом. Им при помощи пожертвований были построены церкви, которые два раза горели ,но Иов восстанавливал их.
В 1650 году при царе Алексее Михайловиче пустоши бы переданы еще две Селино и Раменье. В 1679 году помещик М.Р.Гагарин монастырю передал пять пустошей.
В 1675 - 82 гг новоторжский помещик на месте деревянной Успенской церкви построил каменную с тем же названием. В монастыре в это время деревянный дом для богомольцев, скотный и конный двор, два каменных овина с вымощенным байдаком гумнами. К юго- западу от монастыря была построена на Цне мельница, останки от которой можно рассмотреть и сейчас...
В 1774 году в монастыре был пожар.
К 1900 году ансамбль включал однопрестольную церковь Успения пресвятой Богородицы., каменную церковь Троицы, корпус настоятельских келий,
и флигеля братских келий, трапезную...
До наших дней сохранилась часть Успенского собора:
Колокольня и две аспиды. а так же четверик, который сейчас восстанавливают. Над ним уже сияет новенький ярко- голубой купол и золотые кресты...
Прямо перед нами двухэтажное здание с резными перилами и петуньей в горшках с цепочками.
Это и есть монастырь?... Всего- то недореставрированный храм и двухэтажное старое здание с петуньями на цепях. Но, видимо, и это зовется монастырем , если есть подвижники, желающие его восстановления. Есть люди ,желающие нести на себе монашеский подвиг.
Мы тянемся вовнутрь.
Лестницы в доме широки. Прямо царского времени. Есть лестницы разные... Вообще, в миру...
80 -годов прошлого столетия. Они стандартны, неширокие, скучные, есть лестницы сталинских времен- эти итересней. Они будто пахнут борщами, будто обстреляны скакалками детей, обьерзаны толстыми дяденьками с портфелями. А есть царские -они парадны, даже если кругом обшарпана штукатурка, даже если перила на них не красились со времен самого царя. Гороха...
Мы поднимаемся на второй этаж и попадаем в маленькое помещение Такую переходную комнату.
Переходную , потому что высокие двери с одной и другой стороны. А в этой окно , небольшой столик со свечами , дарственный металлический ящик с крестом и несколько лавок.
Свечи есть тоненькие- тоненькие, прозрачные, как детская ладонь, за 10 рублей, есть потолще за тридцать, ,размером с канцелярский карандаш за пятьдесят, и толстые , наверно, совсем - совсем восковые, за семьдесят.
Они пахнут медом, ветошью и стариной.
Вообще, свечей больше, я никогда столько не видела, цена написана на борту длинного пенала в котором они лежат , простой ручкой, незатейливо. Но я запомнила эти...
Я покупаю для себя и своих - за десять, а в подарок те самые...пахнущие стариной...
Я впервые здесь и не понимаю, где же будет собственно служба.
Видимо , за дверью налево. Она выкрашена темно коричневой ,тоже старинной какой- то краской , похожей на цвет форменных платьев институток.
Мы ждем...
Мы ждем десять минут, двадцать, тридцать, мы почти изнемогаем, потому что некуда сесть.
Мы толкаемся на лестнице, висим и сидим на ее широких перилах, потеем в переходной комнате.
Нашим прихожанам сильно за...Это женщины, похожие на капитанов житейских , потрепанных лайнеров. Они не сдадутся ни- ког- да.
Они стараются не роптать, и я тоже думаю о том, что это просто испытание, и это и впрямь, наверное так. Сколько мы - христиане, выдержим перед Божьим всевидящим оком.
Ходим прохлаждаться вниз, стоим под петуньями, подставляем щеки теплому ветру почти суховею...
Вдали за цепочкой монастырских ворот- жаркие травы, леса и небо...
Возвращаясь назад,
обозреваешь казематы монастырского дома.
Если ты нырнешь в один зал, из него открывается переход в другой. Все построено так странно, что современному человеку не в жизнь не сообразить.
Изначально здесь было здание для настоятельских келий монастыря. Деревянные кельи располагались рядом, возможно, они и сейчас прячутся за окном.
В жаркой и духовитой траве можно найти пару построек с перилами неизвестного происхождения. Есть деревянный дом бывшей библиотеки, может быть это именно они - монастырские кельи.
После революции в доме настоятеля ( просто в административном здании монастыря) поселилась комунна.
Говорят, монастырь был так обеспечен, что комунарам первое время можно было не работать, столь безбедно жили они.
Потом здесь была школа, во время войны, жили беженцы и был госпиталь. Могилевка после войны стала очень разношерсьным поселком , здесь остались работники госпиталей, застряли надолго семьи преехавшие из Ржева ,Твери и других близких районов и областей.
Даже еще в военное время монастырь был обнесен кирпичными стенами с бойницами.
Пленные немцы, что тоже квартировались где -то в его стенах и обжигали в этих бойницах глину, делали посуду для могилевцев.
Люди охотно брали ее , ведь во время войны кухонная утварь потерялась, пришла в негодность, а новую взять негде.
Эвакуированные делились с пленными едой. По самому русскому обычаю: прощать поверженного врага.
Да, эти стены , словно в разорвавшихся волдырях краски , помнят о многом...
Наконец - то, приходит батюшка. Он молод , но очень строг. Зовут его Андроник. Интересное имя. Чисто монашеское... И по нему сразу видно - настоящий монах. Одет в длинную до пят рясу и на голове твердый клобук.
Лицо бледное с тонким ,хрящеватым носом.
К нему спешат исповедующиеся.
Я им завидую...Я тоже хотела исповедоваться, но для этого нужно попоститься хотя бы дня три, а я не смогла.
Поехала в деревню и внезапно наелась супа с курицей . Только потом спохватилась , но поздно...
Милые птахи...ныряют за коричневую дверь открывать душу. Напряженно... Это похоже на экзамен- сдашь , не сдашь...
А так хочется сдать на пять и уже тогда вверх к куполам.
Батюшка видно очень строг, каждый исповедующийся бывает у него подолгу. С одной стороны это утомляет ожидающих, но с другой, я думаю для каждой души нужно внимание. Ведь она душа...
Наконец, кончается и это , двери распахиваются и мы входим внутрь.
Я не знаю,как назвать это помещение, скорее это похоже на внутреннюю церковь какого - нибудь корабля.
На стенах горят иконы. горят лампадки и свечи. Особенно мне запомнилась икона Богоматери- такая необычная, большая с черноволосой молодой Богородицей с ребенком, которая будто изо всех сил хочет спасти его из беды. В лице Богородицы столько отчаянья молодой матери и невозможности ничего предотвратить , что невольно проникаешься состраданием к ней.
Батюшка молчит , а мы говорим, скрипим, шуршим , и не можем никак успокоится.
А он ждет. Он похож на учителя в своем черном клобуке и с хрящеватым , костистым носом. Он держит в руке карандаш , как дерижерскую палочку , сейчас взмахнет и начнется. Но мы, как разгулявшиеся двоечники, никак не угомонимся. И он молчит.
Только ресницы его -длинные, изогнутые, так неумолимо подрагиваивают.
Наконец, мы понимаем ,что надо успокоится, входим в минуту тишины , и батюшка начинает.
Он ведет службу отрешенно , почти не глядя на нас, не то что в нашем храме, где священник взглядывает на нас грозно, отечески и наставнически. Нет, здесь только немыслимая строгость, изгиб ресниц и выговор древней, очень древней речи.
Мы то опять скрипим и переминаемся, то возносимся высоко, до каких- то пламенных высот.
Пахнет ладаном, пламенеют лица святых, а за окном совершенно изморился июньский оголтелый , бархатный день. Далеко- далеко кричат дети. На реке,н наверно... Как хорошо сейчас нырнуть под прохладный слой зеленоватой воды, и проплыть под ним русалкой, отталкиваясь сомкнутыми ,как у лягушки ногами. Но мы стоим и слушаем, стоим и молимся...Что заставляет нас делать это , знает ли кто...
Служба на Троицу самая длинная, и многие изредка выходят из молельного дома.
Я тоже пошла бродить.
Я вышла за ограду монастыря, хотя кроме натянутой цепочки его ничто не отделяет от мира,, я побрела по травам, и нашла много интересного.
В деревне Могилевке по переписи 2010 года 129 человек.
Это меньше чем в 2008 на одного человека
Но больше,ч ем в 1859 .Тогда в Могилевке жили всего 15 человек. Так что можно сказать ,что деревня не очень пострадала.
Хотя что я говорю, когда то в монастырских стенах была школа, бегали дети, значит , деревня жила.
Когда есть дети - деревня живет... А когда есть храм?
Я иду прямо к центральной улице Могилевки. Она короткая, как рукав.
Начинается прямо из поля, тянется от силы метров триста и втыкается в густой , основательный лес.
Избы в Могилевке нарядные , прибранные, с резными наличниками.
На дороге два пацана и девочка на велосипедах, наверно, тоже едут на реку. Могилевка стоит на реке Цне, а Цна впадает в Волгу.Хорошенькое дело...
Сразу за рукавом могилевской улицы - лес.
Такой родной, земляничный , густенный.
Так и хочется вторгнуться в его духовитое лоно.
Самое интересное - что Могилевка ,как будто стоит на краю.земли.
Будто есть монастырь, поле, кусок деревенских домов ,плотный картинный лес и дальше уже ничего - обрыв...
Закуток...
Странное место.
От некоторых деревень остается впечатление огромной беспредельной земли, а здесь нет- все компактно, почти оконченно, как -то будто в кармане.Но не в могиле...Нет...Какая же это могила... Скорее райское место...
Знаете, как родилось это название -Могилевка.
Говорят ,что царь Иван Грозный ехал как - то в своем экипаже в Нилову пустынь и потерял колесо, и пока ладил его обозрел дальние дали .Увидел одни болота.И сказал : ,,Что за места?Могила какая- то.,,
А по другим источникам место это попало под бои с литовцами . И пал здесь боярин Невельской. Кругом были могилы, могилы, могилы...Полынь, да холмы черствой земли.
Сыновья боярина захоронили отца здесь же и назвали это место Могилевкой.
Я возвращаюсь из деревни, а в храме все льется вязь церконо - славянской речи, она,к ак птица стучит в тонкие оконные рамы, заполняет воздух до самого раскаленного небосвода.
После службы - крестный ход.
Как это необычно и даже весело обойти старый храм со всех сторон, следуя за золотыми хоругвиями, впечатываясь пятками в кирпичную крошку и траву.
Мы подходим к церкви , врата ее открыты, мы проходим внутрь и видим чуть округлый потолок, совсем подтекшие стены, печку советского периода внутри.
Она явно советская. Здесь же был клуб...
Мы стоим внутри и слушаем проповедь о Христе и его учениках, которым он обещал, если они послушают его, что речь их будет литься, как река. Как река жизни...
Мы слушаем самоотверженного батюшку, ведь все батюшки такие, а монастырские паче, мы согласны с ним...Мы понимаем и не понимаем .Мы скрипим и шатаемся, мы хмыкаем носом,...а за стеной разливается в лазурном небе самый отчаянный июньский день...Самый отчаянный...
Читайте...
