«Много раз мне по всему свету задавали один и тот же вопрос: кто из балерин, на мой вкус, на вершине балетного Олимпа...» — писала Плисецкая. Кого же называла прима?
В 1994 году балерина увековечила свой неожиданный ответ в мемуарах: «И всю жизнь я называла три имени: Семенова, Уланова, Шелест. Их назову и сегодня. Лучше балерин за свою жизнь увидеть мне не довелось».
Каждая из этих танцовщиц — явление в мире балета, не только по мнению Плисецкой. Рассказываем об их таланте и творческой судьбе.
«И всю жизнь я называла три имени: Семенова, Уланова, Шелест. Их назову и сегодня. Лучше балерин за свою жизнь увидеть мне не довелось».
Марина Семенова
В Ленинградском хореографическом училище (ныне Академия русского балета им. А.Я. Вагановой) Марина Семенова была одной из любимых учениц самой Агриппины Вагановой. В 1925 выпускном году хореограф специально возобновила ради воспитанницы балет «Ручей», где Семенова исполнила партию Наилы. Это был триумфальный дебют юной танцовщицы на профессиональной сцене, благодаря которому ее сразу зачислили в труппу Государственного академического театра оперы и балета им. Кирова (ныне Мариинского театра).
В театре Семенова тут же получила центральные партии, перешагнув через этап работы в кордебалете. Это нарушало вековые традиции, но никто не мог возразить, так как техника ее была недосягаема — никто прежде так высоко не прыгал и не пролетал в прыжке полсцены. 12 партий за 4 года, но на пике выдающейся карьеры Семенова переезжает в Москву вместе с мужем и партнером по сцене — однофамильцем Виктором Семеновым.
В 1930 году карьера талантливой балерины продолжилась на сцене Большого театра в уже известных ей по Мариинке партиях Никии в «Баядерке» и Авроры в «Спящей красавице». В том же году Семенова станцевала Одетту-Одиллию в «Лебедином озере» — именно эта партия стала ее любимой и главной в карьере.
На выступления примы приходили первые лица советского правительства, а балет в ее время провозгласили одной из самых значимых культурных ценностей СССР. Семенову часто называли «бриллиантом русского балета». Руководитель балетной труппы Парижской национальной оперы Серж Лифарь, наслышанный о феноменальной танцовщице, пригласил ее танцевать с ним «Жизель», и советские власти чудом разрешили балерине принять приглашение. После выступления французские зрители и критики безоговорочно признали редкое дарование русской примы.
В 1937 году карьера Семеновой существенно пострадала — балерина была замужем за Львом Караханом, послом Турции, который попал под сталинские репрессии и был расстрелян. Прима избежала участи супруга, но ей запретили зарубежные гастроли, хотя на русскую сцену она выходила до 1952 года. В 1953-м Семенова стала преподавать в Большом театре и за 44 года вырастила десятки звездных артистов балета, среди которых Майя Плисецкая, Римма Карельская, Марина Кондратьева, Надежда Павлова, Галина Степаненко.
Галина Уланова
Галина Уланова с детства была замкнутой, боялась сцены, но обладала прекрасными балетными данными. Педагог Агриппина Ваганова и даже мама Улановой, балерина Мария Романова, которая тоже преподавала балет в Ленинградском хореографическом училище, считали ученицу «неживой» в танце. Но талант победил робость — в 1928 году в выпускной «Шопениане» Уланову заметили и приняли на работу в Ленинградский театр оперы и балета, где она дебютировала в партии Флорины в «Спящей красавице», а уже через год станцевала Одетту в «Лебедином озере».
Чтобы не бояться сцены, Уланова научилась смотреть как бы сквозь зрителя, и этот отрешенный взгляд стал ее отличительной особенностью. Ценители балета часто замечали, что ни у кого из балерин больше не было такого «неземного» взгляда.
Ее танец казался совершенным, гармоничным и невероятно одухотворенным. Уланова была настоящим перфекционистом и относилась к балету без излишнего романтизма — просто делала дело на все сто.
