Греки, в древние времена слывшие беспокойным народом, со временем часть агрессивности своей подрастеряли. Но историю свою помнили и чтили, отчего любили давать имена улицам, кораблям и всяческим сложным проектам имена прежних божеств. Тем более, что их родина уже давно была признана мировым музеем.
Древнегреческий Арес считался одним из главных богов войны и отвечал за жестокую, вероломную войну без правил. Тем удивительнее, что в 1807 году капитан Анастасиос Цамадос дал это имя своему новому судну, изначально проектировавшемуся как коммерческое. И грозный бог древних эллинов как-то плохо сочетался с занятием купца. Да и масштабы проекта не впечатляли – две мачты, 250 тонн водоизмещения, 30 метров длины вместе с бушпритом и всего 50 метров осадки.
Когда началась греческая революция, ставившая целью освобождение страны от гнета Османской империи, владелец и капитан "Ареса" примкнул со своим кораблем к восставшим. На борту установили 16 12-фунтовых пушек – это 121 мм. По сути, стандартное полевое орудие на ту пору. Что хорошо на суше, но как-то маловато в море. В любом случае "Арес" стал считаться боевым кораблем и отныне его определили в бриги.
Османская империя довольно долго (с 1821 года по 1824) пыталась загасить пылавшую в стране революцию. Ничего внятного у турок не выходило, и они сменили тактику. Отныне все сводилось к примитивным карательным экспедициям. Причем операции эти проводились с таким разбросом масштабов, что диву даешься. Иной раз вырезали деревню. А в других случаях уничтожали население целого города или острова.
Испытав на собственной шкуре любезность османов, греки еще больше ожесточились против захватчиков. И осознали, что в их случае сдача победителю никак не гарантирует ни жизни, ни свободы. И что смерть в бою куда предпочтительней той альтернативы, что предлагалась турками.
Сил у греков на охрану каждого клочка земли попросту не хватало. И потому они тщательно координировали свои усилия. Так что, как только возникала угроза разорения турками какого-нибудь города, подступ к нему сразу же блокировался с моря (по возможности). Ну а на защиту города тут же перекидывались дополнительные силы повстанческой армии.
Султан в очередной раз задумал провести в Греции масштабную операцию. Для чего привлек своего вассала – египетского правителя Мохаммеда Али. Последний, в свою очередь, делегировал полномочия приемному сыну Ибрагиму. Который решил организовать захват города Пилоса, поскольку там имелась удобная бухта, позволявшая принимать военные грузы из метрополии. Словом, планировалось организовать плацдарм сил вторжения.
Прознав про планы Ибрагима, гарнизон Пилоса был усилен. А заодно небольшой отряд высадился и на острове Сфактерия – каменистом необитаемом клочке суши, ничем не примечательном, кроме того, что он расположен в той же бухте, то и Пилос. Только на разных краях ее. Что делает расположение острова стратегическим преимуществом, поскольку, доставив пушечную батарею на Сфактерию и снабдив ее минимумом припасов и обслуги, получалось бы держать всю бухту под перекрестным огнем.
К неудобству греков, турки не производили точечные операции. И потому больших сил концентрировать не получалось и приходилось распыляться. Вот и в 1824 сил для обороны острова прибыло немного. Правда, их поддерживали 5 боевых кораблей с моря. А позднее к этому флоту примкнул и "Арес", груженный боеприпасами и всяким военным снаряжением, поскольку греки изначально планировали экспедицию в Патры. Но она не состоялась. И пришлось бегло пересматривать приоритеты.
Увы, силы турок оказались куда выше расчетных – в бухту у Пилоса пришло 97 турецких вымпелов. Правда, в основном то были транспортные суда, служащие для переброски войск, но в составе египетско-турецкого флота имелись и полноценные фрегаты.
Часть новоприбывших расположилась на внешнем рейде – чтобы противостоять греческому ВМФ, если тот появится. А еще 57 флагов пошли к Сфактерии, чтобы очистить остров от греческих мятежников. И наличных силенок греческих кораблей на войну с подобной махиной попросту бы не хватило.
