Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 32
Мать пришла с работы. Алёнка, обхватив колени руками, грустила, переживая о том, что их дружбе с Олей Добриковой не бывать. Ей нужна была эта дружба, чтобы поверить в себя, что она достойна того, чтобы с ней дружили.
Алёнка совсем раскисла в душе: «Её бабушка теперь точно сдержит слово и запретит Оле со мной общаться. Как же глупо всё получилось. Может всё же надо было извинится и тогда бы эта бабуся перестала бы на меня злиться. Хотя, зачем извиняться, если не виновата? Я же с ней поздоровалась, как она могла это забыть? Старушки такие капризные. Правильно баба Галя говорит: что стар, что мал», — Алёнка горько вздохнула, сердце матери сжалось, она почувствовала, что с дочерью что-то происходит. Мать подошла и спросила:
— Случилось что-то?
Алёнка шмыгнула носом и ответила:
— Пока нет. — а потом набралась смелости и задала вопрос, — Мам, почему нас соседи не любят?
Мать взглянула пристально на неё, но ругаться не стала, а лишь сказала:
— Завидуют, мы же живём хорошо. Я вон с папкой твоим на работу и с работы под ручку хожу, а таких не любят. Мужики-то обычно своих баб сторонятся и идут поврозь. Вырастешь — поймёшь. — пояснила мать, — Да и живём мы весело: папка на баяне играет, песни дружно поём, а они сидят в своих квартирах, как кроты в норах и лишний раз на солнце взглянуть боятся. Это просто люди такие, ты не переживай. — мать задумалась, смахнула проступившую слезу в уголке правого глаза и посетовала. — Казалось бы, жить лучше стали, но люди от хорошей жизни жиреют, готовы друг друга с потрохами съесть. Тут, я тебе скажу, ухо востро держать надо: то ли ты их съешь, то ли они тебя. Я вот приспособилась: чуть что, посылаю всех на хутор за звёздочками, так меня и пальцем задеть лишний раз боятся.
Алёнка представила, как она послала бы сегодня на хутор за звёздочками Оливию Никитичну вместе с её приятельницей Петровной и какой бы крик они подняли и озадаченно произнесла:
— А если я пошлю туда, куда ты посылаешь, так на меня же соседи придут и нажалуются, а ты накажешь.
— И правильно сделаю, ты от этого только крепче будешь. — надевая халат вместо платья сказала мать. Алёнка отвернулась, чтобы на неё не смотреть. Ей было неловко видеть мать в ни́жнем белье.
— Нет, мам, я не хочу никого посылать, не хорошо это.
— Мало ли что ты не хочешь — жизнь заставит. Вырастешь, будешь такой же как я.
— Нет, не буду. — решительно заявила дочь, больше всего на свете она не хотела походить на свою мать.
— Что-то ты разговорилась сегодня я погляжу, язык-то свой попридержи. — повысила голос мать. — Распустила я тебя, ох распустила. Ну надо же — матери такое в глаза сказать. У тебя совесть-то есть, нет? Я тебя кормлю, пою, одеваю, а ты матери своей стыдишься.
— Спасибо, мама. — Алёнка замялась ненадолго, ей даже стало стыдно за свои слова, а потом она вдруг спросила. — А ты бабы Гали не стыдишься?
— Бывало раньше, так от неё навозом несло за версту. Она на этой ферме вся им пропахла, но я-то ведь не такая.
Алёнка кивнула головой подтверждая её слова, чтобы мать успокоилась. Мать, подходя к окну, поинтересовалась:
— А ты чего сегодня дома сидишь? Шла бы гулять.
— Мне не с кем.
— Как это не с кем? Вон отец с Прошкой на улице гуляет, Тёмка с Пашкой во дворе с Ясей лясы точат. — сказала мать, а потом тут же заметила, — Нет, уже не точат, Ясю мать за руку куда-то повела.
— Домой. — пояснила Алёнка, — Ясенька у бабушки сидит пока её мама с работы не придёт.
