Предыдущая часть
- С такими взглядами тебе в каменный век. Вот там это все процветало. Прекрати уже мне только это все говорить. Мы в 21 веке живем. Тут ничего невозможного нет. Ну кроме бессмертия. Да и то, я думаю, это вопрос времени.
Таша закатила глаза к потолку. У нее как раз зазвонил телефон.
- Ты собираешься домой? – строго спросил Сергей.
- Пока нет, мы обсуждает сложности семейной жизни в каменном веке.
- Ты выпила? – насторожился муж.
- Немного. Потому останусь у Оли. Завтра поговорим, между твоими уроками и тренировками. Если выкроишь время.
Мужчина бросил трубку. Таша немного посидела, приложив телефон к уху, потом посмотрела на экран и всхлипнула:
- Вот и все…
- Эй, ты не раскисай мне тут, - вскочила с места подруга. – Завтра помиритесь, четверть века вместе, сама сказала.
- Нет, не помиримся, - Таша уже рыдала в голос. – Все сломалось и уже давно. Я по инерции жила. А у него своя жизнь, без меня. Почему только он это признать не хочет?
Ольга обняла ее за плечи и прижала к груди. Но этот утешающий жест только усилил горечь и боль, которые расползались внутри. Таша вспоминала, как начинались ее отношения с мужем, как они ждали Настю, как переживали. Как потом она изменила их жизнь. Все надежды, мечта, поездки вместе и праздники дома. Только сейчас пришло осознание, как давно все закончилось, и только воспоминания держали корабль на плаву. Семьи не стало уже давно. А с отъездом Паши и видимость уже стало не для кого создавать. Ничего не осталось.
Ей сорок лет, а она словно заново вошла в жизнь и не знает, кто же она есть. Гадкое ощущение непоправимости всего происходящего ранило сильнее всего. Таша плакала о том, что ее родители смогли сохранить любовь и нежность спустя столько лет совместной жизни. Они подначивали друг друга, ругались, мирились, но делали это вместе, рядом.
Она плакала о том, что, возможно, много лет назад выбрала не того человека. Но тогда бы у нее не было двух любимых детей. Именно этих детей. Она их очень любил и ни на что бы не променяла. Пусть лучшая жизнь, но без капризов Насти и улыбки Паши, ей была не нужна.
Еще столько лет впереди, а в душе словно пустыня без единого кустика. Ей придется привыкать жить в этом новом мире, где даже иллюзии мужа и родного человека больше не будет. Он уедет, он заведет другую семью. А она не сможет, потому что как в песне «Вот и кончился мой бабий век, не пришлось даже и удивиться». Она слушала эту песню в фильме подростком и думала, что до этого так далеко, а уже сама в этом возрасте.
Оля что-то говорила. Пробовала дать ей воды, но потом просто оставила в покое. И Таша рыдала на диване, пока не выплакала все. Она вытерла нос и глаза любовно приготовленными салфетками, оценив свое отражение в зеркале. На нее смотрела панда с маской вместо лица и черными кругами вокруг глаз. Зато грудь больше не щемило. Хотелось просто лечь и заснуть. И принять новую реальность.
За окном было совсем черно. Вспомнилась фраза, что самая черная пора перед рассветом. Женщина пожала губы, чтобы не хохотнуть. Ей хотелось чего-то хорошего. На своем втором этаже довольно громко храпела подруга. Таша подумала, что вот у той нет детей, а она не унывает, хотя безумно хочет испытать радость материнства. Она никогда не плачет, а живет и надеется.
Утром Таша проснулась опухшей и разбитой. Она написала Татьяне Семеновне, что не сможет сегодня прийти. Ольга со своего второго этажа простонала просьбу принести ей стакан воды.
На улице шел дождь. Таша покрепче запахнулась в плащ и побежала к остановке. Подошел автобус. В рабочий полдень народу в нем было немного. А дома она застала Сергея. Он сидел на кухне и пил кофе, что делал крайне редко.
- Сережа, я подумала, - осторожно начала женщина. – Ты едешь, я остаюсь. И нам нужно развестись.
- Что?- чашка почти упала на стол, кофе выплеснулся на новую скатерть. – Тебя твоя Оля против меня настроила?
- Нет, Оля тут ни при чем. Мы давно уже с тобой живем как знакомые, а не семья. Я не разделяю твоего увлечения спортом. Дети выросли. Нам пора двигаться дальше, но порознь, - при этих словах крупные слезы потекли по ее щекам, голос дрогнул.
- Ну что за концерт? – нахмурился муж. – Ты же знаешь, как я не люблю сцены.
- Это не сцена, мне просто тяжело все это говорить. Я тебя сильно любила, когда выходила за тебя замуж, я благодарна за наших детей. Но нужно уйти, чтобы все это осталось. Все то хорошее и светлое, что было с нами.
- Ты нашла себе что ли кого-то?
- Да не нашла. Просто у нас все закончилось. Только когда, в какой момент я не знаю. Прости меня, но лучше я буду официально одна, чем ощущать себя замужней, когда самого брака уже нет. Ты поймешь все это, может чуть позже.
- То есть я должен забрать вещи и свалить из города? – не унимался Сергей. – Ты нашла способ от меня освободиться. Замечательно. Я могу уехать хоть завтра.
- Это и твой дом. Ты всегда сможешь сюда вернуться, - запротестовала Таша. А про себя добавила, что только он не вернется. Она поняла так много вчера, а он еще нет. Но поймет в разлуке.
Сергей не ответил. Оказалось, что два чемодана он уже собрал. А сейчас сел покупать билет на самолет. Таша ничего не стала говорить. Ей хотелось попрощаться более душевно и тепло, но он еще не был способен на это. И тем не менее, не стал переубеждать жену, что любит ее. Потому что уже не любил.
До самого отъезда Сергея они не разговаривали. Только когда он утром пошел к выходу, Таша импульсивно обняла его со спину и пожелала удачи на новом месте. А потом смотрела в окно, как он уходит из ее жизни. И снова слезы текли сами собой, но уже не от боли, а по прошлому, прекрасному, светлому, теплому. По навсегда ушедшему, но незабытому.
Вволю наплакавшись, Таша обвела взглядом дом. Они переехали сюда, когда Паша только родился. Было шумно, за день удавалось присесть только пару раз. А она хотела почитать книгу, принять ванну и побыть наедине с собой. Теперь она одна, и никто не мешает ей делать свои дела. Но радости нет. В их шумном и счастливом некогда доме она осталась одна. Сергей так любивший их детей, теперь даже не вспомнил, что у него есть внук.
Таша подумала, а сообщил ли он Насте, что уезжает? Про развод она решила дочери не говорить, у той только наладилось молоко. Та позвонила буквально через несколько минут, словно только и ждала момента.
- Мам, что делать, он все время просит есть? Заснет на пять минут, а потом снова.
- Докармливай смесью. Или купи молокоотсос, возможно, ему сил не хватает.
- А ты не купишь? Ромка на работу ушел, его опять до вечера не будет. А я Вовкой не пойду же никуда. Нам дома еще две недели сидеть.
Таша вздохнула.
- Я заеду по дороге и все куплю.
- Мам? У тебя странный голос. Все нормально?
- Да, все хорошо. Папа просто уехал надолго, я расстроилась немного.
- Куда уехал? Он собирался завтра на Вовку смотреть. Насколько надолго?
- На год, - Таша рассказала Насте о новом проекте Сергея. Та ошарашенно замолчала, а потом побыстрее закончила разговор. Женщина не сомневалась, что она стала звонить отцу. Оставалось надеяться, что ему хватит такта не говорить ничего молодой маме.
Женщина заново накрасилась, оделась и вышла под холодный осенний дождь. Он как нельзя лучше подходил к ее настроению. Она выходила замуж весной, а развелась осенью. Очень поэтично. Осталось дождаться зимы.
В аптеке провизор долго рассказывала ей про достоинства разных моделей молокоотсосов, а потом задумчиво добавила:
- Но у вас срок еще маленький, видимо, Рано думать об этом. может быть, молоко само пойдет.
Таша засмеялась и пояснила, что покупает его дочери, которая недавно родила. Однако, настроение этот небольшой эпизод ей повысил заметно. Придя к дочери, она первым делом пересказала его ей. Обе еще раз посмеялись, но потом Настя вполне серьезно предложила:
- А может тебе и вправду еще одного ребенка родить. И папа вернется быстрее, и вам веселее будет.
Таша ничего ей не ответила, сказала, что спешит на работу. А в автобусе поняла еще одну глубоко поразившую ее вещь: она не хотела больше детей от Сережи. Двоих они родили в любви, но любви больше нет. Снова захотелось поплакать. Так много она не плакала никогда. А завтра должна была быть презентация книги Егорова, и необходимо было быть в форме. Он пришел без договоренностей после обеда.
Таша растерялась, потому что совсем не планировала сегодня посетителей, не особо красилась и даже еще немного позволила себе порыдать. Она не сомневалась, что выглядит странно и жалко. Потому что молодой человек смотрел на нее с удивлением.
- Извините, я не вовремя? – спросил он наконец.
- Нет, все хорошо. Ты что хотел? Завтра же презентация, мы все обговорили.
- У вас точно ничего не случилось? – вместо ответа уточнил Костя. – Вы простите мою назойливость, но заметно, что вы плакали.
И Таша разрыдалась. Она и сама не поняла, почему слезы снова брызнули из глаз. Возможно, виной всему был его ласковый взгляд или заботливый и обеспокоенный тон. Ей очень хотелось перестать быть сильной, чтобы ее пожалели. И хватило только намека на это, чтобы она больше не могла сдержаться.
Продолжение следует…