В родном театре балерина работала вплоть до эвакуации в 1941 году, за это время она станцевала 17 партий, среди которых Жизель, Аврора в «Спящей красавице», Маша в «Щелкунчике», Никия в «Баядерке». В 1944 году советские власти перевели балерину в Большой театр в Москве — возражать она не смела.
Галина Уланова была первой балериной после Анны Павловой, чей «Умирающий лебедь» завораживал зрителя своей реалистичной пластикой и драматическим переживанием смерти. На первых гастролях Большого театра в Лондоне Уланова танцевала «Лебедя», уже будучи зрелой 46-летней артисткой, и ее исполнение привело зрителей и критиков в восторг.
Свою сценическую карьеру балерина завершила в 1960 году балетом «Шопениана», который был когда-то ее выпускным спектаклем, после чего 37 лет проработала педагогом в Большом театре.
Алла Шелест
«Уланова и Семенова оставили о себе легенды. Их имена не нужно было комментировать. А имя Аллы Шелест в мире не знают. Меня всегда переспрашивали. Кто третья? Шелест? Из Кировского театра? Какой спеллинг ее имени? Ш? е? л? е? с? т?? Правильно?» — рассказывает в своей книге Плисецкая. Именно имя третьей балерины сделало ответ примы столь оригинальным. В беседах с коллегами и интервью Плисецкая раз за разом напоминала миру об уникальном, но не до конца реализованном таланте Шелест.
В Ленинградском хореографическом училище Алла Шелест попала в класс Агриппины Вагановой только в последний год обучения. Строгий педагог и ученица трудно «притирались» друг к другу, но Ваганова не могла не оценить выдающихся данных Шелест и доверила ей партию Дианы в «Эсмеральде».
«Уланова и Семенова оставили о себе легенды. Их имена не нужно было комментировать. А имя Аллы Шелест в мире не знают. Меня всегда переспрашивали. Кто третья? Шелест? Из Кировского театра? Какой спеллинг ее имени? Ш? е? л? е? с? т?? Правильно?» — рассказывает в своей книге Плисецкая.
В 1937 году Алла поступила на работу в Ленинградский театр оперы и балета, где блистали Уланова и Дудинская. Шелест редко доставались ведущие партии и первые составы, но ее талант превращал второстепенную роль в главную, и у балерины быстро появился свой преданный зритель, приходящий отдельно на те акты, где она танцевала.
В Перми, куда эвакуировали театр на время блокады Ленинграда, Шелест наконец-то довелось станцевать Одиллию в «Лебедином озере» и Гаяне в одноименном балете Хачатуряна, но по возвращении в родной город балерину снова отодвинули в тень. Ее талант был неоспорим и раздражал некоторых соперниц. Прежде считалась, что Дудинскую не превзойти в балете «Лауренсия», но Шелест это удалось, и она обрела врага в лице звездной примы.
Долгожданную партию Жизели балерина получила только спустя 20 лет работы в театре.
Самым успешным периодом в карьере Шелест было время работы с балетмейстером Леонидом Якобсоном, тогда балерине удалось наконец-то почувствовать себя востребованной. Хореограф специально для нее создал партию Эгины в балете «Спартак», а позже миниатюру «Вечный идол».
«Многие роли Шелест не могу забыть. Жизель, Эгина, та же Зарема. “Слепая” в постановке Якобсона заставляла меня плакать. А выжать из коллеги слезу ой как трудно. У Шелест был дар необыкновенного перевоплощения. На сцене она была немыслимо красива. Божественно красива. После представления затухала, снимала грим, вставала под душ. И когда проходила через толпу наэлектризованных ею поклонников, запрудивших тесный артистический подъезд, ее не узнавали», — поделилась в мемуарах Плисецкая.
На пенсию Аллу Шелест отправили всего в 44 года, что было болезненно для балерины, не успевшей реализоваться соразмерно масштабу своего таланта. Но она продолжила творческий путь как постановщик в Куйбышевском театре оперы и балета.
Большое путешествие в балет начинается с IngoDance 🩰