— Неплохо Настя устроилась, дочку бабкам сплавила и в ус не дует.
— Ясеньке так больше нравится: она в детском саду спать не любит.
— Вот барыня какая, потакают ей, а потом сами же и заревут, и о чём только думают не понимаю. Избаловал их Пётр Васильевич, ох избаловал. Хороший был мужик да мало пожил.
— Мама, это тот дяденька, который мой папа?
— Нет, не выдумывай что ни по́падя. — резко ответила мать, жалея, что завела о Митине разговор, — И чтобы я больше об этом не слышала. Поняла?
— Не поняла. Почему, мам?
— Не зли меня, самой же хуже будет… — пригрозила мать. — У тебя один отец и он тебя ро́стит.
В дверь позвонили. Мать крикнула:
— Иди, открой, отец, наверное, с Прошкой пришёл.
Алёнка вскочила с дивана и пошла открывать дверь. Думы о Митине не давали ей покоя: «Как же я его забыла — я же его всегда помнила, я ему бумажное солнышко подарила».
Подойдя к двери, она спросила:
— Кто там?
— Алёнка, — она услышала голос Оли Добриковой, — это я!
— Ты-ы?! — удивлённо произнесла Алёнка, открывая дверь.
Да это была Оля, она стояла и улыбалась, как будто бы и не было никакого конфликта у Алёнки с её бабушкой.
— Пойдём гулять?
— А тебе можно со мной гулять?
— Можно, а почему нет? — не понимая о чём идёт речь, переспросила Оля.
— Тогда заходи, я сейчас у мамы отпрошусь, — ответила Алёнка, запуская в квартиру одноклассницу. — Мама-а, я пойду, погуляю с Олей?
— С какой ещё Олей? — задала вопрос мать, не выходя из комнаты.
— Да с Добриковой, я же тебе про неё говорила, мам.
— Тогда иди, только Прошку у отца забери, пусть отец домой идёт.
— Ну, мам, я же с Олей гулять хотела, а не с Прошкой.
— Тогда сиди дома.
Дома сидеть Алёнка никакого желания не испытывала, ей хотелось поделиться наболевшим с Олей и всё ей объяснить, поэтому спорить с матерью она больше не стала, а быстро оделась и пошла гулять со своей новой подружкой. Выйдя из квартиры в подъезд, Оля полюбопытствовала:
— А почему у вас такие стены тёмные?
— Маме так захотелось, — испытывая неловкость, ответила Алёнка, а потом остановившись посреди лестницы, спросила. — Оль, а тебе твоя бабушка про меня ничего плохого не говорила?
— Нет, а что?
— Я сегодня утром пошла за хлебом, а она с Петровной сидела, я поздоровалась с ними. Бабушка твоя кивнула мне головой. А потом я из магазина вернулась, а бабушка твоя давай меня отчитывать, что я с ней не поздоровалась. А я же здоровалась уже, а она не поверила и сказала, что тебе со мной общаться запретит.
— Да ты её меньше слушай, она поворчит-поворчит, а потом сама и забудет. Старенькая она уже: у неё — склероз.
— Склероз? — такого слова Алёнка ещё не слышала.
— Склероз. — повторила Оля. — Память у неё корявая: тут помнит, а тут не помнит. У старых всегда так. Ты её не бойся, она у меня хорошая, хоть и ворчунья. А ты знаешь, что такое Оливия?
— Нет, а что?
— Оливия — символ мира! Представляешь, моя бабушка — символ мира?!
— Ого-о, сроду бы не подумала…
— Папа мой говорит: Оливией кого попало не назовут, а тем более Никитичной! — Оля звонко расхохоталась, и Алёнка тоже прыснула от смеха. Им вдвоём было хорошо вместе.
— А я так боялась, что ты со мной больше дружить не захочешь, — призналась Алёнка своей однокласснице.
— Почему это? Если хочу, то не расхочу!
© 08.06.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа
Продолжение 33 Проверка на вшивость
предыдущая глава 31 Здрасте, ещё раз
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Бывают такие дни, или обо всём понемногу