Пока на острове турки добивали последних защитников (тогда и погиб владелец и капитан "Ареса" Анастасиос Цамадос), греческие корабли попытались вырваться. Поскольку все понимали, что сдача туркам в принципе ничего не решит. И активная борьба куда предпочтительней плена. И смерть в бою может оказаться сущим удовольствием в сравнении с тем, что обычно могут предложить турки пленникам.
"Ликург" и "Александр" тихо снялись с якоря и ушли. Им удалось ускользнуть. Следом из бухты вышел бриг "Афина", на который набросились два турецких корвета. Они обстреляли бриг и сблизились с двух бортов для абордажа. Команда "Афины" приняла решение взорвать себя вместе с турками и укрылась в крюйт-камере, оставив одного юнгу. Который, как только два турка предельно сблизились, стал носиться и палить из заранее заряженных пушек по обоим бортам. В итоге корветы получили повреждения и отвалили. Команда же "Афины" выскочила из трюма и увела свой чудом уцелевший корабль.
За "Афиной" пошли "Посейдон" и "Ахиллес". В принципе, эти двое шансов не имели. Но, как только беглецы под огнем приблизились к выходу из бухты, от их ответного огня пышно и громко взорвалась одна турецкая шхуна (прямое попадание в пороховую камеру). Что отвлекло турок на какое-то время и дало возможность грекам уйти.
В бухте оказался только бриг "Арес". Корабль ждал своего владельца и капитана. Которого не дождались – был убит. Взамен прибыли пара капитанов с ушедших кораблей (просо те не дождались своих капитанов, поскольку из-за неверной информации посчитали их убитыми в береговом сражении), да секретарь Александр Маврокордато – негласный лидер сопротивления. Командование "Аресом" принял капитан "Афины".
Бриг, паля с обоих бортов, двинулся к выходу из бухты. Секретаря на нем загнали в трюм (чтобы целее был и не путался под ногами), на палубу вынесли икону, а корабельного священника заставили распевать духовные хоралы. Но песнопения – плохая защита от ядер. Особенно если единовременно атакуют два фрегата и пара корветов.
"Арес" немного повоевал с четырьмя наглецами. А потом ускользнул, удачно сманеврировав. Но по пути его достали пять турецких бригов. И тут снова чудо – один из противников лишается руля, второй – мачты. Оставшиеся три недолго воюют, поскольку повреждения, полученные от "Ареса", оказываются серьезными.
Но и теперь передышки греческим матросам не досталось. Следом за побитыми бригами на греков кидаются два фрегата. Они дали бортовой залп для острастки и стали подходить для абордажа. Николаос Воцис-старший (тот самый капитан с "Афины") крикнул приказ быть готовым к взрыву вместе с подошедшими фрегатами. На одном из фрегатов в числе команды числятся несколько греков, которые расслышали слова Воциса и доносят их до своего непосредственного начальства. Турецкий фрегат отворачивает. И одновременно с этим одно из ядер "Ареса" сшибает мачту на втором фрегате. И тот тоже выходит из боя.
Ветер почти стихает. И "Арес" очень медленно, продолжая вести огонь, идет сквозь всю турецкую громаду. И бой при этом не стихает! С "Аресом" сражаются одновременно 32 корабля, в числе которых фрегаты, шхуны, корветы и бриги. Каждый из них как минимум не уступает в огневой мощи "Аресу". Вроде бы исход предрешен, но происходит чудо! Вечером ветер почти стихает. Клубы порохового дыма, до того висящие на уровне вторых реев, начинают оседать как туман. И скрывают за собой бриг "Арес". Тот, пользуясь случаем, очень тихо ускользает от турок.
В мировой практике еще не знали случая, чтобы корабль в одиночку бился с подобной армадой и уцелел. Так что греки своего "Ареса" чтили высоко. И сохраняли аж до 1921 года. Но в 1921 инженеры признали дальнейшую эксплуатацию невозможной. Ровно как и сохранение легендарного корабля – не было ни средств, ни надежных технологий долгосрочной консервации. Так что по итогу бриг "Арес" торжественно затопили у острова Саламина в честь столетнего юбилея греческой революции. Топили красиво и с должной помпой.
× Поддержите нас в телеграме: @battlez
Не забывайте ставить "пальцы вверх" и подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала
