Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 22
Воспитательный процесс закончился. Алёнка закрылась в ванной, включила воду и сидя на корточках плакала, в голове её родились стихи:
«Матушка, маменька, мать моя,
Что ж ты кусаешься как змея?
Жалишь и жалишь в одно и то ж…
Что же ты, милая, сеешь ложь?»
Ей казалось, что унижения никогда не закончатся, терпеть их — сил не осталось.
Татьяна забеспокоилась, что дочь долго не выходит из ванной, а вода льётся.
— Открой, ты что там делаешь? — громко спросила мать подойдя к двери ванной, но Алёнка молчала, ей было всё равно. — Открой, почему льётся вода? — но дочь продолжала молчать, у неё не было слов.
Татьяна подошла к мужу и заистерила:
— Ваня, она не открывает, ломай дверь.
— Ты сдурела, Тань, дверь новая.
— Ломай говорю! — настаивала она на своём волнуясь за дочь, а потом показала рукой на область шеи, предполагая худшее, — А вдруг она того…
Татьяна всегда бросалась из крайности в крайность.
— Зачем сразу ломать-то? Можно же в окно посмотреть, что она там творит.
— Фу ты…и правда… Тогда посмотри — разрешаю.
Они зашли на кухню, Иван встал на табуретку и заглянул в окно ванной, а потом доложил:
— Ничего не видно, Тань, ты бы хоть свет включила для начала.
— Так я его специально выключила, чтобы она быстрее вышла, — подходя к выключателю объяснила мужу Татьяна и включила свет. — Теперь видно?
— Да! Сидит на полу, а вода в ванну льётся. — он слез с табуретки и сказал, — Избила не за что, говорил же тебе — к Майоровой сходи и спроси.
— Вот сходил бы и спросил, — огрызнулась Татьяна на мужа, — опять всё на меня взваливаешь. — она подошла к двери ванной и стала в неё долбиться. — Открой, говорю, а то хуже будет.
— А куда хуже-то, Тань? Ты же её и так избила, что она дура, что ли, дверь открывать, сидит и выжидает, когда ты психовать перестанешь.
Слова мужа задели Татьяну за живое — промолчать она не могла:
— Я что — психопатка по-твоему?
— Я так этого не говорил: я не психиатр — диагноз не ставлю.
— Ваня, — она посмотрела на мужа глазами брошенной собаки, — не зли меня, мне не до тебя.
В дверь позвонили. Татьяна вздрогнула и сказала:
— Вань, кто-то пришёл. Иди, посмотри.
— Иди сама… Дооралась ты похоже.
— Думаешь — соседи пришли? — испуганно она задала вопрос мужу, в дверь продолжали настойчиво звонить.
— А чего тут думать, иди и проверь. Я позориться не пойду.
Татьяна подошла к двери и осторожно спросила:
— Кто?
— Соседка из четвёртой квартиры. Мы под вами живём, пришла знакомиться.
— Нашли время…
— Откройте! Что у вас происходит? Я милицию вызову, если не откроете.
Иван подошёл к жене и шепнул:
— Открой, Тань, а то хуже будет. Зачем нам милиция, сама подумай? Побои с неё снимут и что тогда?
Татьяна нехотя открыла дверь. Прошка болтался под ногами и плакал, Татьяна взяла его на руки и улыбнулась, приветствуя соседку:
— Здрасте! Вы что звоните не переставая, Прошку вон моего разбудили…— наехала сходу на соседку Татьяна, зная, что наступать — лучше, чем отступать.
— Здравствуйте, я не пойму, вы сейчас мне — претензии предъявили?
— Конечно, сына разбудили, а я что молчать, что ли, должна по-вашему?
— М-да, тяжёлый случай… Вы ночью нам спать не давали и сейчас скандалите.
— Да у нас тихо, вы что-то напутали. Скажите лучше, как вас зовут? — отвлекая соседку поинтересовалась Татьяна, — Я — Татьяна Ширяева, а вы?
— Нина Владимировна Мочалкина из четвёртой квартиры, — представилась соседка в длинном до пола шёлковом халате.
— Тогда я — Татьяна Александровна. На этом всё, у меня сынок плачет, мне не до вас, — сказала она и захлопнула дверь перед носом соседки.
Татьяна прислушалась, за дверью раздался звук каблучков.
— Ишь, барыня какая, халат до пола на себя нацепила и думает, что ей всё можно. Да, маленький? — она погладила сына по голове и чмокнула в щёчку. Малыш застенчиво уткнулся в плечо матери.
С Прошкой она прошла в гостиную и отдала его мужу, тот лежал на диване и смотрел телевизор.
— Ты бы видел, какая фифа к нам приходила. Одна фамилия чего стоит — Мочалкина! Халат шёлковый до пола, шлёпки на каблучках. Такая и милицию запросто вызовет — это не наша Нинка с восьмой квартиры, которая чуть что, по батарее долбила, тут — сама Нина Владимировна под нами проживает.
— Тань, что-то есть охота, — Иван погладил себя по животу, — в животе урчит.
— Я тебе про халат намекаю, а тебе лишь бы поесть, — высказала с обидой мужу Татьяна.
— Ты вроде пирожки с ливером жарить собиралась?
— Собиралась, да воспитательным процессом занялась. А теперь вот халат захотелось, что я хуже этой фифы что ли?
— Да нет конечно! Будет тебе халат.
— Правда, что ли?!
— Правда, материал купи да сшей.
— Ладно, Ваня, договорились. — обрадовалась Татьяна, — Пойду, пожалуй, пирожки пожарю. — она взглянула на балкон и озадачилась, — Архаровцы, опять на балконе торчат?
— Да, с девчушкой роман крутят, — смеясь произнёс Иван.
— Ну и ладно, парни — не девка, в подоле не принесут. Пускай крутят. Хоть Зинку Митину взбодрят! — с издёвкой в голосе заявила она.
На балконе Тёмка разговаривал с Ясенькой, Пашка же стоял в сторонке и косился на них. Ясенька испытывая неловкость осторожно спросила:
— А почему у вас недавно кто-то так громко кричал? Бабушки мои испугались, и я тоже.
— Это мамка сестру нашу била.
— Била?! А за что? — глаза девочки широко распахнулись от удивления, что такое возможно.
— Воспитывала шлангом.
— Она разве у вас не воспитанная?
— Мамка лучше знает.
— А тебя тоже шлангом бьют? — испуганно Ясенька задала вопрос.
— Не-а, меня ещё им не били.
— Значит ты воспитанный?
— Ага, — согласился с ней Тёмка и улыбнулся.
— А он? — Ясенька взглянула на Пашку с опаской.
— А он у нас балбес.
— Сам ты балбес, — огрызнулся Пашка, — а я умный.
Ясенька вздохнула и обратилась к Пашке:
— А ты почему такой сердитый? Я сердитых не люблю.
— Ну и не надо, — фыркнул Пашка в ответ и ушёл с балкона.
Татьяна достала тесто из холодильника и собралась стряпать пирожки. Из кухни она громко крикнула дочке:
— Выходи, хватит дуться. Я же тебе за дело всыпала, ты сама виновата. Вырастешь — сто раз мне спасибо скажешь.
Но Алёнка продолжала, молча сидеть в ванной, нашёптывая четверостишие, словно боясь его забыть:
— «Матушка, маменька, мать моя,
Что ж ты кусаешься как змея?
Жалишь и жалишь в одно и то ж…
Что же ты, милая, сеешь ложь?»
© 27.05.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 23 Странное, Тань, у тебя сердце
предыдущая глава 21 Прости меня, Инфлюэнца, не знал я что так тебе дорог
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Смятение чувств