Татьяна Ивановна, классный руководитель 4Б, вздохнула. Милана уже третий раз перемывала совершенно чистую доску. Учительница сняла очки и потерла переносицу.
- Милана, спасибо тебе большое. Ты мне очень помогла.
Татьяна Ивановна не лукавила. Зная современных родителей, учительница перестала настаивать на том, чтобы дети убирались в классе после уроков - подняли за собой стулья, кто хотел, да и пусть идут от греха подальше. Чтобы потом не выслушивать, что училка эксплуатирует детский труд.
Уйдут ребята, а Татьяна Ивановна между рядов ходит - бумажки, стержни пустые собирает, фантики и обертки.
Но уже несколько месяцев как у пожилой учительницы появилась помощница.
"Отдыхайте, Татьяна Ивановна. Я вам помогу" - сказала однажды после уроков Милана.
"Ну надо же, - удивилась классная руководительница, - значит, не зря я каждый день разговариваю с детьми, что надо поддерживать чистоту".
Милана собрала с пола мусор, потом подмела, потом помыла доску. Полила цветы, расставила папки для труда на полочке ровнее, постирала и сложила красиво тряпочки.
- Тебя мама не потеряет? Переживать будет, - улыбаясь, спросила учительница, - уроки давно закончились.
- А я предупредила, что задержусь.
- Это хорошо. Но ты, наверное, голодная. У меня есть печенье, сейчас поставлю чайник.
С тех пор Милана каждый раз оставалась после уроков, помогала с уборкой и пила чай с учительницей. Татьяна Ивановна стала перед работой заходить в пекарню - за пирожками для этих чаепитий: худенькой Милане брала с картошкой, а себе - с капустой.
Пока пили чай, Татьяна Ивановна пыталась с ученицей поговорить - интересно было, зачем всё таки остаётся. Может быть, тоже хочет учительницей стать? Но быстро поняла,что дело не в этом. На вопросы Милана отвечала сухо и коротко, а рассказы Татьяны Ивановны слушала вполуха: было видно, что разговаривать девочке не хочется.
Попьют чай, Милана чашки сполоснет, и нехотя берёт рюкзак.
- А можно я тут уроки сделаю?
И садятся за тетрадки.
Милана за домашнюю работу, а Татьяна Ивановна за классную: проверяет, что в конце урока собрала.
Потом Татьяна Ивановна заполняет и отправляет разного рода отчёты и документацию. Готовит раздаточный материал на утро.
Рабочий день подходит к концу. Милана собирает рюкзак и идёт к выходу - уходить вместе с классной руководительницей избегает: да учительница уже и поняла, что не ради общения здесь девочка.
Очевидно же - что ей лучше где угодно, только не дома.
Сначала педагог насторожилась - может быть Милану дома наказывают? Украдкой посмотрела, когда девочки на физкультуру переодевались - нет ли синяков или ссадин. Но ничего такого не увидела.
Да и семья у этой ученицы благополучная - полная. Мама на собрания ходит, хотя недавно родила сынишку, папа как-то приходил полку в класс вешать. При том, что учится в этой школе девочка чуть больше полугода - приехали из другого города, из бывшей союзной республики.
Головоломка никак не складывалась и тревожила учительницу. Хотелось Милане помочь, да только в чём, она не могла никак понять.
- Останьтесь, пожалуйста, Нина Георгиевна, - попросила Татьяна Ивановна маму Миланы после собрания.
Решила спросить напрямую.
Женщина мельком взглянула на часы, присаживаясь за первую парту, и учительнице стало неловко. Ну что она в самом деле. У Нины Георгиевны дома грудной ребенок, ей бы домой бежать. И что сказать этой маме - ведь Милана учится хорошо, в классе помогает, с детьми не конфликтует...
- Спасибо вам, Татьяна Ивановна, - улыбнулась родительница.
Классный руководитель вздохнула и выжидательно посмотрела на сидевшую напротив маму ученицы.
- За что, Нина Георгиевна?
- Что Милане с учебой помогаете. Каждый день с ней занимаетесь. Наверное, речь пойдет об оплате? Я понимаю, что вы не обязаны подтягивать отстающих.
Классный руководитель поперхнулась.
- Да что вы, - замахала руками.
- Нет, и не отказывайтесь. Конечно, много денег у нас нет. Но какую-то сумму будем выделять.
Женщина полезла в кошелек.
- Не нужно никаких денег! На самом деле, это я Милане благодарна. Она мне так помогает...
- Да? - остановила поиски кошелька женщина.
- Да, и доску помоет и подметет...
Нина Георгиевна нахмурилась.
- Не нужно из моей дочери делать уборщицу, за другими мусор поднимать. Пусть каждый сам это делает за собой. Я уже ведь отругала Милану за это. А она не послушалась, значит... Я оплачу ваши услуги, Татьяна Ивановна, дочь не нужно просить отрабатывать ваши занятия.
Видя, что учительница потеряла дар речи, женщина добавила уже мягче:
- К нам итак тут сами знаете как относятся. Понаехали. Второй сорт... Дети такие злые. Если узнают, что Милана за ними плевки собирает - до конца школы ей покоя не дадут...
На стол педагога легла купюра в 500 рублей.
- Я вам на карту остальное переведу, хорошо? Нет с собой наличных сейчас.
Татьяна Ивановна отодвинула от себя деньги.
- Вы же меня недослушали. Я же не только об этой помощи сказать хотела. Мне Милана с электронным журналом помогает. Я привыкла по-старинке: к бумажному. Тяжело в моем возрасте переучиваться... Я надеюсь, что вы не возражаете? Я без Миланы как без рук... Она мне и презентацию оформить поможет, и фотографии с школьных мероприятий куда нужно отправить...
Татьяна Ивановна замерла. А что, если сейчас Нина Георгиевна скажет, чтобы не портила ее девочке зрение сидением за компьютером?
- Надо же. А Милана не говорила... Возраст наверное такой. Хорошо, что у меня второй ребенок родился. Дочь выросла, я ей теперь не интересна. Не подойдёт, не расскажет ничего... Думала, что она меня к мужу новому ревнует, к отчиму своему, но потом поняла, что нет, просто выросла.
Еще раз взглянув на часы, мама Миланы извинилась и вышла из класса. Татьяна Ивановна успела сунуть ей в руку купюру, пригрозив перевести в два раза больше на карту, если откажется забрать.
А следующий день Татьяна Ивановна зашла в кабинет психолога и выложила всю ситуацию без утайки, даже про деньги сказала. Только фамилию не назвала пока. Попросила помочь - может быть, пригласить мать и дочь на беседу. Ненормально ведь это, когда ребенка домой не тянет.
- Ох, Татьяна Ивановна. Ты чего ж денег не взяла. На те же пирожки с картошкой.
Услышав это учительница опустила голову - поняла, что фамилию девочки психологу не скажет. Но та и не спросила.
- А по поводу занятий... На мне ведь вся школа. Знаешь, сколько неблагополучных. С утра до ночи отчёты строчу, что провела, мол, работу, а когда эту работу проводить? Я и не провожу, если между нами. Толку? В одно ухо этим горе-мамашам влетит, в другое вылетит. А ты мне предлагаешь благополучных дергать...
- Да-да, понимаю.
Через месяц семья Миланы вернулась на Родину.
Татьяна Ивановна жалела только об одном - что не успела узнать от девочки, есть ли там у них родственники - любящая бабушка или любимая тетя...
