Повесть «Звёздочка ещё не звезда» глава 33
В обеденный перерыв в столовой Иван сообщил жене новость:
— Царица моя, мне дядька путёвку в Кисловодск предложил.
— Да ты чё?! — воскликнула Татьяна от неожиданности, рука, держащая ложку, дёрнулась, и капля борща оставила пятно на трикотажной кофте.
— Честное слово.
— Тьфу, кофту заляпала, теперь стирать придётся. — Татьяна взяла салфетку и спешно промокнула ей пятно, размышляя о произошедшем. — Что это на него накатило, как бы погоду не испортил.
— Да я сам удивлён, Тань. Главное пришёл в цех, не поленился.
— И ты ехать что ли собрался? — ожидая ответ, Татьяна смотрела на мужа настороженно, предчувствуя подвох.
— Для начала с тобой решил посоветоваться, — ответил Иван, боясь, что жена учинит скандал.
— Посоветоваться значит… — у Татьяны дыхание перехватило и ненадолго пропал дар речи от услышанного. — Ты уедешь, а я как же?
— Так путёвка-то одна.
— Я прекрасно тебя поняла, Ваня, ты только о себе думаешь, нет чтобы жене путёвку предложить.
— Так там же сердечно-сосудистые заболевания и нервную систему лечат, у тебя-то их нет.
— Найдут, если захотят. — уверенно заявила Татьяна, отпускать мужа одного на курорт в её планы не входило. — Что я здоровее тебя что ли? Да на мне ни одного здорового места нет — с малолетства вся изро́бленная.
Иван моментально скис и сожалея произнёс:
— Я так и знал, что ты будешь против, сразу так дядьке и сказал: не отпустит меня жена ни за какие коврижки.
Татьяна, услышав это взбунтовала:
— Вот значит, какого ты обо мне мнения… — её аж передёрнуло от негодования, психуя, она бросила ложку в тарелку с борщом, борщ пролился на стол, но ей было всё равно, сжав кулаки от нервного напряжения, выговорила мужу. — Эх, Ваня, Ваня, а ведь я тебя проверяла на вшивость: считай, что ты проверку не прошёл.
— Не понял, так ты не против что ли?! — переспросил Иван не в силах скрыть волнение.
— Да нет, конечно, когда это я против-то была — ты же у меня единственный и незаменимый, — говорила она и верила в то, что говорила, — ты моя надёжная опора в этой жизни, моя радость, моя любовь, моя судьба и моё наказание. Хотя… — она задумалась ненадолго, — какое это наказание — это скорее награда.
— Царица моя, я тебя не узнаю, ты ли это?! — Иван смотрел на жену не зная, как реагировать на её слова.
— Плохо ты меня знаешь, Ваня, да я готова последние ремки́* с себя снять, лишь бы только ты нервы свои подлечил да здоровье поправил.
— Вот спасибо, не ожидал… — Иван растрогался так, что чуть-чуть не пустил слезу.
— Слушай меня внимательно, — она указательным пальцем прикоснулась к своим губам, а потом дала указания, — сейчас пообедаем и ты сразу беги в профком, пока путёвку кому другому не отдали.
— Слушаюсь и повинуюсь, царица моя, — он поцеловал ей руку, обедавшие на соседних столиках переглянулись и стали перешёптываться.
Татьяна закрыла глаза млея от удовольствия, думая про себя, — А ведь любит он меня, паразит такой или нарочно прикидывается? Отпускать-то его боязно, как бы какой подарок на курорте не подцепил да мне не привёз. Хотя там все со справками отдыхают, может и обойдётся.
— Тогда я быстренько доедаю обед и бегу в профком! — обрадовался Иван.
— Я только вот о чём переживаю, Ваня…— Татьяна глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя и медленно выдохнула.
— О чём?
— Тебе же всё нижнее бельё придётся сменить.
— Да у меня вроде есть, не жалуюсь.
— Так дома-то можно и в этом ходить, но ты ведь в люди поедешь: там процедуры будешь всякие принимать, уж купить всё свеженькое, чтобы не позориться.
— Да я не против — надо, так купи.
— И спортивки тоже купить придётся, твои-то уж таксебешные.
— Танюш, да какие есть те и возьму.
— Я те возьму… — прикрикнула она, — хочешь, чтобы мне по всему Кисловодску косточки перемывали, скажут: отправила мужика в трико с пузырями да в семейных трусах. Будут ржать над тобой как над Иваном Расторгуевым из «Печки-лавочки». Приехал, чудо в перьях, на море купаться в семейных трусах.
— Тань, так там моря-то нет, — сказал Иван и вскоре пожалел.
— Как нет, а куда делось? — Татьяна вытаращила глаза.
— Так его и не было там никогда, там Кавказские горы.
— А зачем нам горы, Ваня, горы у нас свои есть, Уральские, и ехать никуда не надо.
— Так там же Кавказские Минеральные воды, ты чего, Тань?
— Минералку у нас в любом магазине можно купить и ехать никуда не надо, а тут одни расходы: то купи, сё купи. Горы есть, а моря нет, вот тебе и курорт.
— Тань, так там никогда и не было, моря — им и без моря хорошо. Было бы плохо, так ни Пушкин, ни Лермонтов туда бы отдыхать не поехали.
— Ну не знаю, Ваня, не знаю: было бы море, я тебе даже бы слово против не сказала.
Иван не знал, что делать, отдых в Кисловодске срывался. Он почесал затылок, рыжие волосы его взъерошились и встали дыбом, а потом оправдываясь сказал:
— Слушай, царица моя, а может я что напутал, а? — Иван смотрел на жену растерянно, а потом прикинулся дурачком. — Кавказ — Кавказом, а море-то Чёрное точно должно быть. И правда, куда море-то делось?
— Вот пойдёшь к дядьке, так узнай добром. Я же не против, чтобы ты отдохнул и подлечился. — Татьяна взглянула на тарелку с борщом мужа и заботливо напомнила. — Ты ешь, Ваня, борщ-то, а то ведь остынет. — но Ивану было не до борща, мысленно он уже отдыхал на курорте. — Давай-давай, налегай. Быстрее съешь — быстрее про Кисловодск всё выяснишь в профкоме и поедешь.
— Ладно, я мигом, — Иван налёг на суп, лишь бы побыстрее определиться с путёвкой.
— Смотри не подавись. Ешь спокойно, — рявкнула Татьяна, глядя на него.
Иван доел борщ, а потом его стала мучать совесть и он попросил:
— Танюш, прости меня…
— За что, Вань?!
— Я был не прав.
— Да?!
— Давай-ка мы тебя по путёвке в Кисловодск отправим, а?
— Зачем это? — насторожилась Татьяна, чувствуя, что Иван что-то задумал.
— Ты там нервы подлечишь, а я и без курорта обойдусь — я же не нервный.
— Ну уж нет, что только я нервная по-твоему? Потом же твой дядька обо мне чёрте чё подумает, а про свекровь так вообще молчу…
— Тогда, Бог с ней с этой путёвкой… — Иван махнул рукой, потом взял кусок хлеба, поддел вилкой макароны и кусочек котлеты с тарелки и с аппетитом стал есть.
У Татьяны сдали нервы, и она проронила:
— Так жалко, пропадёт путёвка-то, Вань?
— Да пропади она пропадом: жили без курортов и ещё проживём.
— Не хорошо, Вань, несправедливо это: Пушкин в Кисловодске был и Лермонтов тоже, а ты-то чем хуже их, а? Есть море, нет, а ты поезжай, Вань.
Иван глядел на жену и не знал, что ей ответить.
Пояснение:
ремки́* — старая, непригодная для носки одежда, рванье
© 08.06.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 34 Сон в руку
предыдущая глава 32 Оливией кого попало не назовут, а тем более Никитичной
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Ильменка 2014 Последствия